– Его убили? В смысле, за деньги? Кассия кивнула. – Орден Теней – гильдия наемников-призраков, к которой принадлежит капитан Фаулер. Они так же могущественны, как и любая из фракций, и могут быть даже такими же влиятельными. Они никогда не действуют против кого-либо, если только это не связано с получением материальной выгоды. Но… Что ж, мы не можем никого упрекать за желание заплатить призракам за их выдающиеся таланты. В общем, заказное убийство было основной версией, но, к сожалению, Элиот и его семья так и не узнают этого наверняка. Мы понятия не имеем, кто и почему убил его отца. Я понимаю, как это должно быть тяжело, но с тех пор Элиот вымещает свою злобу на нас. Особенно на мне. Он никому не доверяет. Думаю, Элиот убежден, что контракт был заключен с кем-то из Зоопарка, и поскольку я посторонняя, – Кассия прошипела последнее слово, – то я – легкая мишень для его подозрений. От сочувствия Элиоту, которое внезапно нахлынуло на Ильзу, ей стало неловко. Она не могла оправдать юношу за то, что из-за него Кассия чувствовала себя белой вороной, но в то же время Ильза понимала, каково это – изнывать от незнания, проникающего в само твое естество и заставляющего держать других на расстоянии. Если бы в детстве она была такой же застенчивой и тихой, как Элиот, а не общительной и харизматичной, стала бы она такой же, как он? Когда Кассия продолжила, ее голос звучал отстраненно и с надрывом. – Элиот превратился в жалкое подобие себя после смерти отца. До него невозможно достучаться. Сначала я пыталась, но тщетно. Ту малую доброжелательность, что в нем осталась, он приберегал для Гедеона. Вместе с его исчезновением пропала и она. Не нужно ломать голову, чтобы понять, что именно Элиот защищает секреты Гедеона. Ильза подавила вздох. Кассия сказала ей поговорить с Элиотом, Элиот посоветовал обратиться к Кассии, но на самом деле этим двоим нужно было потолковать друг с другом. – Может быть, – сказала Ильза, – но во всем случившемся явно есть вина одного человека, и этот человек Гедеон. Я понимаю, что ничего о нем не знаю, но, по-моему, это не так уж благородно взять и испариться, когда на тебя возлагает надежды весь Камден. Глядя на Ильзу, Кассия моргнула и покачала головой. – Ты ошибаешься, – сказала она и снова сосредоточила свое внимание на колбе. Ильза ждала, что Кассия продолжит, но какой бы контраргумент ни был у девушки на уме, она не смогла найти ему словесного выражения. – Так докажи, что я не права, – сказала Ильза. – Помоги мне все понять. Он тебе ничего не говорил? Что-нибудь, что показалось тебе… Не знаю. Странным? Кассия молча опустила термометр в зелье и наблюдала, как поднимается ртуть. – Все в те дни было странным. Гедеон был сам не свой. Прости, Ильза, я не та, кто может тебе что-то рассказать. Гедеон и я… Мы поругались за несколько дней перед нападением. Он едва со мной разговаривал после этого. Ильза пала духом. Неужели перед исчезновением никто не проводил времени с Гедеоном? – Из-за чего вы поругались? Рука Кассии дрожала, когда она вынимала термометр. Ее глаза остекленели. – Из-за самой банальной ерунды, – вздохнула она, пытаясь держать себя в руках, но не смогла, и слезы начали капать у нее из глаз. – Он планировал поездку в Милл-Уотер – город метаморфов в часе езды вверх по реке. Гедеон сказал, что хочет завербовать новых волков. При этом он забирал многих из стражи Зоопарка. Мне казалось глупым оставаться с такой малочисленной охраной, когда на нас могли напасть мятежные чародеи. Вот и все. В конце концов, спор закончился ничем, потому что… – Кассия повернулась к Ильзе спиной и утерла слезы носовым платком. Когда девушка обернулась, она уже не плакала. – В общем, поездка была отменена в последнюю минуту. Мы спорили напрасно. Когда через два дня мятежники все-таки напали, уже не имело никакого значения, как много волков нас охраняло. Худшее уже произошло. – Но ведь Гедеон исчез через несколько дней после нападения, да? – Через неделю, я думаю. – Вы разве не помирились до его исчезновения? – Ильза не стала добавлять, что их ссора была довольно мелочной, чтобы таить обиду так долго. Кассия вздохнула. – Мне казалось, что помирились. Он пришел ко мне в комнату очень поздно ночью и извинился. Сказал, что я не виновата. Когда я уснула, все между нами было хорошо, но, когда проснулась… – Кассия уставилась в невидимую даль. – С той ночи я его не видела. У Ильзы болело сердце за Кассию. Чародейка умолкла, глядя в окно, и внезапно Ильза почувствовала, что слишком навязчиво лезла другому человеку в душу. Она уже собиралась уйти, когда Кассия снова заговорила. – Что хуже, Ильза: быть лишенной или покинутой? Ты бы предпочла, чтобы человека, которого ты любишь, у тебя отобрали или чтобы он ушел по собственной воле, не сказав ни слова? – Я думала, что знаю ответ, – сказала Ильза со слабой улыбкой, – но потом оказалась в этом мире. Теперь я уже ни в чем не уверена. Когда Ильза уходила, она прошла мимо Кассии. Пальцы чародейки протянулись к ней и, едва заметно сжав ее руку, отпустили. Глава 19 Кассия обманывала менее заметно, чем Элиот, но и ей было что скрывать. От малейшей заминки чародейки, от притворной легкости в ее голосе у Ильзы волосы на затылке вставали дыбом. Не нужно быть умелым игроком в карты, чтобы понять, что именно мелочная ссора Гедеона и Кассии не вписывалась в общую картину. Ильза не слышала всей истории, но то, что она узнала от Кассии, привело ее к новому и потенциально важному умозаключению: что-то беспокоило Гедеона еще до нападения на Зоопарк. Но знала ли Кассия, что именно? Трудно было даже взглянуть на девушку, не видя ее боли, которую причинил ей Гедеон. Если он не разбил ей сердце своими секретами, если Кассия действительно знала больше, чем показывала, означало ли это, что она умело притворялась? А если нет, то как Гедеон мог так поступить с ней? Исчезнуть до утра, словно сон. Даже один из волков оставил записку для своей девушки, но их лидер – нет. Доказывало ли это силу его приверженности какому-то тайному плану или же он не подумал о том, что поступает жестоко? Ты ошибаешься. На обратном пути в свою комнату Ильза остановилась у последнего портрета в длинной галерее. Косые лучи заходящего солнца падали на золотистые волосы принца Камдена. Он выглядел таким же благородным, харизматичным молодым человеком, каким его описывала Кассия. Представлять его жестоким было странно. Ильза окинула взглядом остальные благожелательные и серьезные лица, смотревшие на нее со всего коридора. Династия Рейвенсвуд. Основатели Камдена, спасители метаморфов. Каждый из них был увековечен, как королевская особа. У каждого через плечо была перекинута красная шелковая лента, а в одежде были драгоценные камни, атлас и золотые пуговицы – безупречные и блестящие. Ее мать, дед, прабабушка. Череда лиц вела в прошлое к рыжеволосой и статной Моргане Рейвенсвуд. Фортунаты считали, что убийство Рейвенсвудов – прямой путь к уничтожению Камдена. Глядя на портреты этих людей, Ильза готова была в это поверить. Но могла ли она поверить в то, что ее место среди них? Для девушки это было непостижимо. История Лондона, которую знала Ильза, была связана с Вильгельмом Завоевателем, Великим пожаром и Пороховым заговором. То, что ее предки имели влияние на историю этого Лондона, а какая-то беспризорница вроде нее тоже была ключевой фигурой, казалось таким же немыслимым, как поверить, что иллюстрации в книжке оживают и становятся реальностью. Ильза видела лишь сходство во внешности, но разве этого достаточно? Эти люди были далеки от нее. Просто картины – предметы тщеславия, сделанные по заказу, чтобы увековечить их былую славу и влияние. Ильза снова внимательно посмотрела на портрет Гедеона. Нигде в его умных, смелых глазах не было видно безрассудного девятнадцатилетнего парня, который сбежал со своего поста и оставил Зоопарк в хаосе. В первый раз, когда она стояла здесь, глядя на лицо брата, она чувствовала, что он находится так близко, всего на волосок от кончиков ее пальцев. Теперь же он казался далеким и недосягаемым. Ильза развернулась на каблуках, подгоняемая внезапным чувством разочарования и догадкой, как можно решить эту проблему. Картина маслом, висевшая в позолоченной раме мраморного коридора, не могла помочь ей отыскать настоящего Гедеона. И какой бы проницательной и рассудительной ни была Кассия, она не первая девушка, ослепленная любовью, поэтому и она не могла помочь. Никто в Зоопарке не мог. Солнце уже скрылось за горизонтом, когда Ильза приоткрыла окно в пустынном коридоре над террасой. Рискни она спуститься вниз, ее наверняка увидели бы, поэтому она превратилась в воробья, проскользнула в окно и спряталась в кустах гортензии возле края террасы. Волка, который обходил дом по периметру, нигде не было видно; тот, что у западных ворот, вот-вот должен был повернуть на юг. Формально Элиот говорил правду – волки здесь не для того, чтобы кого-то задерживать. Теперь Ильза это знала. Однако она также знала, что не должна покидать безопасный Зоопарк без охраны. Разыгрывать из себя принцессу Камдена было последним, чего ей хотелось сегодня. Она – девушка-метаморф, которая выживала одна в течение семнадцати лет, а не принцесса. Поэтому, оглянувшись на дом и убедившись, что за ней не наблюдают, Ильза поспешила перелететь через лужайку прежде, чем кто-либо из волков успел заметить ее, и перемахнула через стену. Она решила, что направится на северо-восток к Камдену, который был ей знаком в Ином мире. Возможно, вдали от Зоопарка и неспокойной южной части квартала – возле Торгового Дома, реки и аббатства – дружинников будет меньше. Поэтому она летела по широкой дуге вдоль Зоопарка, время от времени укрываясь на дереве, чтобы проверить, не наблюдает ли за ней кто-то из волков. Однако сумерки сгустились, как черная пелена, делая одинокого воробья почти невидимым во мраке. Воодушевленная своим успешным бегством, Ильза пролетела над каналом и с лукавой ухмылкой на глазах приземлилась на человеческие ноги сразу за северо-восточным углом Зоопарка. Она оглянулась на дом, как раз в тот момент, когда три свободные от дежурства девушки-дружинники, ужинавшие у канала, подняли на нее глаза и застыли от удивления. – Ох, блин… – Мимеди? – спросила одна, подавившись яблоком. Ильза снова взлетела, на этот раз на крыльях сокола. Она услышала, как кто-то окликнул ее по имени, всплеск чего-то, похожего на яблоко, брошенное в канал. Они следовали за ней, три обученных волка. Может, их было даже больше. Скорость ей не поможет. Только анонимность давала шанс скрыться, поэтому Ильза нырнула между двумя рядами домов на Хай-стрит. Это было ошибкой. Хай-стрит в это время вечера была не тихой, как она ожидала, а очень даже людной. Продавцы и покупатели, артисты и танцоры. Уличные гуляния были в самом разгаре, и в азарте погони Ильза даже не слышала музыки. Теперь она стремительно падала в самую гущу событий, не имея времени изменить курс. Она съежилась, проскользнув между гостями и приземлившись на лапы полосатой кошки. – Осторожно! – Кружка с элем полетела ей вслед, когда какой-то человек пошатнулся, чтобы сохранить равновесие и не наступить на нее. Какая-то женщина вскрикнула, когда, чтобы не упасть, мужчина ухватился за ее юбку. Они оба полетели кувырком на мостовую, а Ильза, превратившись обратно в птицу, спикировала носом в землю, упав в пролитый эль под одобрительный хохот окружающих. Став кошкой, девушка снова метнулась прочь. Она направилась к краю улицы, где было не так много людей, маневрируя между ногами, копытами и лапами. Краем глаза она уловила вспышки темных и светлых полос, радужных перьев, длинного коричневого меха. Время от времени откуда-то из толпы раздавались радостные возгласы, в основном крики и аплодисменты, но также вой, ржание и рычание. Ильза чувствовала, как шум крови в ушах стал громче, когда вскочила на бочку, чтобы посмотреть, гонится ли кто-нибудь за ней. Стало не слишком многолюдно, но было невозможно сказать, следуют ли за ней по пятам волки и спасет ли ее маскировка полосатой кошки. Возможно, волки уже исследовали толпу людей и зверей в поисках ее отличительных карих глаз. Ильза огляделась, чтобы найти лучшую точку обзора, и навострила уши, когда ее взгляд наткнулся на подходящее место. Она снова отрастила крылья, уворачиваясь от других метаморфов в карнавальных обличиях тропических птиц с алыми, золотыми и зелеными перьями. Миновав гирлянды из флажков и фонариков, она взлетела на крышу мясной лавки, где, низко пригнувшись, перевоплотилась в девушку с волосами мышиного цвета и неприметным лицом, чтобы рассмотреть творящуюся внизу суматоху. Метаморфы, казалось, были полностью заняты празднованием. Между пиром и танцами уличные гуляки участвовали во всевозможных играх. Крики и смех доносились из круга, где формировалась ненадежная башня из балансирующих обезьян. Каждый новый участник перелезал через головы и конечности других, образуя следующий ярус. По многочисленным зрителям, которые потирали ушибы, Ильза могла догадаться, что это была не первая попытка выстроить башню. В конце улицы, где собралась наиболее пьяная публика, боролись две неуклюжие гориллы, а наблюдавшие за ними делали ставки. Глаза Ильзы округлились. Ни на одном городском празднике, на котором она когда-либо присутствовала, состязательная борьба не входила в развлечения. Однако она никогда прежде и не присутствовала на городском празднике метаморфов. Разум в теле животного притуплялся, поведение становилось более инстинктивным. Ильза должна была признать, что, будь она гориллой, к тому же подвыпившей, ей тоже захотелось бы с кем-нибудь побороться. Интересно, что бы сказала об этом Алиция. Однако самое грандиозное представление разворачивалось в центре улицы. Гуляки по очереди выходили в круг и демонстрировали свои самые впечатляющие превращения. На глазах у Ильзы вперед выступила седеющая женщина с крючковатым носом. С ехидной ухмылкой она свернулась, превратившись в клубок из гладких чешуек. Под восторженные и испуганные крики клубок начал извиваться, и из его колец показались черные глаза и треугольная голова питона. Зловеще покачиваясь и высовывая язык, женщина подняла голову и начала разворачиваться. Ропот толпы становился все громче, сменяясь судорожными вздохами, пока змеиные кольца вытягивались, как лента шелковых платков из рукава фокусника. В итоге все десять метров ее тела растянулись по мостовой. Женщина-змея подняла свою изумрудную голову выше и отвесила поклон под бурные аплодисменты собравшихся. Следующим выступал скромный мужчина, который нагнул шею в одну сторону, затем в другую, сосредоточенно нахмурил лицо и превратился в белоснежного павлина, не похожего ни на одного из тех, что видела Ильза. С тех пор как она попала в Уизерворд, девушка подтвердила многое, что сама узнала о магии, включая тот факт, что метаморф мог стать животным только в том виде, в каком оно существовало в природе. Увеличить размер, как и сделать его более красивым, быстрым и сильным, могли только одаренные метаморфы, но никто из них не был в состоянии создавать не существующие в природе виды или соединять несколько форм в одну. Они могли только подражать. Павлин-альбинос, который расхаживал внизу, был не просто демонстрацией магии этого человека, но и показателем его опыта, – вещей, которые он видел и знал. Участник представления вызвал благоговейное аханье завороженной толпы, когда расправил хвостовые перья по дуге. Когда он вышел из круга, его засыпали вопросами. Толпа зашумела громовыми криками и аплодисментами, и люди расступились, чтобы дать дорогу третьему участнику. В круг, гордо подняв руки и приветствуя толпу, вошла коренастая почтенная женщина лет пятидесяти. Она сделала тур перед зрителями, которые скандировали ее имя. – Милли! Милли! Милли! Не удержавшись, Ильза свесилась через край крыши, чтобы получше рассмотреть Милли, занявшую свое место в центре круга. Некоторые из зевак призывали остальных отступить, когда те пытались подойти поближе. Родители тянули детей за руки и ноги, чтобы они не приближались. Милли перевоплотилась. Она упала на четвереньки, раздуваясь от движения, похожего на подъем хлеба в печи. В тот момент, когда Ильзе показалось, что кожа женщины вот-вот лопнет, она затвердела и потемнела, превратившись в морщинистую серую шкуру. Нижняя часть ее лица, казалось, таяла, становясь длиннее. Ильза тут же поняла, чему она только что стала свидетелем. Не прошло и двух минут, как Милли превратилась в слона. Гул толпы не смог заглушить ее трубный рев, когда она торжествующе подняла свой хобот. Ильза с трудом подавила желание присоединиться к аплодисментам, но затем заметила шесть больших охотничьих собак, которые шли, уткнувшись носами в землю. Волки прокладывали путь сквозь толпу. Они знали запах Ильзы. На крыше нельзя было долго оставаться. Скоро в воздухе появятся ястребы, если они еще не появились. Однако Ильза была слишком взволнована своей тайной вылазкой и уличным гулянием, чтобы возвращаться домой. Ей еще предстояло выполнить свою миссию. Она снова превратилась в воробья, перелетела на другую сторону крыши и спрыгнула на соседнюю улицу, замаскировавшись под человека. Ей нужно только ускользать от преследователей достаточно долго, чтобы они поняли – она больше не на Хай-стрит. Тогда она могла бы туда вернуться. Ильза покосилась на кружащийся в витрине кондитерской лавки поднос с тортами, покрытыми разноцветной глазурью. Однако девушка едва успела сдвинуться с места, когда почувствовала покалывание в затылке, которое заставило ее обернуться. За спиной Ильзы не было ничего, кроме пустынного конца улицы, где сходились два дома. Тем не менее многолетний опыт проживания на улице подсказывал, что за ней следят. С Хай-стрит доносились музыка и смех, контрастируя с тишиной того места, где она стояла.