— Остановись и подумай, Элли, — сказала Габс гораздо резче, чем раньше. — Кого он только что пытался убить? — Меня, очевидно. — Если он хочет тебе смерти, зачем ему убивать твоих родителей? Тут было бы полно полиции. Он не смог бы подобраться к тебе. Элли перестала вырываться. Она посмотрела на экран. Мужчина покинул комнату, закрыв за собой дверь. — Слушай внимательно, — выдохнула Габс. Они замерли. Элли ничего не слышала, кроме биения своего сердца. Но через минуту снаружи зазвучали шаги, удалились по улице. В спальне Кармайклов было тихо. Элли была слишком потрясена и напугана, чтобы говорить. — Думаю, — сказал Раф через пару секунд, — нужно выяснить, почему его так интересовала лампа. Элли, тебе пора вернуться домой. Элли покачала головой. — Я не могу… — Можешь, милая, — сказала ей Габс. — А если он вернется? — Он не вернется. Не этой ночью. — А если вернется? Габс вяло улыбнулась ей. Она вытащила из внутреннего кармана черной кожаной куртки пистолет. — Если он придет, — тихо сказала она, — я с этим разберусь. Я буду прикрывать вход в твой дом, Элли. Ты будешь в порядке. Иди в свою спальню, осмотри лампу. Если что-то найдешь, принеси сюда. Элли смотрела на Габс и Рафа. Их лица в темноте комнаты были серьезными. Она не знала, было ей лучше из-за того, что Габс была с пистолетом, или хуже. — Почему он хочет меня убить? — спросила она. — Не знаю. Может, потому что ты можешь его узнать. Он не из тех людей, которые любят, когда их внешность запоминают. — Кто он? — Тебе не нужно это знать, Элли. — Нужно. — Поверь, Элли, куда лучше… — Если хотите, чтобы я сходила и проверила лампу, лучше расскажи, что происходит, Габс. Иначе я выйду на улицу и начну звать полицию. Габс и Раф переглянулись, Элли увидела, как Раф слабо кивнул. — Хорошо, Элли, — сказала Габс серьезно. — Его зовут Адан Рамирез. Прозвище — Калака, что означает «скелет». Он из Мексики, и я не знаю, сколько человек он убил. — Но зачем ему я? Почему он показал мне фотографию Зака? Как это связано с ним? Зак же мертв… — Элли, милая, я не могу тебе ничего рассказать. Тебе нужно довериться нам. — Довериться? Как я могу? Как мне хоть кому-то доверять? Что будет, когда ты уйдешь? Я не скроюсь от него, — она чувствовала, как снова текут слезы, и ей было все равно. — Он убьет меня. — Нет, Элли. — Откуда вы знаете? Как вообще можно такое говорить? — Потому что мы здесь. Я и Раф. И поверь, мы очень хороши в таких вещах. Но ты должна сделать то, что мы просим, ​​Элли. Ты должна пойти к себе домой и проверить лампу. Ты справишься, милая. Правда. Элли сделала еще один глубокий вдох и попыталась взять себя в руки. Голос Рафа: — Если бы ты не доверяла нам, Элли, Калака не выстрелил бы сегодня в подушки. Он попал бы тебе в голову. Элли никак не могла с этим поспорить. У дома мистера и миссис Кармайкл было тихо. Черный кот перебежал дорогу, но кроме этого движения не было. — Ты не можешь пойти со мной? — спросила Элли у Габс. Раф остался в доме, наблюдал за ее комнатой. Габс покачала головой. В правой руке у нее все еще был пистолет. — Я буду смотреть отсюда, — сказала она. — Так безопаснее. Иди скорее. Когда странная женщина со светлыми волосами скрылась в тени перед крыльцом мистера и миссис Кармайкл, Элли перешла дорогу. До ее дома было всего пятнадцать метров. Всего-то. В ее голове возник ужасающий образ человека, которого они назвали Калакой. Они слышали, как он уходит от дома номер шестьдесят три, но не видели его. Это означало, что он все еще мог быть здесь. И если он еще был тут… Она вошла в заднюю дверь, тихо ее отперла. В доме было темно. Она услышала часы с кукушкой. Пока она шла по лестнице, Элли перешагнула скрипящую ступеньку. Через секунды она оказалась в своей комнате. Она заметила запах. Слабый запах гари, словно кто-то зажигал тут спичку. Она прошла на носочках к кровати, провела ладонью по одеялу. Ее пальцы задели дыру от пули. Края были обгоревшими, облетали, когда она их задела. Она вонзила палец в дыру, невольно представила, что эта пуля сделала бы с ее кожей… Шаги на площадке. Элли охнула. Она посмотрела на окно, зная, что Раф следил за ней. Но она не успела встревожиться, шаги приблизились. Дверь открылась. Элли развернулась. Свет ударил по глазам. Фигура в ее комнате. — Элли Льюис, что ты творишь? Она моргнула. Ее мама в ночной рубашке в цветочек и сеточке на волосах стояла на пороге. — Почему ты одета? Что происходит? Что это за запах? Элли виновато посмотрела на одеяло. Ее мама прошла мимо нее и коснулась пальцами дыры, как перед этим в темноте делала Элли. — Что это такое? — осведомилась она. Элли не знала, что сказать. Она взглянула в сторону окна. — Не стой, юная леди. Я задала вопрос. Что это? Элли прикусила губу. — След от сигареты, — она не верила своим словам. Она никогда в жизни не трогала сигареты. Она ненавидела их. Ее мать моргнула. — Что, прости? — ее голос был опасным шепотом. — След от сигареты, — повторила Элли. — Прости. В дверях появилась вторая фигура. Это был ее отец. На нем были только трусы-брифы. Элли очень хотелось, чтобы он не ходил так по дому. Его волосатый живот колыхался над поясом. От этого у нее по коже пошли мурашки. — Она курила в своей комнате, Годфри. Смотри, она прожгла сигаретой мое лучшее постельное белье. Отец Элли бросил на нее грозный взгляд. — Ты очень глупая маленькая девочка, Элли Льюис. Очень глупая маленькая девочка. Я не знаю, что с тобой случилось в последнее время, но я не буду такое терпеть. Проблемы с полицией. Теперь это. Ложитесь спать, юная леди, и я больше не хочу слышать от вас ни звука. Мы обсудим это утром. Через несколько секунд они ушли. Элли трясло. Она выключила свет. Ее глазам потребовалась минута или две, чтобы снова привыкнуть к темноте. Она слышала бормотание голосов родителей в соседней комнате и могла лишь догадываться, о чем они говорили. Голоса стихли примерно через десять минут. Утром будет ад. Но сейчас ее ждала работа. Она пошарила в темноте в поисках прикроватной лампы и очень тихо вывернула лампочку. Она ощупала абажур. На поиск плоского круглого предмета размером с монету в двадцать пенсов потребовалось не более пары секунд. Он прилип к внутренней части, но легко отделился. Элли понятия не имела, что это было. Она сунула его в карман и села на край кровати. И ждала. Ей нужно было убедиться, что ее мама и папа спят, прежде чем она снова выйдет из дома. Только когда она услышала, как часы с кукушкой отмечают четыре часа утра, она осмелилась прислушаться у их двери и уловила ровный звук их дыхания. Затем она сползла вниз и снова вышла через черный ход.