– Я раздобуду. – Хорошо. – Почему бы тебе не присесть? Лисса опустилась на диван. Он был еще теплым, и Лисса подумала о молодой женщине, которая была здесь до нее. – Ты похожа на студентку, – проговорил Нэйтан. – Ты думаешь? Спасибо. – Хочешь чего-нибудь выпить? Чаю? – предложил Нэйтан, показав на маленький поднос с чайником и чашками. – В столе у меня есть и виски. – Серьезно? – Но это только на крайний случай. – Студенческий крайний случай? – Нет, скорее профессорский. В комнате воцарилась тишина, и Лисса поняла, что наступила ее очередь говорить. – Я здесь из-за Ханны, – начала она. – А… – протянул он, – понятно. И в чем дело? – Я обещала ей, что приду к тебе. – С целью? – Дело в том, что она думает, что я могу повлиять на тебя. Она переводила взгляд со стены на свои руки. – Я просто… Мне не следовало говорить этого… тогда в пабе. Насчет того, чтобы не делать ЭКО. Я была неправа. – Неужели? Мне показалось, ты звучала очень уверенно. Ты сказала мне не делать этого. – Но я не это имела в виду. – Тогда что ты имела в виду? – Я имела в виду, что не стала бы этого делать. Я говорила только за себя. Но никак не про тебя с Ханной. Я не думала… – Что? Не думала что? Что повлияешь на меня? Она посмотрела на него. – Пожалуйста, не говори так. Это нечестно. Я не понимала, что говорю. Не думала тогда о Ханне. – Ты знаешь, – тихо ответил Нэйт, – большую часть жизни я провел, думая о Ханне. О том, как доставить ей удовольствие. Как сделать ее счастливой. И большую часть своей жизни я хотел именно этого. Он сглотнул. – Зачем ты на самом деле пришла, Лисса? – спросил Нэйт. – Ради Ханны. Я уже говорила тебе. Он кивнул и спросил: – Могу я тебе кое-что сказать? – спросил он. – Да. – Можно я запру перед этим дверь? Лисса кивнула и словно во сне видела, как он идет к двери. Чувствовала, как гудит и бьется кровь в висках. Вот его пальцы на ключе, звук закрывающегося замка. Нэйт подошел к ней и опустился перед ней на колени. – Лисс, – заговорил он. – Дело в том, что в последнее время я часто думаю о том, чего хочешь ты. О том, что может тебе понравиться. Он накрыл ее ладонь своей. – У тебя холодная рука, – заметил он. – Да, – ответила она. Он взял в рот ее палец. Она чувствовала тепло его рта. С кончиков пальцев возбуждение волнами расходилось к груди, низу живота. Лисса закрыла глаза и откинулась на спинку дивана. – Можно? – спросил он. – Да, – с трудом ответила она. Она не видела, но чувствовала, что его губы коснулись ее оголившегося живота. Он расстегнул ее джинсы, спустил их, она приподнялась, помогая. Он вошел в нее пальцем. Она услышала низкий стон и поняла, что звук исходит от нее. Он двигался внутри, одновременно потирая клитор, и она продолжала стонать. – Я могу продолжать? – уточнил он. – Да, – ответила она. – Да, пожалуйста, да! Кейт – Значит, второе правило клуба Мам – это… – Это что? – Мы должны сделать то, что нас пугает. Они сидели на скамейке в Соборных садах, вернее – в огороженном каменной стеной большом саду на территории собора Святого Павла в Лондоне. Чтобы не разминуться, Дея попросила Кейт встретить ее на автостоянке на Брод-стрит рядом с будкой охранника. Дея предъявила ему свой университетский пропуск, показала на Кейт, и охранник махнул им рукой. Здесь, в этом саду, было удивительно тихо. Зубчатые крепостные стены как будто наглухо отгораживали город с его машинами, автобусами, магазинами и автостоянками. На мгновение показалось, что город перестал существовать. – Ладно, – сказала Кейт. – Так что же тебя пугает, Дея? – Занятие сексом с женой. Кейт громко рассмеялась, и пожилая пара на соседней скамейке повернула к ним головы. – Не смейся. Я говорю о страхе страхов, об ужасе с максимальным рейтингом. После родов у меня недержание, – усмехнулась Дея. – Что насчет тебя? – Что насчет меня? – Что насчет секса? Или недержания? Кейт рассмеялась. – У меня было кесарево. Так что недержания нет. – А что с сексом? – спросила Дея. – Особо ничего, меня не тянуло последнее время. – И как к этому относится твой муж? – Думаю, Сэму это не по душе. – Расскажи мне о нем, – попросила Дея. Кейт повернулась к ней. Все то же выражение живого любопытства на ее лице. – О ком, о Сэме? – Да. – Что именно?