– Возможно, – пробормотал я. Просто удивительно, как я мог еще выдавливать из себя какие-то слова. Мне казалось, что с неба обрушилась скала и приземлилась своей тяжестью прямо на меня, бедного и несчастного. – Произошла ошибка, – добила меня Мариам. – Это не для тебя. Удали все! Скала вдавила меня в землю, так что я совсем под ней исчез. Или это была только моя больная фантазия? Вынужденная ложь Хьюго и Майя стали парой. Мне было так стыдно из-за того, что произошло, что я не мог выговорить ни слова. Зато Хьюго прямо-таки лучился от радости. И по-моему, ему было абсолютно все равно, что я там чувствую. Это, наверное, потому, что он не знал, что я ответил Майе. Или еще не знал. Уверен, она обязательно ему все расскажет. И тогда они оба будут смеяться надо мной до колик. Я решил держаться до конца, хотя это было не так-то просто. После уроков Хьюго догнал меня у школьных ворот. – Пойдем сегодня ко мне? – спросил он. – Не знаю, – пробормотал я. – Слушай, ты сегодня какой-то кислый. Это ведь не из-за того, что я теперь с Майей? – Мне казалось, что тебе нравится Мариам, – вздохнул я. – Это было раньше. Какое-то время мы шли молча. Было гораздо холоднее, чем вчера, и при каждом выдохе изо рта вырывался пар, как дым от сигареты. Мы немного поиграли, изображая курильщиков, и я расслабился. И сразу почувствовал, что пальцы на ногах совсем замерзли. Пора было уже надевать теплую обувь. В витрине магазина часов мы увидели настоящие маленькие сани рождественского гнома с оленями, искусственным снегом – в общем, все как полагается. Сам гном механически кивал головой и шевелил руками, как будто правил оленьей упряжкой. А в остальном он только смотрел прямо перед собой и даже не собирался двигаться с места. – Что бы ты хотел получить на Рождество? – спросил меня Хьюго и, не дожидаясь моего ответа, стал перечислять названия компьютерных игр, о которых он мечтал. Я точно знал, чего я хочу. Только ведь не будешь же произносить вслух, что ты хочешь перемотать время назад и заново сформулировать свое глупое желание. – Ну что, пошли ко мне? – опять спросил Хьюго. – Нет, знаешь, не могу. Правда, очень жаль, но не могу. У меня бабушка заболела, – пробормотал я. Конечно, с моей бабулей ничего такого не было, но я должен был что-нибудь придумать, чтобы не ходить к Хью. Кажется, это называется вынужденной ложью. Хьюго, казалось, усомнился в моих словах. – Да? – переспросил он. – Ага, – продолжил я врать дальше. – Мама попросила меня зайти к ней. Вот я и… – Постой, – растерянно перебил меня Хьюго. – Там, – он показал рукой, – твоя бабушка. Ну вот почему человек не может спокойно соврать? На улице стояла, как ни в чем не бывало, моя бабушка в своем ярко-красном пальто и разглядывала витрину. Потом она наклонила голову и начала искать что-то в своей сумочке. – A-а… значит ей уже лучше. Какая удача! – нашелся я. – Пока, Хьюго. Увидимся завтра! И я помчался прочь, чтобы друг не успел мне еще что-нибудь сказать. Я подбежал к бабушке и обнял ее, чтобы Хьюго, если он еще смотрит на меня, увидел, до чего ж я рад видеть свою бабулю здоровой. Бабушка обернулась… Это была не бабушка. Это была какая-то незнакомая мне тетя в похожем ярко-красном пальто. Сияющая звезда Пошел снег… а может, это был дождь? Я задрал голову, и мне в глаз попала острая льдинка. Ледяная изморозь висела в воздухе и снежной крупой сыпалась на тротуары, одежду, лицо и таяла, превращаясь в холодную воду. Тетя в красном пальто покачала головой и пошла дальше. Я оглянулся в поисках Хьюго – видел ли он, как я ношусь по городу и обнимаю чужих теть? – но он уже ушел. Тогда я тоже поплелся домой. Медленно, как будто к каждой ноге мне приковали по гире, я тащился, хлюпая по слякотному тротуару. Лицо было мокрое, как от слез, но меня это нисколечко не волновало. Я чувствовал себя оглушенным проклятием, которое настигло меня в тот момент, когда я так неосмотрительно произнес свое желание. Но ведь в сказках главный герой всегда получает несколько шансов? Уж как минимум три, не меньше. Я остановился и посмотрел наверх. Может, есть на небе звезда, которая сможет исполнить мое желание? Сорвалась и летит. Падающая звезда. Но наверху все заволокло тучами. Небо было по цвету, как грязное одеяло, огромное серое одеяло, которое распростерлось над городом и как будто всосало в себя весь свет от уличных фонарей, от чего они светились неясным, призрачным светом. А может, мне так казалось из-за мокрого снега, который залепил мне глаза так, что я ничего толком не различал. Рукавом куртки я вытер лицо, опять задрал наверх голову и вдруг увидел огромную, сверкающую золотом, сияющую звезду! Она висела в окне третьего этажа и выглядела такой яркой и лучистой по сравнению с другими рождественскими звездами, видневшимся в других окнах. И в то же самое мгновение, как я увидел это сверкающее чудо, рядом зазвучал ясный, чистый голос, который пел: – Зажигается в небе звезда… Это был сон? И мне пел ангел? Нет, это был я. Да-да, это был я, вконец замерзший пацан с вымокшими волосами, который стоял посреди тротуара и пел, как какой-нибудь Сверчок Джимини[8] в канун Рождества. – Все, что хочешь, загадай ты тогда! – Как красиво у тебя получается, – прозвучал рядом чей-то голос. Я поморгал глазами, чтобы смахнуть снежную пыль, и повернулся на голос. Это была та самая девочка, с «печеньем счастья», из китайского ресторана. Сначала я не мог выговорить ни слова. Хотелось только лечь в лужу на тротуаре и утонуть. Или стечь вместе с грязной талой водой в ближайший уличный колодец. Но потом до меня дошло, что именно она имела в виду. Что я красиво пою! Тогда я сказал спасибо. Девочка улыбнулась. Над носом у нее снова, как в прошлый раз, появилась маленькая смешная складочка, за плечами висел рюкзак. И я вдруг сообразил, что стою на автобусной остановке. – Ждешь автобус? – задал я глупый вопрос. – Наоборот, я только что приехала, – сказала девочка. – А-а… Девочка развернулась и пошла дальше вниз по улице. Я вспомнил, что это была та самая улица, где располагался китайский ресторан, и как раз туда-то она и шла. Прежде чем скрыться из виду, девочка обернулась и помахала мне рукой. Дождевая капля попала мне за воротник куртки и потекла ледяной струйкой по спине. Я вздрогнул и внезапно понял, что моя песня все-таки произвела какой-то эффект. Если одно «печенье счастья» принесло мне столько несчастий, то, может быть, другое сможет все исправить? – Подожди! – заорал я и рванул за девочкой по тротуару. Она остановилась на лестнице перед рестораном и обернулась. – Подожди! Подожди! – надрывался я. Прямо перед рестораном образовалась целая лужа из воды и льда, и, когда мои мчащиеся ноги со всего разбегу въехали в это скользкое месиво, меня понесло, как по катку. Еще чуть-чуть, и я грохнулся бы прямо незнакомке под ноги, но в последний момент, когда мое тело потеряло равновесие и зависло в воздухе, мои руки замахали, будто мельничные крылья, ноги задергались, как у паяца, и, развернувшись в прыжке, я приземлился прямо перед девочкой, раскинув руки в стороны. – Ой! – только и смогла произнести она. И тут я выдал: – А я не только петь, я еще и танцевать могу.