Очевидно, не «что», а «кто», раз уж профессор явился к Роуз. И, будем честны, вряд ли ему срочно понадобилась медсестра. – Пригласи профессора сюда, – попросила я Сисси, убирая визитку в карман. Не в гостиной же его принимать, вдобавок в отсутствие хозяйки. Роуз ведь не гостья, а служащая. – Да, мисс! – Горничная сделала книксен и убежала, а мы вернулись в беседку. Порозовевшая Роуз сидела на скамье, теребя воротничок. Доктор Пэйн увлеченно разглядывал клумбу с другой стороны. Странный у него эстетический вкус. Чем его так привлекли отцветшие нарциссы и пожухлые тюльпаны? Профессор Фаулер ворвался в беседку, как солнечный луч. Такой же сияющий и неотразимый. – О! – сказал он, обнаружив вместо одной Роуз целую компанию. – Какая приятная встреча. Мисс Карпентер, мисс Райт, инспектор Баррет, доктор… Пэйн, верно? Счастлив видеть вас. Роуз по-дружески протянула ему руку. – Взаимно, – покривила душой я. Особой приязни профессор у меня не вызывал. Терпеть не могу людей, которые кичатся своими энциклопедическими знаниями и не упускают случая ими щегольнуть. «В каждой бочке затычка», – говорила о таких моя старая няня. Мама всегда отчитывала ее за простонародные выражения. Инспектор и доктор лишь кивнули, отнесясь с новому гостю с еще меньшей сердечностью. Впрочем, профессора это не волновало. Все свое внимание, все обаяние он обрушил на Роуз, которой принес корзину редких фруктов и чудесные орхидеи. Цветы, к слову, были в горшке – еще один плюс в копилку профессора. Роуз терпеть не могла мертвые цветы, ей было их жалко до слез. Издержки происхождения, ничего не попишешь. – Дорогая мисс Карпентер, – говорил он, легко и словно невзначай взяв ее руки в свои. – Вы даже представить не можете, какую радость доставило мне знакомство с вами! Вы редкая девушка, такая красивая и талантливая! Надо же, а у Хьюзов он особой склонности к Роуз не проявлял. – Спасибо. – Она залилась краской и потупилась. Роуз грелась в лучах красноречия профессора, млела под его пламенными взорами. Доктору оставалось лишь сжимать кулаки в бессильном гневе. Не зря ведь говорят, что женщина любит ушами. А профессор заливался соловьем, прекрасный и сияющий, словно какое-нибудь языческое божество. Забавные истории перемежались цветистыми комплиментами, рассказы о дальних странах – робкой надеждой, что когда-нибудь «дорогая мисс Карпентер» увидит их собственными глазами. Атака была стремительной, как авианалет, и столь же сокрушительной. И пусть за красивыми словами была пустота, Роуз их яркость заворожила. Всего через полчаса беседы – точнее было бы назвать это монологом – Роуз уже завороженно смотрела на профессора Фаулера и разрешала ему звать себя по имени. – Дорогая Роуз, – спохватился он, поднося к губам ее руку. – Как ни жаль покидать вас, но я должен. – Еще немного… – расстроилась она. – Дорогая, – я взяла племянницу за плечи, – у нас еще куча дел. Леди Присцилла… Имя пациентки вырвало Роуз из транса. – В самом деле! – пролепетала она, вскакивая. – Как я могла забыть? Профессор немедленно высказался в духе, что красивой девушке позволительна некоторая забывчивость, а сам он в присутствии Роуз не вспоминает ни о чем. Роуз краснела и трепетала ресницами, бессознательно, но упоенно флиртуя. – Окажите мне честь, – сказал профессор на прощанье, – согласитесь на небольшую прогулку. Я узнал, что тут неподалеку есть древний холм фэйри. Так, ничего особенного, он давно разграблен. И все же вам может быть любопытно. Роуз, чистая душа, захлопала в ладоши. Но после моего неодобрительного покашливания тут же сникла. – Боюсь, я не… Профессор не дал ей договорить. Схватил за руки, нежно пожал и заверил горячо: – Вам не о чем волноваться! Моя сестра отправится с нами, так что все будет очень прилично. Если хотите, можем взять вашу тетю. Последнее было предложено без особого энтузиазма. – У меня слишком много работы, – сдержанно отказалась я. – Но ты, дорогая, можешь идти, если хочешь. – Сегодня в два пополудни. Мы как раз успеем вернуться к пятичасовому чаю. Молю вас, дорогая Роуз, не отказывайтесь! Скажите «да». Прозвучало с таким жаром, словно он уже сложил к ногам Роуз свои руку, сердце и кошелек в придачу. – Д-да, конечно, – согласилась она с запинкой и опустила долу заблестевшие глазки. А я перехватила устремленный на Роуз горький взгляд доктора Пэйна. Так-так-так! Доктор тут же отвернулся, с преувеличенным энтузиазмом изучая все ту же чахлую клумбу (сегодня же выкопаю эти тюльпаны!). – Ваша племянница пользуется популярностью, – прошептал мне на ухо инспектор Баррет, который, разумеется, тоже все заметил. Я промолчала. Что тут скажешь? Роуз упорхнула провожать новоявленного поклонника, доктор поплелся за ними. Инспектор проводил их взглядом и прокомментировал не очень-то одобрительно: – Чертовски обаятельный тип! Леди Присцилла возлежала на подушках, а шелковое одеяло было откинуто к ногам. Вид у старой дамы был если не цветущий, то вполне жизнерадостный, разве что желтоватый цвет кожи подкачал. Морщинистое лицо обрамлял белоснежный кружевной чепец – где только откопали этот раритет? На плечах поверх ночной сорочки накинута нежнейшая пуховая шаль. На коленях – неоконченное вязание. Словно не грозная ведьма, повелевающая призраками, а чья-нибудь милейшая старая тетушка. Если подумать, это напоминало сказку о Красной Шапочке. Там тоже под видом милой бабушки прятался кровожадный волк. Когда я вошла, леди Присцилла как раз поставила на колени поднос с завтраком, подняла с тарелки серебряную крышку… – Фу! – хором сказали мы. Старая дама, забыв о подобающей леди сдержанности, скривилась и тронула склизкую разваренную массу кончиком ложки. Выражение лица у нее было как у принца, которого принуждают целовать жабу. – А я-то думала, что давно миновали дни, когда мне приходилось глотать червяков, – проворчала она, переставляя поднос на прикроватный столик. – Садитесь уже. – Тяжелые были времена? – посочувствовала я, присев на придвинутый к постели стул. Не знала, что ей доводилось голодать. – Магия, – поморщилась леди Присцилла, машинально крутя на пальце ведьминское кольцо. – У некоторых ритуалов, знаете ли, весьма странные условия. – Жалеете? – спросила я и спохватилась: – Простите. Это не мое дело. Взгляд темных проницательных глаз остановился на мне. – Милая моя, это как жалеть, что у тебя две руки или черные волосы. Но избавиться от всех этих ограничений хоть на старости лет – большое облегчение. Интересно, почему леди Присцилла провела на службе короне не положенные законом десять лет, а полвека или даже больше? – Зато вам не пришлось бы глотать пилюли и микстуры. – Я кивнула на батарею баночек на столе. – Вы могли бы сами приготовить зелье. Леди Присцилла от души рассмеялась и потрепала меня по руке, как маленькую. – Милая моя, я не тороплюсь на тот свет. Мои таланты в зельеварении… Короче говоря, я умею варить только страшные яды. Но об этом – молчок! И подмигнула мне. Сдается, она меня разыгрывала. Леди Присцилла поняла мое недоверие, вздохнула и покачала головой. – Вы отлично разбираетесь в цветах, ведь так? – Неплохо, – уточнила я осторожно. – А если бы я предложила вам вырастить… ну, скажем, кроликов? От неожиданности я рассмеялась. – Кроликов? – Кроликов, – подтвердила она серьезно. – Или коров. Сумели бы вы подоить корову, как миссис Порридж или мисс Карвел? Коровы ведь тоже живые, ничуть не хуже лютиков или маргариток. Леди Присцилла выждала немного, давая мне представить это в красках, и продолжила серьезно: