Где-то на задворках души его удивлённая совесть спряталась на руинах прошлого и тихонько скорбела о незадачливом коммивояжёре. Записные книжки, его единственное богатство, хотели бы найти прореху в кармане, чтобы провалиться в неё от стыда, но за своей одеждой Липси всегда тщательно следил… Через несколько километров просёлочная дорога вывернула на шоссе, что окончательно убедило Липси в правильности выбранного пути. Теперь он позволил себе остановиться и достать из коробки банку консервов. Не меньше часа он открывал её жалким и тупым перочинным ножичком. Есть этим орудием оказалось совершенно невозможно, так что в конце концов он жадно сожрал холодное жирное мясо пальцами. А потом до самой ночи еле полз по шоссе, под начавшимся чёрным снегом, с тоской наблюдая за индикатором топлива, задыхаясь от вони с заднего сиденья и выслушивая в свой адрес от своего «второго я» циничные оскорбления, самым невинным из которых было «ты лживая двуличная свинья!». Ещё позже ему стало страшно, и не от того, что машина, предупредительно фыркнув несколько раз, наконец заглохла, а от осознания того, в какую бездну он бросил свою несчастную душу. Он так и не добрался ни до какого города, хотя ещё к вечеру должен был оказаться или в Сент-Брайдсе или в Милфорд-Хейвене. Видимо, или дорога вела чёрт знает куда, или в тумане он не сориентировался и прохлопал какой-нибудь указатель. А багажник и салон были забиты едой, которую теперь пришлось бы просто бросить. Ради которой он совершил преступление. Липси заскулил и плакал долго и горестно. Потом закутался, как мог, в свой пиджачок и уснул. Проснувшись, он сразу понял, что уже утро. Но проснулся он не от солнечного света, которого он уже почти не помнил, а от постороннего звука, который вторгся в его на удивление крепкий и глубокий сон. Когда он повернул голову, увидел рядом машину. Это был полицейский «Форд». Сначала он не поверил своим глазам и решил, что на самом деле ещё спит. Но когда окно полицейской машины опустилось, за ним стало видно лошадиное лицо над некогда лимонного цвета, а теперь грязной, курткой, натянутой поверх защитного костюма, как в фантастических фильмах. Лошадиному лицу было лет сорок на вид. — Вы в порядке, сэр? — спросил полицейский. — Да, спасибо. У меня кончился бензин. — Кончился бензин, — кивнул полисмен, потянув носом. — Странный запах идёт от вашей машины, сэр. Липси растерялся. Не говорить же в самом деле этому полицейскому, что он взял чужую брошенную машину, в которой сдохла собака. А быть может, они с Деллахи прозевали хозяина? И теперь тот заявил в полицию об угоне… Нет. Чушь. Этого не может быть. Откуда здесь вообще взялся этот полицейский? Видимо, где-то совсем рядом — город. «Странный запах», — он сказал… — Да, — кивнул Липси. — Не знаю, что с ней случилось. Она какое-то время стояла без присмотра. — Ага, — кивнул полисмен. — Понятно. А куда вы направлялись? — В Милфорд-Хейвен, — брякнул Липси наугад. — Но, кажется, я заблудился. — Заблудились, — кивнул лошадиное лицо. — Вы следовали в Уитлэнд. Не доехали пары миль до кордона. — Кордона. — Да. Там начинается запретная зона. — Я ехал в Уитлэнд, — обречённо повторил Липси. — А там — запретная зона. — Именно так, сэр. Вы не знали? — Нет, — покачал головой Липси. — Я вернулся домой в Лливенли, с островов. Ничего не знал. — А-а, — протянул полисмен, — вы хотели отсидеться на островах… Напрасная затея, сэр. — Похоже. Думал отправиться в Милфорд-Хейвен, к родне. — Ну и запах от вашей машины! — Д-да, увы… Немного неприятно. Вы не знаете, как там сейчас? В Милфорд-Хейвене. У меня там сестра. — Не знаю, сэр. Но думаю, получше, чем в Суонси, — он вдруг хохотнул, показав огромные, лошадиные же, зубы. — Суонси сильно пострадал? — Сильно пострадал, вы спрашиваете?.. Хе-хе… Да от него камня на камне не осталось. — Вот как… — Именно так, как я сказал, сэр… А чем это у вас забит салон? Липси съёжился. Не хватало ещё, чтобы этот тощий полицейский с лошадиной мордой полез осматривать его не-его машину! — Продукты, сэр, — неохотно вымолвил он. — Продукты, — кивнул полисмен. — Да. Запасся ещё в начале войны. Вот, думал поделиться с сестрой. Как она там сейчас, бедная… — Угу… И что теперь будете делать? — Не знаю… Как я не проверил уровень топлива, растяпа!.. Может быть, вы поможете мне? Бензином. — Нет, сэр, не могу, — покачал головой полицейский. — С бензином очень туго. Нам выдают на смену совсем понемногу. Противогаз, винтовка и двадцать литров бензина. Когда такое было! — Вы правы, сэр, — с готовностью поддакнул Липси. — Проклятая война! — Ага… Лошадиное лицо о чём-то задумался. — Можем сделать иначе, сэр, — сказал он через минуту. — Садитесь ко мне, я довезу вас до кордона. А там на перекладных доберётесь, куда вам надо. — Э-э… — Липси задумался. С одной стороны, это было бы здорово. С другой — очень не хочется оставлять продукты. — Даже и не знаю, сэр, — сказал он наконец. — Я не могу бросить здесь такую уйму еды. — Вам всё равно придётся её бросить. Но вы могли бы вернуться за ней с кордона. Купите бензина и вернётесь. — Вы, пожалуй, правы, но… — Ну не хотите, тогда давайте загрузим всё это добро ко мне. Доброшу уж и вас и коробки. Оставите мне… что там у вас, не знаю. В качестве благодарности, хе-хе… — Правда? — оживился Липси. — А ведь это хорошая мысль! Конечно, сэр, я с радостью поделюсь с вами. У меня тут и тушёнка есть и кофе, отличный кофе, сэр, и сахар и виски… Конечно, сэр, я не обижу! И с удовольствием разопью с вами бутылочку, за ваше здоровье, сэр. — Ну, тогда за дело, — кивнул полисмен, натягивая на лицо противогаз и открывая дверь. Они управились за полчаса. Правда, полицейская машина оказалась не такой вместительной, как внедорожник Липси, поэтому пару коробок макарон и мешок муки пришлось, скрепя сердце, бросить. — Ничего, успокоил полицейский гнусавым от маски противогаза голосом, — вы можете вернуться за ними, если они вам очень дороги. — Да ну их, — махнул рукой Липси. — Неплохо вы запаслись… Вашей сестре хватит этого на год. У неё большая семья? — Э-э… Нет, сэр. Муж да ребёнок. — Угу. Ну, значит — на полгода. Но это уж точно. Полисмен закрыл багажник, отправился за руль. Уселся, стянул маску. Липси уже готов был пристроиться рядом, когда лошадиное лицо сказал: — Ключи! Непорядок, сэр. Бак у вас, конечно, пустой, но ключи всё-таки заберите. — Да, действительно, — кивнул Липси. Он уже выдернул ключ из замка зажигания, когда позади него взревел двигатель, и жёлто-синий «Форд» за пару минут растворился в тумане. Липси ещё некоторое время стоял посреди дороги, прислушиваясь к удаляющемуся звуку машины, увозящей всё его богатство. А он даже и номер не запомнил. Но ничего, он запомнил лошадиную морду этого полисмена, так что когда дойдёт до кордона, сразу отправится… Да никуда он не отправится… Но какой мерзавец, этот полисмен! Да полисмен ли это? Наверняка нет. Какой-нибудь преступник, убивший полицейского и присвоивший его машину. И слава богу ещё, что Липси остался жив! 34. День двадцать пятый. Шон Деллахи