Директор ФСБ прибыл с делегацией из трёх человек, из которых Мариону Давидовичу был знаком только один мужчина средних лет. – Покажите аппарат, – сказал гость, поздоровавшись. – Мы с ним работаем, – удивлённо сказал Курчинский. – Где? – В пятой секции. – Где это? – Здесь же, в конце этажа. У лаборатории восемь таких секций. – Пойдёмте, покажете. – Зачем? – совсем озадачился заведующий лабораторией. – Это психотронный генератор с двумя разночастотными камерами… – Идёмте. Шокированный настойчивостью гостя Курчинский повёл делегацию из своего кабинета в конец коридора. Пятая секция лаборатории представляла собой помещение площадью примерно в восемьдесят квадратных метров. У него были забранные металлической сеткой стены, четыре стола с разнообразной аппаратурой, вытяжная система, ряд компьютеров, шкафы и стойки. Окна помещения были закрыты жалюзи. Работали в секции пять операторов в белых халатах, трое мужчин и две девушки. Развороченный дипломат психотронного генератора с откинутым экранчиком лежал на одном из столов, опутанный проводами. Рядом стояли два экрана побольше, принадлежащие системе компьютерного анализа. Работающие у стола операторы выжидательно повернулись к вошедшим, вразброд ответив на приветствие Козодоева. – Спокойно, парни, – сказал Курчинский. – Стандартная проверка наработок. Козодоев подошёл к столу, с любопытством осмотрел дипломат и приборы вокруг, остановил взгляд на экранах. На одном пульсировала на белом фоне двойная чёрная спиралька, на синем фоне второго перемигивались целые паутинные поля сложной конфигурации. – Что это? – Модель процесса генерации, – с готовностью шагнул к столу мужчина с бородкой. – Исследуем имманентные функции генератора. – Как он работает? Операторы переглянулись. – Здесь двухконтурная схема, объединяющая высокочастотную и низкочастотную полосы генерации, – сказал молодой спутник оператора с бородкой, высокий, с шапкой вьющихся волос. – Первая камера выдаёт сигнал, вторая модулирует по интервалу и амплитудам. – При попадании луча в голову человека происходит мгновенный коллапс сознания, – добавил бородатый оператор. – А смодулированная программа заменяет реципиенту волевую сигнатуру. То есть он готов подчиниться любому вербальному приказу. Козодоев кивнул. – Мы можем сделать такой же аппарат? – В принципе препятствий не существует. Таких специфических модуляторов у нас в России не делают, уж очень сложные параметры используются, но это дело выдачи задания. – Испытывали? Новый перегляд операторов, все посмотрели на главу лаборатории. – Испытывали, – подтвердил Курчинский, – на крысах и змеях. – Почему на змеях? – Змеи для ориентации используют биолокаторы, близкие по характеристикам этому генератору. Мы уже давно выяснили, что змеи для гипноиндуцирования жертвы посылают ультракороткие лептонные импульсы. Американцы пошли дальше и сконструировали на этом эффекте хороший гипноиндуктор. – Защита от него существует? – Должна существовать. – Что значит – должна? Курчинский смущённо поёжился. – Мы экспериментируем с рядом диэлектриков, но пока нужный материал не нашли. Оператор с бородкой хотел что-то сказать, но наткнулся на предупреждающий взгляд заведующего лабораторией и промолчал. – От чего питается генератор? – Вот аккумулятор. – Парень с шапкой волос показал на металлический контейнер в дипломате. – С великолепными характеристиками. Зарядки хватит на четыре часа непрерывной работы. – Сворачивайтесь. – Что? – Отсоединяйте кабели, собирайте, мы забираем аппарат. Сотрудники лаборатории растерянно перевели взгляды на руководителя. Курчинский, в свою очередь, в замешательстве глянул на Козодоева. – Вы… забираете… зомбер?! – У вас плохо со слухом? – Но… Иван Егорович… товарищ генерал… мне его передал начальник нашего подразделения… – Мы вернём зомбер после проверки. Дня через три. Продолжайте искать защиту от его излучения. Для этого он вам не особенно-то и нужен, все параметры наверняка записаны. – Да, но… – Без дискуссий, Марион Давидович. Дело государственной важности. Как только мы выясним обстоятельства одного преступления, генератор будет возвращён в лабораторию. Курчинский пожевал губами, не решаясь возразить главе службы безопасности России, кивнул оператору с бородкой. – Собирайте, Павел Иванович. Козодоев бросил ещё один взгляд на дипломат, на мужчину в сером костюме с галстуком из своего эскорта и устремился к выходу. – Пойдёмте поговорим, пока ваши специалисты будут собирать аппарат. Вышли в коридор, оставив мужчину в сером костюме. – Ждите, – оглянулся на двух других спутников Козодоев. Оба остались у двери в секцию № 5. В кабинете Курчинского директор ФСБ позвонил кому-то, нацепив вижн-очки, сказал коротко: – Всё в порядке, буду через час. Глянув на Мариона Давидовича, он добавил: – Стаканчиком кофе не угостите? – Д-да, конечно, – спохватился Курчинский, вызывая секретаря. Через четверть часа спутники Козодоева принесли дипломат, и вся четвёрка чекистов покинула здание лаборатории. К Курчинскому зашёл оператор с бородкой. – Марион Давидович, я вас правильно понял? Вы не стали говорить, что у нас появилась зацепка по защитному комплексу. – Пусть пока это побудет в секрете от всех. Речь шла о новом способе защиты от психотронного излучения, основанной на создании встречного импульса, гасящего первый. – Идите работайте. Побродив по кабинету, Курчинский превозмог ступор, позвонил Ланину и сообщил ему о визите директора ФСБ и потере зомбера.