В комнате темно, мы голые, по ощущениям — только что уснули. Но она уже быстро одевается. — Что случилось? — Не знаю. Слушай! Я прислушался. Стены тут толстые, двери плотные, но всё же… — Стреляют, что ли? — я подхватил с пола одежду. — Похоже на то. И это внутри здания, на нашем этаже. — Как караулы умудрились проспать штурм? — удивился я. — Почему тревоги не было? — Без понятия… — Змейса уже одета, подхватывает с пола винтовку. — Мне нужна моя оболочка! Срочно! Я накидываю куртку и достаю из кобуры пистолет. — Двинули. Мне тоже будет спокойнее, если она напялит броню. Оболочка крепкая, её не враз пробьёшь, а Змейса… Эх, ладно, не о том думаю. Мы осторожно вышли в коридор, здесь выстрелы слышны отчётливее. — Не похоже на штурм, — отмечает Змеямба. Стрельба очаговая, короткие вспышки интенсивных перестрелок с паузами. Стрелковое, иногда гранаты. — На зачистку похоже, — сказал я. — Хреновое дело. До апартаментов Змеямбы, где в большом прозрачном стакане плавает оболочка, надо пройти половину этажа — три коридора с поворотами и бог весть сколько комнат, не считал. Когда дверь в одну из них распахнулась, я чуть было не открыл огонь, но это оказался креоновский кибер. В руках у него крупнокалиберное ружьё, ствол дымится, пахнет порохом и кровью. Он ещё раз выпалил из него в комнату, от выстрела в помещении у меня сразу зазвенело в ушах. «С кем он там воюет? Кто на нас напал?» — успел подумать я. А потом он нас заметил, развернул ствол и выстрелил в Змеямбу. Я позорно протормозил — как же так? Киберы же за наших? Зме отреагировала быстрее, рыбкой нырнув в комнату напротив. Заряд картечи вышиб кусок филёнки. — Ах ты сука! — завопил я, сам себя не слыша. Вблизи такой калибр — как лопатой по ушам. Пистолет уже в руке, и киберу прилетает в забрало — раз, другой, третий, но он и не думает падать, хотя сорок пятый калибр — штука мощная. Водит стволом, видимо прицел в шлеме я всё-таки повредил, потом стреляет наугад, приблизительно в мою сторону. Кажется, что сноп пламени, толстый, как из осадной мортиры, летит мне прямо в лицо, но нет — только дёрнуло ухо воздушной волной. Стреляю ещё трижды и, распахнув плечом дверь, вваливаюсь в комнату под грохот нового выстрела. Прижимаюсь к стене, меняю магазин. Теперь ему придётся зайти внутрь, и я выстрелю в башку почти в упор. Если и это его не проберёт — то я даже и не знаю… В коридоре знакомо хлопнула винтовка Змеямбы, грохнул ещё один выстрел кибера. Чёрт, придётся её прикрыть. Высунулся в коридор — кибер лезет за Змейсой в комнату, удачно повернувшись ко мне задом. Всё-таки они не очень умные. Третья пуля чётко входит ниже затылочной пластины шлема, и кибер неловко заваливается, заливая кровью пол. Кровь у него красная. — Зме, ты цела? — сам себя не слышу, ну и гаубицы у этих тварей. — Цела, спрашиваю? — Повезло, — отвечает она. — Щепка в руку засадилась, а так ничего. — Дай вытащу… — Это что, не наш кибер? — спрашивает Змеямба, пока я вытаскиваю из её бицепса длинный тонкий кусок дверного полотна и залепляю ранку пластырем. Действительно, ерунда, могло быть хуже. — Вроде наш, — сообщаю я, осмотрев мёртвого (или правильнее говорить сломанного?) бойца. — Вот же эмблемы Дома везде. — Так какого хрена? — Понятия не имею. Не знаешь, кто это был? — я заглядываю в дверь комнаты, из которой вышел кибер. — Без головы все мужики одинаковые, — нервно отвечает заглянувшая туда же Змеямба. Кто-то из наших бойцов. Одеться он не успел, только схватиться за автомат. Заряд картечи пришёлся в лицо, голову расплескало по комнате, и узнать его проблематично. — Мне нужна моя оболочка! — повторяет Зме. Мы идём дальше. Периодически откуда-то доносятся выстрелы, но в ушах звенит, слышно, как сквозь вату, я не могу понять направление. Перестрелка нарастает, принимает упорный интенсивный характер — где-то кто-то очухался, закрепился, собрал товарищей, оказывает организованное сопротивление. Истребление превращается в бой. Следующий кибер вывернул из-за угла метрах в десяти, и мы среагировали первыми — моя пуля бесполезно срикошетила от шлема, но бронебойка Змеямбы повредила дробовик. Кибер дёрнул цевьё, оно застряло, он дёрнул ещё раз, получил мою пулю в шею, оторвал цевьё, получил пулю Змеямбы в грудь. Пуля пробила щиток, он никак не отреагировал, метнул сломанный дробовик в нас с такой силой, что, если б попал, — убил бы нафиг. Не попал, пошёл в рукопашную. Зме успела сделать в нём ещё три дырки, я расстрелял магазин и вставил последний, а потом за его спиной выросла чёрная тень, мелькнул меч, голова кибера покинула плечи. Тело постояло, заливаясь кровью, потом рухнуло. Эффектно. — Киберы рехнулись, — сообщила Калидия. — Мне нужна оболочка! — ещё раз повторила Зме. — Я провожу, — сказала дочь владетеля. — Алиана, иди сюда, здесь наши. Из коридора нарисовалась ещё одна оболочка, с меча капает кровь. — Минус два, — говорит спокойно моя ассистентка. Над её головой пролетает дрон, когда я попадаю в поле зрения камеры, приветственно качается вправо-влево. Значит, Дмитрий пока жив. — Было семьдесят юнитов, — ответила Калидия. — У нас ещё много работы. *** — Пятьдесят семь «двухсотых»! — орёт на Креона Слон. — Я не понимаю вашего сленга, — отвечает тот крайне недовольным тоном. — Пятьдесят семь человек убито, — повторяет командир. — Почти столько же ранено, из них восемнадцать — очень тяжело. Наш медик творит в буквальном смысле чудеса, но большую часть придётся списать в безвозвратные. Я молча киваю. За сутки, помимо бинтов, медикаментов и шовного материала, я извёл гору карандашей, кучу бумаги и почти всего себя. Но я всего лишь не дал им умереть. Ружья киберов очень мощные. — И это ваши киберы, владетель! — Дом Креона признает это, — заявляет тот. — Дом выплатит компенсацию семьям погибших, оплатит лечение раненых и обеспечит протезирование потерявшим конечности. Но мы не знаем причин произошедшего. — Ну охренеть теперь! — снова заводится Слон. — Ваши железяки начинают палить в спины моим бойцам, а вы не в курсе, почему? — Напоминаю, что проблему с киберами решили мои носители оболочек. Почти все они погибли, Дом тоже понёс большие потери. — Да насрать вам на этих горцев! Новых наловите! — Дело не в горцах. Часть оболочек повреждена слишком сильно для регенерации, а переактивация освободившихся на новых носителей займёт много времени. Дом Креона снова критически ослаблен! И я даже не знаю, какой Дом нанёс нам этот удар! — Никакой. Все повернулись к двери, там стоит Калидия. В оболочке. С мечом, закинутым на плечо. — Перед воротами резиденции стоят Дома владетелей, — сказала она. — Какие Дома? — уточнил Креон. — Все. — Ты хочешь сказать, послы Домов? — Нет. Именно Дома. Все, кто выжил. — Пусть уцелевшие дикари наденут оболочки, — скомандовал Креон. — Вы тоже. Они должны считать, что мы сильны. Носителей, и правда, осталось немного. Кроме Калидии с Алькой и Слона со Змеямбой — шестеро горцев. Интересно, Абдулбаки среди них есть? Надеюсь, старик выжил. Но даже наша потрёпанная команда больше по численности, чем каждый из собравшихся на площадке перед входом в резиденцию Домов. Они стоят по отдельности, группируясь по три, пять, два… Самый многочисленный — семь оболочек. От него к Креону направился делегат. Пройдя несколько шагов, он остановился перед владетелем и сказал: — Дома повержены, владетель. Пришло время объединиться под властью Верховного Владетеля! В этот момент оболочка на нём раскрылась и упала на землю. Голый старик — ножки-палочки, ручки-веточки, свисающая складками кожа, животик, нависший над седыми мудями — с видимым усилием встал на одно колено. Вслед за ним оболочки сбросили остальные — площадь полна голых, унылых, некрасивых коленопреклонённых людей. — В честь принятия торжественной капитуляции нарекаю это место «Площадью Голых Жоп»! — сказал мне шёпотом на ухо стоящий рядом Дмитрий. Он так хорошо спародировал пафосный тон Креона, что я чудом не испортил исторический момент идиотским ржанием.