Когда она пришла с работы, Лисса ждала ее за кухонным столом с комком намокших салфеток в руке. – Тебе звонил мой агент? – Кто? – Мой агент. Она сказала, что звонила сюда в пятницу. Она хотела видеть меня на прослушивании, которое было сегодня утром, – заплакала она. – А я спала. Не пришла. Теперь все кончено. Весь следующий день Лисса провела в постели с закрытыми шторами. Кейт тошнило от чувства вины – она что-то сделала или чего-то не сделала, но определенно должна была сделать больше. Но если бы Лисса так хотела получить эту роль, она бы ей досталась, не правда ли? Это было ее решением – уехать в какую-то глушь. Выходит, ей было суждено проиграть, разве нет? Кейт «Ужин». «Друзья на ужин». «Званый ужин». Как бы Кейт ни формулировала, звучало мучительно – в этих вещах она была не сильна. Но Сэм казался довольным. В воскресенье, в свой выходной, он принес с работы свои ножи и сковородки. Тому он дал поиграть с кастрюлькой и деревянной ложкой. Тот радостно возился на полу, пока Сэм листал кулинарные книги в поисках вдохновения. Играло радио, и, когда Сэму нравилась песня, он подпевал. – Я хочу сделать что-то из кентской кухни, – говорил он. – Ты когда-нибудь ела брюхоногих моллюсков? Я могу приготовить их с шалотом, помидорами и лаймом. Я мог бы достать рыбу с побережья, знаю поставщиков. Они снабжают ею целый ресторан. Уверен, что смогу договориться. Кейт стояла на узенькой кухне и смотрела на него в сером свете осеннего дня. Он закатывал рукава. Она понимала, что уже несколько месяцев не видела его таким счастливым. В день ужина Кейт сделала утреннюю уборку. Она таскала Тома с собой из комнаты в комнату, укладывала его в угол с игрушками, а сама мыла унитазы, раковины и пылесосила под игравшее в углу радио. «Парламент с небольшим перевесом проголосовал за увеличение платы за обучение до девяти тысяч фунтов в год. Вчера в центре Лондона прошли массовые акции протеста». Когда уборка была закончена, Кейт включила телевизор и тогда уже увидела по новостям кадры протестующих, забравшихся на крышу штаб-квартиры Консервативной партии. Горящие плакаты. Испуганные лица Чарльза и Камиллы, когда разбили окно их машины. Крупный план одного из протестующих – молодой человек с широко открытым ртом. Она знала этот взгляд, боевой клич. В животе скрутило. Сэм вернулся домой после дневной смены с внушительным пакетом с рыбой и овощами, который он тут же убрал в холодильник вместе с четырьмя бутылками вина. – Взял хорошее бургундское со скидкой, – сказал он. Кейт слышала, как он поет, принимая душ. – Давай, малыш, – сказал Сэм, спускаясь в футболке и джинсах. Он посадил Тома на стульчик, дал ему поиграть с морковкой, повязал фартук, достал ножи и принялся за нарезку лука. – На днях я зашел посмотреть одно помещение, – сказал он. – Старый склад. Еще викторианский. Он на другом берегу Стура, в бывшем зернохранилище. Я думаю, это мы потянем. Сэм поднял голову и слегка улыбнулся. – Давай сначала приготовим вкусную еду, а потом расскажем об этом Марку. Посмотрим, что он скажет. Кейт пошла в соседнюю комнату, слыша, как он болтает с сыном, рассказывая ему, что он сейчас делает. «Вот я режу лук», – и угуканье Тома в ответ. Она снова переключила канал телевизора, но там были те же картинки, что и раньше. Снова Чарльз и Камилла, тот же самый протестующий с открытым в крике ртом. Она написала Ханне: «Как на сегодня, все в силе?» Какая-то часть ее хотела, чтобы Ханна не пришла, чтобы никто не пришел. Но получила в ответ: «Не могу дождаться!» Ханна Она решила поработать из дома, чтобы успеть собраться в срок. – Нам нужно взять напрокат машину, – сказала она Нэйтану, когда он уходил на работу. – Но если мы выедем около трех, то сможем добраться до Уитстабла и немного побыть вместе, прежде чем отправимся к Кейт. Ханна работала все утро, потом отправилась на пробежку вдоль канала, приняла душ, надела свое лучшее нижнее белье, платье, которое, она знала, нравилось Нэйтану – длиной до колена, из струящегося черного шелка, она купила его к их годовщине в прошлом году. Ханна купила бутылку хорошего шампанского и положила ее в сумку. Снова посмотрела в интернете фотографии отеля, ресторана и пляжа в Уитстабле. Она была готова, ее сумка еще с трех часов стояла в холле. В четыре часа она получила сообщение: «Сейчас выхожу». Это означало, что он опаздывал на час. Она прошла в спальню и начала собирать ему сумку, но в этот момент ее охватило смутное чувство страха, как будто их близость внезапно показалась ей случайной, чреватой смутной опасностью. Ей стоило съездить за машиной самой, после обеда она уже была свободна, но прокат как раз располагался на трассе до Кента. Она сидела на диване и только в шесть пятнадцать услышала, как ключ поворачивается в замке. В офисе проката нужно было заполнить бумаги, снять копии с водительских прав, обсудить условия страховки. Они выехали только в семь на уродливом «Форде Фиеста». Нэйтан был за рулем. – По-моему, нам уже поздно ехать в Уитстабл, – сказала она. Нэйтан кивнул. Она изучающе разглядывала его лицо в полумраке. То, что, как ей казалось, она знала наизусть, стало вдруг непостижимым и непроницаемым. – Ну что, приедем прямо к ужину? – Как скажешь. – Может, тогда извиниться и поехать в отель? – Разве Кейт не расстроится? Разве не в этом весь смысл? – Да, наверное, так оно и есть, – ответила Ханна, поворачиваясь. Она смотрела в окно на проплывающие мимо лондонские окраины. – Я никогда не была в Кентербери, – сказала она. – Я знаю об этом месте только из Чосера. Женщина из Бата. Классика. Нэйт перестроился. – Я был там однажды, – сказал он, – на конференции. – Тебе понравилось? У нее возникло ощущение, будто они совершенно не знают друг друга и следуют плохо написанному сценарию. – Да, – ответил он. – Там, где я был, было симпатично. Повисла тишина. Сценарий закончился, и она чувствовала, как в ней поднимается паника. – Отель выглядит очень мило, – продолжила она. – Мы можем взять напрокат велосипеды. Можем поехать завтра на велосипеде в Маргит, если погода будет хорошая. – Она хотела посмотреть прогноз, но телефон не ловил. – В следующем году там открывается большая выставка Тернера. Кто-то у нас с работы ездил в Маргит прошлым летом. Им так понравилось, что они продали здесь жилье и переехали туда. Лицо Нэйтана было совершенно непроницаемо. – Или, знаешь, мы могли бы просто остаться в постели. Спать. А завтрак нам принесут в номер. Она что, чертов экскурсовод? Заткнись, заткнись, заткнись! Она включила радио, все новости были посвящены повышению платы за обучение. Она наклонилась и сделала громче. – А это обязательно? – спросил Нэйтан, выключая радио. – Это угнетает. Сегодня я уже достаточно наслушался. Они следовали инструкциям, которые прислала им Кейт. Но с их помощью смогли доехать только до большой кольцевой развязки, которую они объехали дважды, пока Ханна пыталась дозвониться до подруги. Но ее телефон не отвечал. – Наверное, она занята с гостями, – предположила Ханна. – Ладно, – сказал Нэйтан. – Если нет четких указаний, может, остановимся? Он свернул с кольцевой развязки и повернул налево на светофоре. Припарковаться было негде, и они ехали еще минут двадцать. Ханна видела, как у Нэйтана играли желваки. – Вон там, – наконец сказал он, показывая на указатель парковки. Они спустились на подземную парковку. Что если она закроется, пока они будут у Кейт? И как они доберутся до Уитстабла? Они молча поднимались в лифте. При свете Нэйт выглядел усталым. У Ханны в кармане зазвонил телефон – наконец-то Кейт с указаниями. – Похоже, она пьяна, – проговорила Ханна. На улице в Кентербери было холоднее, чем в Лондоне. Ханна, одетая слишком легко, хотела попросить Нэйтана обнять ее, но он закутался в пальто. Разве раньше ей приходилось просить его обнять? Он достал из кармана сигарету и закурил. Она прикусила язык. Они прошли мимо небольшого супермаркета, нашли дом 11. Ей захотелось вернуться в машину, уехать обратно домой, быть в безопасности. Все это казалось сейчас таким далеким. Она хотела остановиться и обнять мужа, встряхнуть его, пока из него не посыпятся все секреты. Нэйтан уже протягивал руку и нажимал кнопку звонка. – Ханна! – воскликнула Кейт, открывая дверь. Она шагнула вперед, споткнулась и упала бы, если бы Нэйтан не успел схватить ее за локоть. – Ханна, Нэйтан! Входите, входите! Узкий коридор. Тесная гостиная. Выжидающие лица вокруг маленького круглого стола.