– Правда? – опасливо ответила Махит. Хотела встать, но пьяный незнакомец схватил ее за запястье и держал. – Слишком мало. Кстати – вы не служили на флоте? По виду точно служили на флоте… – Я никогда не служила, – сказала Махит. – Не в том смысле… – Ну и зря. Лучшие десять лет, что я отдал империи, и там пригодится такая высокая женщина – и не важно, что вы родом не из Города, всем плевать, если вы идете за яотлеком и готовы умереть за товарищей по оружию… – В каком полку вы служили? – выдавила Махит. – В славном и вечном Восемнадцатом легионе под началом благословленного звездным сиянием Один Молнии, – ответил он, и Махит осознала, что ее вербуют. Вербуют в общество тех, кто стоял на улице и выкрикивал имя Один Молнии, желая низложить правящего императора голой аккламацией, хором слившихся голосов, заявляя, будто вечно горящие звезды отвернулись от него, обратили свою милость к новому претенденту. – В каких битвах побеждал Один Молния? – спросила она, подумав, что стоит воспользоваться пьянчугой и попытаться понять их мышление, найти логику в публичных аккламациях. – Это что еще за сраные вопросы? – Незнакомца вдруг глубоко оскорбило то, что она не принялась немедленно восхвалять на все лады Один Молнию, и он вскочил. Рука еще сжимала ее запястье, причем крепко. – Вы… да иди ты в зад, как ты смеешь… «Никакой логики, – рассеянно подумала Махит, – сплошь эмоции и преданность, усугубленные алкоголем». Он затормошил ее – во рту клацнули зубы. Она не могла решить, отгонит ли его или еще больше распалит, если сейчас закричит: «Я даже не одна из вас», попыталась хотя бы: – Я не хотела… – Хоть на тебе нет значка, вполне мог бы быть… – Моего значка? – произнес другой голос, светский, безмятежный. Пьяница выронил Махит – падать на каменную скамью больно, но все равно приятно – и развернулся к самому Тридцати Шпорнику во плоти, все еще великолепному во всем синем и неполной короне. – Ваше превосходительство, – пробормотал незнакомец и спешно склонился над сложенными руками. Лицо его стало тошнотворно-зеленого оттенка, который вовсе не шел к костюму. – Я не расслышал вашего имени, – сказал Тридцать Шпорник. – Прошу меня простить. – Одиннадцать Ель, – приглушенно пробормотал тот не разгибаясь. – Одиннадцать Ель, – повторил Тридцать Шпорник. – Как приятно познакомиться. Вам что-то нужно от этой женщины? Боюсь, она варварка – прошу прощения, если она вас оскорбила… Махит уставилась на него. Тридцать Шпорник подмигнул в ответ над склоненной головой Одиннадцать Ели. Она захлопнула рот. Тридцать Шпорник опасен – самодоволен, умен, умеет управлять людьми, – и теперь она в точности поняла, что имела в виду Пять Агат, когда говорила, что Махит сама поймет причину его назначения эзуазуакатом и вдобавок сонаследником императора, когда увидит в деле. Он был гибок, как голограмма, искажался на свету, произносил разные слова с разными подходами. – Ну что ж, – продолжал он, – мы с сами еще поговорим, Одиннадцать Ель, и найдем, как продуктивно разрешить наши разногласия, раз уж, насколько я вижу, вы настолько огорчены, что готовы на преступление. – Преступление? – переспросил Одиннадцать Ель с особым, утонченным страхом. – Нападение – это преступление. Но варварка вас простит, верно же? Пока что. Махит кивнула. – Пока что, – повторила она. Подыгрывая. Наблюдая, что будет дальше. – Быть может, предоставите ее самой себе и вернетесь на прием, Одиннадцать Ель? Отложим политику: уверен, вы согласитесь со мной хотя бы в том, что нет ничего лучше выпивки и танцев, а здесь ни того ни другого не наблюдается. Одиннадцать Ель кивнул. Казалось, он напоролся на кол и теперь пытается с него сползти. – Это верно, ваше превосходительство. Я… так и сделаю. – Сделайте-сделайте, – сказал Тридцать Шпорник. – Я подойду к вам попозже. Прослежу, чтобы вас все устраивало. А вот это, подумала Махит, уже неприкрытая угроза. Одиннадцать Ель улизнул обратно в зал, а она теперь осталась наедине с Тридцать Шпорником. «Два наследника императора за ночь, Искандр. А у тебя какие были успехи?» В локтевых сгибах снова заискрило, и она спросила себя, вдруг это все, что осталось от имаго. Эхо невропатии. – Кажется, я должна вас отблагодарить, – сказала она Тридцать Шпорнику. – О, пустяки, – он развел руками. – На вас напали. Я бы вмешался, кем бы вы ни были, госпожа посол. – И тем не менее. – Конечно, – он замолчал. – Вы заблудились, госпожа посол? В наших-то коридорах. Махит призвала на помощь лселскую улыбку – зубастую. Получилось смутить Тридцать Шпорника настолько, что он не улыбнулся в ответ. – Я знаю, как вернуться, ваше превосходительство, – врала она сквозь зубы. – Я вовсе не заблудилась. Чтобы это доказать, она поднялась со скамейки и очень старательно двинулась – стараясь не хромать, когда напоминало о себе бедро – обратно в шум и гвалт приема, оставляя эзуазуаката позади. * * * Начались танцы. Махит с ходу решила, что не танцует, что этот выбор – часть ее варварского образа, и еще – что уже достаточно поздно, поэтому если она придумает, как уйти (и куда – обратно к Девятнадцать Тесло? К себе в апартаменты?), то уйдет. Люди танцевали как в парах, так и пересекающимися группами, где менялись партнерами. Они выстроились в узоры, перемещаясь длинными цепочками, фракталами. «Звездные карты», – подумала Махит, а потом пришло само собой: «Им нет конца», – и в мыслях всплыла эпиграмма Девять Маиса. – Вот вы где, – сказала Пять Агат, и Махит обернулась и обнаружила, что прямо позади стоит главная помощница Девятнадцать Тесло, поддерживая одной рукой Три Саргасс за спину. – Я нашла вашу посредницу. Меня просили сопроводить вас обеих домой. Три Саргасс уже не была энергично нетрезвой. Виски посерели, она выдохлась. Всего тридцать часов назад она лежала в больнице, вспомнила Махит, и придушила неуместный порыв взять ее под руку. Пять Агат, очевидно, владела ситуацией. – Что видела? – спросила Три Саргасс, пока они шли через зал. Не «куда ходила?», а «что видела?». Не укор за то, что Махит сбежала одна. Напротив. – Птичек, – поймала себя Махит на ответе. – Целый сад с птичками. – И вот они уже были снаружи, в наземной машине, ехали обратно во Дворец-Север. Глава 9 СЛУЖЕБНОЕ ДОСЬЕ ПЯТНАДЦАТЬ ДВИГАТЕЛЯ, АСЕКРЕТЫ, ПАТРИЦИЯ ТРЕТЬЕГО КЛАССА (В ОТСТАВКЕ) […] В отставке с должности в министерстве от 14.1.11 (Шесть Путь), ранняя пенсия. Заявление об отставке подано в качестве альтернативы тому, чтобы было начато расследование несанкционированной связи асекреты с экстремистами на Одилии и окружающих ее территориях Западной Дуги. Во время процедуры отставки асекрета утверждал, что его контакты на Одилии главным образом социальные и лишь косвенно политические, а также что он доносил о крамольных и антиимперских заявлениях, как и полагается агенту министерства информации [ДАЛЕЕ ОТРЕДАКТИРОВАНО: БЕЗОПАСНОСТЬ 19] […] тем не менее, выбирая между отставкой и расследованием, предпочел отставку, без комментариев. Ежемесячные отчеты об использовании облачной привязки после отставки не предполагают крамольных тенденций. Рекомендация: продолжать наблюдение на текущем уровне. // доступ // ИНФОРМАЦИЯ, запрос в базу данных от 246.3.11, сделан асекретой Три Саргасс с личной облачной привязки из защищенной точки во дворце * * * Контакты станционников с нелюдьми проходят преимущественно благодаря посредничеству соседних государств: яркий пример – существующий договор между Тейкскалаанской империей и эбректами; поскольку космос станционников не соприкасается с космосом эбректов через прыжковые врата, мирного договора эбректов с империей хватало и для нормализации их отношений со станционниками – хотя в течение последних шестидесяти лет советники по шахтерам и по культурному наследию продолжают поднимать вопросы суверенитета станционников в заключении договоров с нелюдьми. Тем не менее, за исключением появления нелюдей в космосе станционников и прямого контакта с ними, необходимость в пересмотре политики маловероятна […] Доклад «Договоры станционников за пределами прыжковых врат», представленный комитету культурного наследия Гелаком Леранцем в рамках его экзамена на вступление; был запрошен советницей по пилотам Декакель Ончу 248.3.11 по тейкскалаанскому летоисчислению Война пришла с утренними новостными трансляциями. Когда она началась, Махит сидела на рассвете напротив Три Саргасс, ела в офисе Девятнадцать Тесло кашу ложкой, словно она со своей посредницей и эзуазуакатом – какая-то необычная семья, – а над ними висели инфографы и бесконечно проигрывали архивные клипы с тейкскалаанскими военными судами: погрузку солдат, огромные великолепные орудийные башни, яркие солнечно-золотые и кроваво-красные знаки различия на серых боках. Комментаторы новостей восторгались и темнили. Началась война; война за новые территории, готовые покориться боевому стягу империи, – завоевательная армия отправилась объявить тейкскалаанским еще больше черного пространства, а заодно те яркие драгоценности планет, что в нем окажутся. Война за присоединение. Все были очень взволнованы и рассуждали о заинтересованных сторонах, которые больше всех выиграют от того, что империя впервые за двадцать лет вышла на тропу войны. Вчера вечером Махит, несмотря на все старания, выпила не так много, чтобы сегодня проснуться с похмельем, но жалела об этом: было бы оправдание для нехорошего ощущения. «Сталь», – думала она. Сталь, судостроение, торговые маршруты, советница Амнардбат и советник Тарац смогут договориться о повышении стоимости молибдена, который Лсел поставлял в империю, – это действительно может быть полезной войной… При этом она понимала, что пытается заговорить в себе зыбкую тошноту, словно из-за перепадов гравитации. Уверенность, что это может быть и не полезной войной – не для Лсела, не при нынешнем состоянии Тейкскалаана. Когда трансляции переключились с новостей местных таблоидов на бодрую помпезность и подробности неизбежных военных действий, – казалось, это целый жанр, в котором тейкскалаанские журналисты неплохо подкованы, – появился один из помощников Девятнадцать Тесло со стеклянным прессом свежемолотого кофе, который Махит тут же узнала по запаху, и унес пиалы с чаем. Кофе – симулятор посильнее чая. Все переходят на военный режим. – Не очень информативная война, – выразительно сказала Три Саргасс, когда новостные ролики снова вернулись к началу – открывающим трюмы кораблям, марширующим войскам в золотых и серых цветах, фатическим комментариям новостников. Девятнадцать Тесло передала ей чашечку кофе, словно в ответ. – Не торопись. Переведи дыхание, пока можешь, асекрета, очень скоро времени на это не будет. – А кто, по-вашему, – спросила Три Саргасс, с необычайной точностью подражая захлебывающейся восторженности ведущих, – будет нашим командующим, ваше превосходительство? Раз вам выпала огромная честь быть эзуазуакатом и находиться близко к принятию решений в сердце империи! – Махит, твоя посредница – актриса и дознаватель, – ответила Девятнадцать Тесло совершенно безмятежно. – Какое редкое везение. Махит не представляла, что на это сказать. Щеки Три Саргасс слегка зарделись – это могло намекать, что эзуазуакат сделала комплимент.