– Ты знаешь? – переспросила королева. – Я всегда знала, – ответила Энни. * * * Королева Глубокого Мрака перевела взгляд на Энни Бёртон. – Так ты готова угадать? – Нет, – возразила Энни. – Не угадать. Я точно знаю. Мать знает своих детей, и я знаю моих мальчиков. Обоих. Королева приподняла одну бровь. – Оба – это не выбор. – Конечно, не выбор! С чего это я стану выбирать? Мне всё равно, в котором из них течёт моя кровь, а в котором – нет. Мне всё равно, кого я произвела на свет, когда рядом стоял его отец, а который был рождён в чужих краях гоблинскими матерью и отцом. – На самом деле было яйцо, – начал Кулл. – Отца на выбирают до тех пор, пока… – Мне всё равно! Они оба – мои сыновья, и если ты хочешь сказать, что хотя бы один из них останется в этом жутком лесу, то тебе лучше как следует ко мне привыкнуть, потому что я тоже останусь! Энни сделала ещё один шаг навстречу королеве, отказываясь подчиняться. – Я не собираюсь, – заявила она, уперев кулаки в бедра, – уходить из этого леса без них. Королева не отступила. Она не сморщилась, не оскалилась и не огрызнулась. Она улыбнулась. – Хороший ответ. Энни Бёртон заморгала. Кулл поднял голову. – Забирай своих детей, – сказала ведьма. Её лицо на минуту повернулось к солнцу, и она показалась почти приятной. – Обоих. Губы Энни Бёртон приоткрылись. – А? – удивился Кулл. Щербатая улыбка пробежала по его лицу. – Эт была проверка, так? – И девочку, – добавила Энни Бёртон. Ведьма подняла бровь. – Девочку? – Здесь была девочка. Я видела, как ты превратила её в дикого зверя. Я не знаю, что она тебе сделала плохого, но ни один ребёнок не заслуживает такого. Преврати её обратно. Дай мне забрать её домой. Я смогу позаботиться о ней и помочь найти её семью. Ведьма уставилась на Энни Бёртон. Её лицо было раздражающе бесстрастным. – Её ты не получишь. Забирай своих детей и уходи, пока я не передумала. Иди по дорожке, которую указал твой дорогой гоблин, ничего из моего леса не бери и не подходи слишком близко к зарослям. А теперь ступай. Энни Бёртон увидела, как два лохматых коричневых уха высунулись из-за толстого бревна, за которым прятались. За ними последовали карие глаза и мокрый чёрный нос. Фэйбл повела меховой мордочкой и заскулила, обращаясь к ведьме. Энни скорбно посмотрела на девочку, а потом повернулась в сторону мальчиков. – Постой, а где они? – опешила она. – Просто спят, – ответила ведьма, махнув рукой за спину. – Они… Но тут и она повернулась, чтобы посмотреть на мальчиков. Тинн и Коул исчезли. – Где они? – требовательно вопросила королева. – Эт ещё одна проверка? – поинтересовался Кулл. * * * В тенях Глубокого Мрака, сгибаясь под тяжестью мальчика на каждом плече, бежал Свечебородый. Глава 21 Тинн медленно открыл глаза. Всё вокруг казалось очень далёким, приглушённым и смутным, как будто он видел окружающий мир не своими глазами, а сквозь длинный, заполненный туманом тоннель. Постепенно дымка рассеялась, и его чувства снова обрели ясность. Лес со всех сторон был серым, холодным и незнакомым. Потом его обзор внезапно оказался перекрыт чьим-то лицом. Тинн сморгнул. Перед ним стоял маленький странный бородатый человечек, с которым они встретились у Кривотопи, и на лице его одновременно отражались облегчение, паника, печаль и жажда действий. Тинн почувствовал головокружение только от попытки воспринять всё это вместе. Он резко приподнялся. Коул сидел в нескольких метрах поодаль, с таким же растерянным выражением лица, и потирал руку. – Где мы? – просил Тинн. – Я не знаю, – признался Коул. – Мне приснилось… – Тинн в замешательстве сделал паузу. – Мне приснилось, что за нами пришла мама. Но потом мы… мы куда-то побежали. – Он покачал головой. – Где мы? Здесь так темно. – Осторожно, здесь везде шипы, – начал было Коул, но было уже поздно. Тинн потянулся и расцарапал руку ниже локтя о какую-то мерзкую колючку. – Ай! – Он отдёрнул руку. Лиана за спиной мальчика была толщиной с ногу, а шипы – величиной с охотничий нож. Казалось, что зловредные растения захватили весь лес вокруг. Коул, сидевший напротив Тинна, скривился. Он показал свою руку, где уже была прочерчена похожая красная линия. – И меня тоже зацепило, – сообщил он. – Как мы сюда попали? – поморщился Тинн. – Последнее, что я помню, – это королева. Коул пожал плечами. – Свечебородый, – проговорил Тинн, – ты… ты спас нас? Маленький странный человечек задвигал ногами. Он кивнул, потом покачал головой. Его лоб собрался мучительными морщинами, а губы поджались. – Ему, наверное, стыдно, потому что это из-за него Королева Глубокого Мрака поймала нас, – предположил Коул. Свечебородый выглядел так, словно проглотил жабу. – Постой-ка, а может, ты специально привёл нас к ведьме? Свечебородый покачал головой, показывая, что нет, но по-прежнему выглядел несчастным. Свеча в его бороде затрепетала. – Это уже не имеет значения, – возразил Тинн. – Он вернулся за нами. – Так почему ты всё-таки вернулся за нами? – спросил Коул. Плечи водяного поникли. Он медленно и глубоко вздохнул. Собравшись с духом, он запустил руку внутрь своей бороды. Его замусоленные пальцы прошли прямо сквозь пламя свечи, и, когда он вынул их назад, они было сложены в горсть, как будто держали хрупкую бабочку. От его руки поднимались кольца дыма. Тинн и Коул в заворожённом молчании смотрели, как Свечебородый разжимает пальцы. Маленький клубок дыма завивался, опадал и вращался будто живой. Медленно он обретал туманные очертания. Мальчики, вглядываясь, наклонились вперёд. В живом дыму возникли образы – словно нарисованные на шёлке с полдюжины бородатых фигур. – Другие водяные, – проговорил Тинн. Его дыхание сбило образ, и он быстро сомкнул губы. Свечебородый осторожно подхватил ещё один сгусток дыма и выпустил его в окружающую темноту. Он поплыл в воздухе, и скоро в нём сложилась новая картинка. Теперь это были только две более крупные фигуры, которые склонились над младенцем. Фигура слева была очень знакомой. – Это ты? – прошептал Коул. – У тебя был маленький бородатый ребёночек? Глаза Свечебородого влажно заблестели, и он вздохнул, весь уйдя в воспоминания. Хрупкий ребёнок, сотканный из дыма, лежал неподвижно, с незажжённой свечей. Туманный образ стоявшего над ним водяного погрузил руку в свою бороду и вытащил оттуда малюсенькую свечу. Фигура напротив сделала то же самое. Обе фигуры нежно соединили вместе свои два огонька, чтобы зажечь третий. Они вставили мерцающую свечку в пушистую бороду младенца, и тут же его грудь поднялась и опустилась, а крошечные пальчики задвигались.