— Именно так и сказал, — сухо улыбаюсь и хочу, было, открыть дверь, как на моем запястье появляется мужская рука. — И что вы ответили? — спрашивает Рэн. — А что я могу ответить? Тело девушки вы спалили в моём же замке. Вся ложь держится только на честном слове принцессы — на моей шее поводок! — вырываю свою руку, с холодом глядя на Охотника, — Да возжелай это избалованное дитя наречь меня Черным Колдуном, и со мной будет покончено! — Наследница не так глупа, — звучит ровный голос моего оппонента. — Скажите это её гормонам, — отзываюсь раздраженно и отворачиваюсь. — Вы — Мастер. Сильнейший культиватор из всех в Империи Равновесия, — четко произносит Охотник, — Я это говорю вам, как человек, способный дать оценку дару культиватора. — И что? — бросаю через плечо, — Я понятия не имею, как пользоваться силой. И меня держат на крючке представители власти. — Никто не в состоянии удержать Мастера на крючке — если тот сам того не желает. Медленно разворачиваюсь, заглядывая в глаза мужчины. Он сейчас… так прозрачно намекнул мне на то, что я зря переживаю по поводу невысказанных угроз?.. — Вы сами не раз говорили, что мне нужно быть осторожнее, — замечаю негромко. — Осторожнее в высказываниях. Осторожнее в общении на публике. Ваша репутация не раз спасет вас — даже если вы окажетесь над пропастью, откуда, по вашему мнению, просто не выбраться, — звучит такой же негромкий, но уверенный ответ. Он прав. Если большая часть знати будет мне симпатизировать, я смогу выкарабкаться из любой неудобной ситуации… — Но император может объявить, что я — Черный Колдун, — сводя брови, припоминаю о главной загвоздке. — Вы забыли, что я говорил о морали Хранителей Равновесия? Как вы пришли к тому, что стали Мастером — уже не важно. Всё это стирается из вашей биографии, когда вы приобретаете свой статус. Внимательно смотрю на мужчину. Так все мои страхи — надуманны? И всё это нагнетание атмосферы в замке — откровенный блеф со стороны императора? Стоп! Он забывает о самом главном: — Но у меня нет никакого статуса! Мне его не дали! — Статус должен быть внутри вас, — четко произносит Охотник, — Вопрос лишь в вашей уверенности в себе. Кому какое дело — называют ли вас Мастером, если вы — самая сильная среди культиваторов? Мне вообще никто никакого звания не давал. — Да, потому что вы — сильнейший среди Мастеров! — замечаю в ответ. — И это тяжелое бремя, — отрезает Рэн, глядя на меня сверху вниз. Молчу, не зная, что сказать. Тем временем, он продолжает: — Я не был против того, чтобы вы закрепили своё звание публично, но считаю, что торопиться вам незачем. Побудьте свободной от этой ноши. Ощутите свободу. — Вы так говорите, словно хотите, чтобы я ощутила её за вас, — произношу негромко. — Я был лишен такой привилегии, — не спорит Охотник. — Почему вы говорите мне всё это? С чего вообще… все эти перемены? — уже откровенно ничего не понимаю. — Я желал бы для вас другой доли, но вы сами лезете на рожон — в самую гущу событий. Поэтому мне приходится принимать всё, как есть, — начинает мужчина со странного отступления. Недоверчиво смотрю на него. Неужели он сейчас откроется мне? Неужели я, наконец, услышу правду о том, что… А какую именно правду я хочу от него услышать?.. — Когда я обнаружил вас, то захотел уберечь от политических игр… это была моя ошибка, я ещё совсем не знал вашего характера. Теперь мне ясно — вы не из тех, кто отсидится в стороне. Даже несмотря на все ваши заверения о желании тишины и покоя. Но вы совершенно не понимаете, в какой мир попали: здесь нет места сентиментальности и проявлению слабости. Это жестокая игра на выживание. И вас будут путать, запугивать, шантажировать — делать всё, чтобы сбить с верного курса. — И какой он, мой верный курс? — почти беззвучно спрашиваю, слегка зачарованная этим неожиданным откровением. — Быть верной только себе. Четко отличать добро от зла. И не давать собой манипулировать. Вы всегда должны помнить, что сила в вас даёт вам столько прав, сколько вы сами захотите иметь. — Вы так говорите… но сами подчиняетесь императору. — Это было моим осознанным выбором, — мужчина отводит взгляд. — И какой вывод я должна сделать? — качаю головой, вновь запутавшись, — Вы — сильнейший, но вы захотели быть в подчинении. Какие перспективы могут быть у меня? — Для начала, вы можете проигнорировать желание императора выдать вас замуж. Это ваше законное право, — произносит Рэн; и я только сейчас замечаю, как близко мы стоим. — Это действительно моё законное право… или это ваше желание? — спрашиваю у него так тихо, что сама начинаю сомневаться — а спросила ли вообще?.. — Мы сейчас говорим о вас. И о ваших желаниях, — отвечает Охотник, и я физически ощущаю напряжение между нами. Что ж так жарко-то?.. — Мне пора на выход, — вытекаю в коридор, каким-то чудом открыв дверь. — На выход? — хмурится мужчина. И почему я психанула? Всё же шло к поцелую! — Вы… — Рэн выходит вслед за мной. — Завтракать! Я хочу позавтракать, — оборачиваюсь на него, не сбавляя скорость. Притормаживаю лишь, когда подхожу к обеденному залу. Щелкаю пальцем, указывая на стол, и слежу за тем, как слуги быстро накрывают мне поляну. Стою, растирая переносицу. Он говорит, меня будут путать. Но он сам путает меня похлеще прочих! Что он испытывает ко мне? И испытывает ли?.. А если и испытывает, то почему постоянно путает?! Это заколдованный круг какой-то. Да, графинька… похоже мы реально влипли. Глава 5 Пожалуй, самым приятным событием дня стало прощание с наследницей. Моя искренность в пожелании ей хорошего пути способна была растрогать до слез — так много всего доброго и светлого я вложила в эти слова. Но принцесса Дал-Лим по какой-то неведомой причине не готова была принять мои чувства и лишь сухо кивнула. А затем захлопнула дверцу экипажа. Взмахом руки провожаю своих гостей и возвращаюсь в замок, тихо радуясь, что господин Охотник отбыл вместе с ними: чувствую, реши он отделиться от процессии, на мою голову посыпались бы все возможные проклятия. А теперь я предоставлена сама себе! Вот, счастье-то! Впрочем, счастье длилось недолго… Три дня я и впрямь провела так, как давно хотела: занималась, вкусно кушала, читала, продолжала осваивать верховую езду, встречалась с портным, обновляя свой гардероб, и общалась с Морой о состоянии своего хозяйства, так сказать. Управляющих на местах мы поменяли ещё пару недель назад — сейчас надо было удостовериться, что новые люди работают так, как надо… а не как надо семейству Тай-Вэя. К слову, должность управляющего замком так и осталась вакантной; Мора лишь временно приняла на себя все обязанности: я не хотела поощрять её, а потому сочла нужным сказать сразу — на этом посту она лишь до тех пор, пока я не найду нужного человека. Тем не менее, прогресс был на лицо. И теперь я ждала лишь вестей от вдов о нашем поджигателе, не опасаясь того, что обанкрочусь в следующем месяце… К слову, кажется, наследница была права — и наш неведомый убийца хотел избавить меня от её общества: за все эти три дня мы не нашли ни одного нового трупа в замке. Стыдно признаться, но мне даже спалось на удивление спокойно. Так что колотиться головой о стену в попытке понять замысел убийцы я не стала, как и разворачивать какую-либо деятельность в плане расследования. С одной стороны, — это стороны преступника, — меня не трогают. С другой стороны, — это стороны властей, — мне не помогают понять, что вообще происходит. Так что я застыла где-то посередине и решила снять с себя парик судьи: кому надо, те пусть и разбираются. А я письмо вдовам отправила и свой гражданский долг выполнила. Четвертый день принёс с собой весть: ко мне едет управляющий барона Кригоса. Так было написано в письме. Зачем едет — большой вопрос. И почему едет именно управляющий — ещё больший вопрос. Барон сам побоялся или тут дело в чем-то другом?.. На эти вопросы я хотела получить ответ, присаживаясь в гостевой, напротив высокого и худощавого мужчины с орлиным носом. Но когда он заговорил… — Постойте… — останавливаю его, даже прикрыв глаза от лёгкого изумления, — зачем вы перечисляете мне всё это? Зачем мне знать, сколько домов, угодий и денежных средств у барона в наличии? — Но как же! — не менее изумленно всплескивает руками управляющий, — Вы должны знать, что получите от брака с моим господином. — Так… — опускаю голову, не справляясь с улыбкой — она как-то сама расползлась на губах, — не помню, чтобы я говорила, что собираюсь за него замуж. — Этот брак одобрен Его Величеством, — важно заявляет мне дядя напротив. А меня, видимо, спросить забыли. — Хорошо, тогда почему здесь вы, а не сам барон? — уточняю с вежливым интересом; затем замечаю растерянность на лице управляющего и добавляю, — Ну, раз сам император одобрил наш брак, почему я сейчас должна вести разговор с вами?