Ничего… – Я вас оставлю. – Медсестра вышла. Губы Кэт порозовели, и Монк вспомнил, как он их целовал. Я не могу потерять тебя… Когда льдинка растаяла, вошел руководитель неврологического отделения с медкартой. – Готовы результаты второй компьютерной томографии, – сообщил доктор Эдмондс. Монк поставил пластиковый стаканчик на стол и протянул руку, желая взглянуть своими глазами. – И?.. Эдмондс передал ему заключение. – Перелом основания черепа привел к повреждению ствола мозга. Наблюдается травма мозжечка и варолиева моста. Остальная часть мозга – высшие церебральные структуры, – похоже, не тронуты. Монк представил, как Кэт ударили сзади тем самым молотком, который нашли на кухонном полу. – Сейчас на месте ушиба нет активного кровотечения. Но мы будем его отслеживать и сделаем еще серию томограмм. Эдмондс уставился на Кэт – казалось, не для того, чтобы проконтролировать ее состояние, а желая избежать зрительного контакта с Монком. – Я также следил за сердечной деятельностью. ЭКГ показала, что режим сна в норме и иногда сменяется периодами бодрствования. – Бодрствования? Значит, она приходит в себя? Она не в коме? Эдмондс вздохнул. – По моему профессиональному мнению, она в псевдокоме. Судя по мрачному тону, новости были не радужными. – В ходе проведения диагностики пациентка не реагировала на боль и громкие звуки. Зрачковый рефлекс на свет в норме, наблюдаются лишь минимальные спонтанные движения глаз. – Что вы имеете в виду? Говорите прямо. – Я провел ряд консультаций… По общему мнению, ваша супруга страдает от синдрома изоляции. В результате травмы ствола головного мозга высшие церебральные функции перестали влиять на двигательную систему. В основном она бодрствует, временами полностью осознает происходящее, однако не может пошевелиться. Монк сглотнул, в глазах у него потемнело. Эдмондс не сводил взгляда с Кэт. – Счастье, что дышит она самостоятельно. К сожалению, данная функция, скорее всего, начнет угасать. Даже если этого не произойдет, для долгосрочного ухода мы установим назогастральный зонд для кормления, а также проведем интубацию. Монк покачал головой, не в силах принять диагноз. – Выходит, она по большей части в сознании, но не может двигаться и говорить… – Некоторые пациенты с синдромом изоляции учатся общаться с окружающими путем движения глаз. Однако у вашей жены самопроизвольная активность глазных яблок минимальная. Недостаточная, на наш взгляд, для коммуникации. Монк попятился, упал на стул и взял Кэт за руку. – Каков прогноз? Она со временем поправится? – Вы просили говорить прямо. Что ж, хорошо… Случаи, когда пациенты выздоравливали или заново обретали возможность двигаться, очень редки. В лучшем случае может вернуться минимальная способность шевелить руками или ногами. Либо двигать глазами. Монк сжал пальцы Кэт. – Она – боец. – Тем не менее девяносто процентов таких пациентов в течение четырех месяцев умирают. В чехле на поясе врача зазвенел телефон. Эдмондс прочитал сообщение, загоревшееся на экране, и рассеянно пробормотал, направляясь к выходу: – Мне надо идти. Я распоряжусь об интубации. Снова оставшись в одиночестве, Монк закрыл лоб ладонью, вспомнив разгромленный дом Грея и разбитого хрустального ангелочка. Кэт яростно сражалась, защищая дочерей. И он сделает все возможное, чтобы вернуть их домой. А тем временем… – Детка, продолжай бороться, – прошептал ей Монк. – На сей раз за себя. 02 часа 02 минуты – Как такое возможно? – спросил Грей, ошеломленный заявлением Пейнтера. – Вы предполагаете, СИИ уже создан? И существует? Или существовал? Директор поднял ладонь. – Возможно. В восьмидесятые годы исследователь по имени Дуглас Ленат разработал искусственный интеллект под названием «Эвриско», который научился создавать собственные логические правила, исходя из совершенных ошибок, и даже начинал переписывать свой код. Самое удивительное в том, что он стал нарушать правила, которые ему не нравились. Грей нахмурился. – Серьезно? Пейнтер кивнул. – Ленат протестировал свою программу в военной игре против опытных игроков. Три года подряд ИИ обыгрывал каждого. В последующие годы игроки меняли правила, не информируя разработчика, чтобы поставить программу в невыгодные условия. Однако «Эвриско» продолжал одерживать победы. После этого Ленат стал беспокоиться, во что превращается его творение и насколько оно способно к самосовершенствованию. В конце концов разработчик отключил ИИ и отказался разглашать его код; по сей день он все еще заблокирован. Многие считают, что программа вполне могла сделать себя сильнее. Пирс ощутил ужас. – Тем не менее вы полагаете, что в ближайшем будущем это неизбежно? – Таково единодушное мнение специалистов. Однако самое страшное в другом. Грей догадался, что могло их напугать. – Если неминуемо создание СИИ, то за ним по пятам придет искусственный сверхразум. – Опережая вопрос Ковальски, он добавил: – Искусственный сверхразум – это суперинтеллект. – Спасибо за разъяснение, – Джо кисло улыбнулся. – А в чем его суть? – Смотрел «Терминатор»? – спросил Грей. – Там, где роботы в будущем уничтожали человечество? Искусственный сверхразум, суперкомпьютер, решивший от нас избавиться. – Только на сей раз это уже не научная фантастика, – добавил Пейнтер. – Появление СИИ не за горами, и многие считают, что он не намерен стоять на месте. Обладая самосознанием, система будет развиваться, и очень быстро. Такое стремительное совершенствование исследователи называют «взрывом интеллекта». – И нас попытаются уничтожить? – уточнил Ковальски, выпрямившись. Грей допускал такую возможность. Мы можем сами вырыть себе могилу… – Не следует торопиться с выводами, – предостерег Пейнтер. – Просто такой суперинтеллект окажется за пределами нашего понимания. Мы станем как муравьи перед Богом. Грею надоели рассуждения. Угроза сверхразума может подождать. Сейчас есть более насущные поводы для тревог. – Какое отношение это имеет к поискам Сейхан и дочерей Монка? Пейнтер кивнул, понимая нетерпение коммандера. – Как раз хотел сказать. В самом начале я упомянул, что УППОНИР вкладывает большие деньги в различные проекты. Речь идет о миллиардах. В прошлом году из бюджета выделили шестьдесят миллионов на программы машинного обучения, пятьдесят – на когнитивные вычисления и четыреста – на прочие проекты. Но самое главное, в текущем году было инвестировано сто миллионов в категорию «Засекреченные программы». – Иными словами, в тайные проекты, – сказал Грей. – В УППОНИР скрывают, что финансируют несколько предприятий, которые не только близки к разработке первого СИИ, но и работают над достижением конкретной цели. – Какой? – Убедиться, что первый СИИ на планете будет иметь добрые намерения. Ковальски насмешливо фыркнул. – «Каспер: дружелюбный робот»[15]. – Речь, скорее, о наличии морали, – поправил его Грей, понимая, к чему клонит директор. – Чтобы машина не пыталась убить нас, когда станет божеством. – УППОНИР сделала это своей приоритетной задачей, – подчеркнул Пейнтер. – Как и многие другие группы – к примеру, тот же научно-исследовательский институт машинного интеллекта. К сожалению, подобных организаций существенно меньше тех, которые безоглядно нацелены на создание СИИ.