— Хочешь поговорить о моём отношении? — уточняет Рэн, и я кожей чувствую, как накаляется обстановка в моей спальне. — Так, парни… — протягиваю напряженно. — Почему бы и нет? Если есть, о чём говорить, — без эмоций отзывается Ха Ру. — Заканчивайте, — всерьёз предупреждаю. — А ты оказался разговорчивым, — с нехорошей усмешкой замечает Охотник. — Рэн, — произношу настойчиво. — Разболтал мою бывшую кухарку, надеешься уговорить свою мстительную сестрицу… — Рэн! — А сам втёрся к ней в доверие, воспользовавшись потерей памяти после обряда, который должен был поставить крест на всех Мастерах. Почему обо мне говорят так, будто меня здесь… — Что? — резко поворачиваюсь к Охотнику. Он знает о потере памяти?.. — Это он расчертил колдовской круг. После твоей смерти, — отвечает Рэн на мой взгляд. — Что?! — взволнованно переспрашиваю. Он знает, что я умирала?.. — Мы были уверены, что ты не выдержала обряда. У тебя не билось сердце, — глядя куда-то вперёд, но только не на меня, произносит Ха Ру. Так я была права: Мино не сама чертила тот странный круг, не имеющий никакого отношения к обряду с тотемом… — И вы решили подставить меня, а заодно и всех Мастеров, убив моих подданных в округе? — спрашиваю негромко. Налить воды в уши тёмным людям о том, что именно так становятся Мастерами — вполне в духе Тэ Ры. — Эта система получения силы должна быть уничтожена, — произносит Ха Ру, спустя несколько секунд. И я с этим не спорю, но… Но услышать об этом вот так… даже не от него самого, а от Охотника… От Охотника, который сам обо всём знал!.. … — Так о чём мы сейчас говорим? О моём отношении? Или о твоём лицемерии? — спрашивает Рэн у Ха Ру. — Мы говорим о том, что ты сделаешь со мной, когда я рожу твоего ребёнка, — произношу холодным голосом. Понятия не имею, когда эти двое всё поняли, и знали ли они обо всём с самого начала или сложили все карты только теперь… Я подумаю об этом позже. Но сейчас… — С чего ты взяла, что тебе грозит опасность рядом со мной? — спрашивает Охотник. — Ни с чего. Я вообще не знаю, что мне грозит рядом с тобой. Потому и спрашиваю, — произношу, не глядя ни на кого. — Тебе понравится на острове. — Ты это с чего взял? — уточняю любопытства ради. — С того, что ты жаждешь покоя. Я хочу того же. — И ты предлагаешь мне провести жизнь рядом с тобой, потому что мы оба хотим покоя? — свожу брови к переносице, стараясь держаться ровно и не показывать своих эмоций. Давай, скажи это… Скажи уже, наконец!.. — Ты знаешь, что это не всё, что нас объединяет, — глядя на меня, отвечает Охотник. — Ребёнок. Это ещё один пункт, — киваю, напряженно глядя на него в ответ. — И не только. Меня тянуло к тебе, поэтому я появлялся в твоей спальне. Моё тело знало, чего я хочу, раньше, чем я сам это понял. — Мне не с твоим телом жить, — произношу громче, чем хотелось бы. — Мино, мы не будем обсуждать это здесь, — грозно отрезает Охотник. Он не смотрит на Ха Ру, но причина понятна. Однако… — Зачем тебе ребёнок? — спрашиваю, наплевав на всё. — Мино… — Просто ответь. Ты и со мной-то не особо хотел общаться — до тех пор, пока не узнал о моей беременности. А от меня хоть какая-то польза: по ночам согреть, о мыслях твоих великих послушать… А что с ребёнком делать будешь? Один? На острове? — Мино, я его отец, — произносит Рэн голосом, не терпящим пререканий. — А я его мать, — отрезаю точно таким же. И оба мужчины в этот момент одаривают меня каким-то новым взглядом. Беру дыхание и поднимаю на Охотника сосредоточенный взгляд. — Я не помню того дня. Я не помню того момента. И я не хочу помнить, скажу тебе честно. Потому что эта потеря памяти помогает мне осознать простую мысль: у этого ребёнка только один родитель. Я. И если ты будешь пытаться отнять у меня дитя, о котором и сам бы не узнал, если бы на Тэ Ра, мечтающая убить меня… я тебя разорву. Сама не понимаю, как это вырывается из меня, — но что-то глубоко внутри наполняет моё тело уверенностью, что так и будет. Материнский инстинкт или согласие священного животного защищать маленькую жизнь внутри меня — я не знаю… Но за сегодняшний вечер я услышала слишком много аргументов в защиту своего решения. Этот ребёнок только мой. И ничей больше. — Мы поговорим об этом позже, — совладав с собственным гневом, отзывается Охотник. Смотрю на него, затем перевожу взгляд на Ха Ру, молча наблюдавшего за нашим разговором… — Оставьте меня. Вы оба, — четким голосом произношу, прикрывая глаза. И чувствую открытие двух порталов. Всё. Бесит. Глава 20 Смотрю на пейзаж, сменяющийся за окном экипажа; размышляю… Вот, интересно мне, каким образом я сейчас буду в чужую сокровищницу путь прокладывать, если Тэн-Сау глаз с меня не спустит весь вечер?.. Он же подозревает меня, а значит — будет следить. Как мне с этим быть? Отвлекающий манёвр придумывать? Почему Рэн появляется тогда, когда это не нужно, а когда нужно — его не дозовёшься? Я что вообще с его заданием должна делать?! Как обычно, у меня всё не «слава Богу»: я даже не запомнила, к кому конкретно еду — такой внушительный список приёмов на весь этот месяц мне вручил гонец от императора! И ведь на всех я должна присутствовать, кровь из носу! И мужа себе найти! Ну, это уже бородатый анекдот… К слову, как же удивится Его Величество, если я решу выскочить замуж по-тихому, да ещё и остановив свой выбор на враге народа, прилюдно осужденном за преступление против моего же доброго имени… Да, я всё ещё не решила, что это будет Ха Ру; но кто, если не он? Очевидно, что Охотник мечтает свалить из империи на свой любимый остров и забыть о людях, как о страшном сне. А я в реалити шоу «Последний герой» точно играть не намерена — особенно, будучи беременной. Да и вообще. При всей своей замкнутости и любви к одиночеству, я всё же предпочитаю комфорт и горячую ванную — а не гамак из лиан и лопух вместо туалетной бумаги. Нет, на остров я не поеду. И не поплыву. И не полечу.