Элли была уже рядом с Майлзом и Галени, на ходу вытаскивая из уха звуковой датчик подслушивания. – Господи, Майлз, никак не могла поверить, что это ваш голос! Как вам это удалось? Тут только она заметила, как он выглядит. На лице ее отразилась тревога. А Майлз уже поймал ее руки и прижался к ним губами. Может, было бы уместнее отдать честь, но в крови скопилось слишком много адреналина, и этот жест показался сейчас более сердечным. Кроме того, на нем не было мундира. – Элли, вы гений! Я знал, что клон вас не проведет! Она уставилась на него почти с ужасом и спросила срывающимся голосом: – Какой клон? – То есть как это – какой клон? Вы ведь поэтому здесь? Он выдал себя – и вы пришли спасать меня. Так? – Спасать? От кого? Майлз, вы же неделю назад приказали мне найти капитана Галени? Помните? – А! – сказал Майлз. – Действительно приказал. – Ну мы его и нашли. Целую ночь мы просидели в этом квартале, надеясь получить акустический спектр голоса капитана, чтобы уведомить местные власти (они не одобряют ложных тревог). Но то, что зафиксировали наши датчики, заставило предположить, что не стоит дожидаться прихода местных властей, и мы рискнули. Я так боялась, что полиция нас всех арестует за взлом… Оказавшись рядом с ними, сержант-дендариец отсалютовал Майлзу: – Черт подери, сэр, как это вам удалось? И, не дожидаясь ответа, пошел дальше, помахивая сканером. – …И тут оказывается, что вы всех опередили. – Ну, можно сказать и так… Майлз потер лоб. Галени стоял рядом, скребя щетину, и молча слушал. Впрочем, комментарии были излишни. – Помните, три-четыре дня назад мы приехали сюда, чтобы меня похитили, и я попал к заговорщикам? И все разузнал – кто они и чего им от меня надо? – Ага… – Ну вот, – Майлз сделал глубокий вдох, – наш план сработал. Поздравляю! Вы только что превратили позорный провал в ослепительный успех. Благодарю вас, коммандер Куин. Кстати, тип, с которым вы вышли тогда из пустого дома, – это был не я. Элли широко распахнула глаза и поднесла руку к губам. Потом темные глаза яростно сощурились. – Подонок! – выдохнула она. – Но, Майлз… я думала, та история насчет клона – ваша очередная фантазия! – И я тоже. Это и сбило всех с толку. – Так это был… Он вправду настоящий клон? – Да, кажется. Отпечатки пальцев, сетчатка, акустический спектр голоса – все как у меня. Но, слава Богу, есть одно объективное отличие. Если снять рентгенограмму моих костей, то сразу можно заметить сетку старых переломов – за исключением ног, где установлены синтетические протезы. В его костях нет никаких следов. – Майлз прижал к себе пульсирующую болью левую кисть. – Думаю, я пока не стану бриться – на всякий случай. И он повернулся к капитану Галени. – Как мы, то есть Имперская служба безопасности, будем действовать, сэр? – почтительно спросил он. – Обратимся к местным властям? – О, так я снова «сэр»? – пробормотал Галени, внезапно обретая дар речи. – Конечно, нам нужна полиция. Иначе мы не добьемся выдачи этих людей. Теперь, когда их можно обвинить в преступлении, совершенном на Земле, представители Европолиции их задержат. Это разрушит все радикальное крыло. Майлз очень старался говорить бесстрастно и вразумительно: – Но любой суд вытащит на свет божий эту историю с клоном. Во всех подробностях. Это привлечет ко мне внимание, что нежелательно с точки зрения безопасности. В том числе, а может быть, прежде всего – внимание цетагандийцев. – Поздно прятать концы в воду. – Не думаю. Да, от слухов не скроешься, но иногда слухи бывают даже полезными. Эти двое, – Майлз указал на охранников, – мелкая рыбешка. Мой клон знает гораздо больше, чем они, а он сейчас в посольстве, которое с юридической точки зрения является территорией Барраяра. Зачем нам эти люди? Теперь, капитан, когда мы нашли вас и захватили клона, планы комаррцев лопнули, как мыльный пузырь. Возьмите эту группу под наблюдение, как и всех остальных комаррских эмигрантов на Земле. Я уверен, они больше не опасны. Галени встретился с ним взглядом и отвернулся. Майлз изучал бледное, напряженное лицо Галени. Конечно, капитан прекрасно понял недосказанное: «И вашу карьеру не оборвет безобразный громкий скандал. Кроме того, вам не придется встречаться с вашим отцом». – Я… не знаю. – Поверьте, так будет лучше, – спокойно подытожил Майлз. Он жестом подозвал стоявшего в ожидании дендарийца: – Сержант, возьмите пару техников, ступайте с ними наверх и выжмите все, что можно, из комм-пульта этих типов. Отыщите там пару поясов с противосканерными устройствами и передайте коммодору Джезеку, чтобы он выяснил, кто изготовитель. Как только закончите, уходим. – А вот это незаконно, – заметила Элли. – И что они сделают: пожалуются в полицию? Нет, конечно. Может быть, вы хотите оставить на комме сообщение, капитан? – Нет, – тихо ответил Галени после секундного размышления, – никаких сообщений. – Хорошо. Тем временем один из дендарийцев оказал Майлзу первую помощь: наложил на сломанный палец шину и обработал кисть. Сержант вернулся минут через двадцать, он принес пояса с антисканерами и вручил Майлзу диск: – Все здесь, сэр. – Спасибо. Гален еще не вернулся. Майлз решил, что так оно и лучше. Затем он опустился на колени рядом с тем комаррцем, который был в сознании, и приставил к его виску парализатор. – Что вы с нами сделаете? – хрипло спросил тот. Сухие растрескавшиеся губы Майлза раздвинулись в невеселой улыбке: – Ну, разумеется, парализуем, отвезем к южному берегу и сбросим в воду. Что же еще? Спокойной ночи. Парализатор зажужжал, комаррец дернулся и обмяк. Дендарийские солдаты развязали пленника, и Майлз оставил его на полу гаража рядом с бесчувственным напарником. После чего все вышли и тщательно закрыли за собой двери. – Теперь в посольство – будем брать ублюдка, – мрачно заявила Элли, набирая код на пульте взятой напрокат машины. Остальные дендарийцы рассредоточились и скрылись из виду. Майлз с Галени уселись в машину. На них было страшно смотреть. – Ублюдка? – со вздохом переспросил Майлз. – Боюсь, так его назвать нельзя. – Сначала мы его возьмем, – пробормотал Галени, – а потом уж решим, как лучше называть. – Ладно, – согласился Майлз. – Как мы войдем? – спросил Галени, когда машина припарковалась у здания посольства. Был полдень. Обычный земной полдень. – У нас одна дорога, – улыбнулся Майлз. – Через парадный подъезд. Маршевым шагом. Элли, подождите у входа. Майлз с Галени осмотрели друг друга и дружно захихикали. Майлз не так зарос, как Галени – в конце концов, у того было четыре дня форы, – но запекшиеся губы, лиловые синяки и грязная окровавленная рубашка вполне искупали отсутствие щетины. Майлз пришел к выводу, что они запросто сойдут за сумасшедших. Правда, Галени отыскал у комаррцев сапоги и мундир, а вот Майлз – нет. Наверное, клон забрал. Определить, от кого сильнее воняет, не представлялось возможным. Галени сидел дольше, но Майлз решил, что потел чаще. А что, если попросить Элли выступить судьей и обнюхать их? Галени блаженно улыбался, полуприкрыв глаза, – видимо, его охватило то же безудержное веселье, как от шампанского. Они живы – это невероятно. Это чудо. Поднимаясь по эстакаде, они чеканили шаг. Элли шла следом, как зачарованная. Охранник у входа машинально отдал честь и изумленнно уставился на них. – Капитан! Вы вернулись! И… э-э… – Он взглянул на Майлза, открыл рот, снова закрыл его и наконец выдавил: – И вы тоже… сэр. Галени как ни в чем не бывало козырнул в ответ и приказал: – Вызовите сюда лейтенанта Форпатрила. Одного Форпатрила. – Да, сэр. – Охранник посольства заговорил в наручный комм, почему-то не отводя глаз от Майлза. – Э-э… рад снова видеть вас, капитан, – спохватился он, вытягиваясь перед Галени. – Благодарю вас, капрал. Взаимно. Через несколько секунд из лифтовой шахты выскочил Айвен и бегом бросился к ним, поскальзываясь на мраморных плитах. – Боже мой, сэр, где вы были?! – воскликнул он. Потом, опомнившись, отдал честь. – Уверяю вас, мое отсутствие было вынужденным. – Галени дернул себя за мочку уха, моргнул и поскреб грязную щетину. Его явно тронул энтузиазм Айвена. – Объяснимся позднее. А сейчас… Лейтенант Форкосиган! Кажется, настало время удивить еще одного вашего… родственника. Айвен взглянул на Майлза. – Значит, тебя выпустили? – Он пригляделся: – Майлз… Майлз усмехнулся и отвел потрясенного кузена подальше от капрала, уставившегося на него, как удав на кролика.