- Эй! Ты чего? Ты чего ревешь, а? - Н-не знаю, я, наверное, ис-спугалась очень. - Ну, все-все, Аленка. Все уже позади. Орлов забрался к ней под одеяло. Развернул к себе, хотя она и упиралась. Спрятал заплаканное лицо на своей груди. Зарылся пальцами в еще сырые, пахнущие болотной тиной волосы. - Бедная-бедная девочка, - шептал он, - смелая девочка. Очень смелая. Я таких. как ты, не видел. Ну, чего ты ревешь, а? Еще горше ревешь ведь, Ален! Он ей жаловался, что ли? Алена всхлипнула. Рассмеялась. - Мне просто никто никогда не говорил таких слов. Не жалел никто, не говорил, что я смелая. И в любви мне до Веньки никто и никогда не признавался, А это так хорошо, Артем! Когда тебя любят... - Ну. как же... Ладно, твои недоумки-мужья. Но родители... тебя наверняка любили, пока были живы. - Да они и сейчас живы, слава богу. Только я им, такая, не нужна. Ни тогда, ни сейчас. Меня ведь дедушка воспитывал. Наверное, всему виной был стресс, но Алену будто прорвало. И она разболтала о себе даже то, о чем никому никогда не рассказывала. - Что значит - такая? - Не слишком умная, - шмыгнула носом. - Если бы я была поумней, все бы сложилось иначе. Артем заставил Алену перелечь с собственной груди на матрас. И нависнув над нею сверху, принялся исследовать ее лицо цепким, все понимающим взглядом. - Какой тебе поставили диагноз? — сощурился он. - Обычный в то время. - Умственная отсталость? - по его небритым щекам прокатились желваки. Алена поерзала, не находя себе места. - Так, ладно. Можешь не отвечать. Инвалидность, я так понимаю, у тебя из-за этого? Каких диагнозов еще на тебя навешали эти гребаные шарлатаны? - Ну, надо заметить, у меня и впрямь не слишком высокий ай кью, - обиделась за всех врачей сразу Алена. - О господи! Ты еще их защищаешь? - Ну, они же не виноваты, что дислексию раньше не диагностировали. - Так у тебя дислексия? - Ее легкая форма. Послушай, это неважно. Я с этим научилась прекрасно жить.Мы не могли бы поговорить о чем-то другом? И не мог бы ты с меня встать? Боюсь, наше эм... лежание не прошло даром. Алена поерзала, в полной мере осознав, насколько оно не прошло. Вздохнула. - Нет, сначала мы договорим. - Я ведь уже все сказала. - Но не про родителей. Они тебя бросили, что ли? Я правильно понимаю? Ты поэтому всех сироток собираешь под свое крыло? - Может быть! А какая разница? Сам-то ты, похоже, к ним равнодушен. И снова он на нее внимательно посмотрел. Открыл рот. Закрыл. Нахмурился. Понятно, что ему нечего было сказать. Ей вообще не стоило заводить эту тему. И оказывать на него давление, навязывая чувство вины. - Если бы я могла, я бы ее... Он оборвал ее речь поцелуем. Яростным и коротким. Длящимся какую-то долю секунды, впрочем, достаточную. чтобы вспыхнуло пламя. - Мне нужно в душ... Я вся воняю болотом. Но какое там. Тормоза уже отказали. У него. А потом и у нее. Напрочь. Её выбросило в открытый космос и понесло. И это было последним, что она запомнила, перед тем как провалиться в сон. А разбудил Алену оглушительно громкий кашель. Она подскочила на месте, растерянно озираясь по сторонам. Схватила халат. который кто-то, скорее всего Орлов, заботливо положил на край матраса, и помчалась на звук. У постели Захара Ивановича топтался Артем и что-то зло ему выговаривал. - Доброе утро! А что здесь происходит? - Кхе-кхе! - Этот му...