— Звучит убедительно, — вздохнула она. — Ну так как, насчёт замужества? — потеребил я её за плечо. — Я подумаю, — хихикнув, ответила она. — На-астя-а. — Я подумаю, — упрямо мотнула она головой. — На-астя-а. — Ну что Настя, — села она на кровати, и подбоченившись посмотрела на меня. — Ты же сам говоришь, что это брак по расчёту. — Ну. — Баранки гну. Раз уж это деловое предложение, то я должна взвесить все за и против. Нужно же понять, насколько мне будет выгоден такой союз. Сам-то уже всё взвесил, и обдумал, а мне… — Вообще-то, предложение выскочило спонтанно. Ещё вчера я об этом и не думал. — И вообще не рассматривал? — Не то чтобы… А ты? Хочешь сказать, что вообще не думала о возможности замужества? — Ну-у-у… — Вот и я так же. — И все же, барышне полагается подумать, — упрямо тряхнула она русыми волосами, и вновь устроилась у меня на груди, отвернув личико. Ну пусть думает. Тут главное не переусердствовать. Опять же, по большому счёту мне эта свадьба и не нужна, как зайцу стоп сигнал. А то, что она будет уверена в обратном, вполне устроит. Ну вот так вот у меня. Сугубо прагматичный взгляд. — Настя, мне тут в голову мысль пришла, — поглаживая её волосы, решил я сменить тему. — Тебя ведь могут опять попытаться похитить. — Могут, — вздохнула она, и добавила. — И тебя могут. — Меня проще убить на месте, что и показали последние события. А вот твоё убийство никому не нужно. — И? — задрав голову, и скосив взгляд, коротко поинтересовалась она. — Если тебе ввести под кожу однокаратный «Маяк» то он и мешать не будет, и случись беда, я смогу тебя найти. Подпитать же его Силой тебе не составит труда. — Федя, ты только что признавался мне в любви… — резко сев на постели, обернулась она ко мне. — Ни в чём я не признавался, — оборвал её я. — Не суть. — Ладно. — И после всего этого ты собираешься тыкать в потенциальную невесту ножичком. — Но я же так… Немного… Только кончиком. — Федя, ты дурак? — Чего дурак-то сразу. Ты посиди, посчитай до десяти, и поймёшь, что моё предложение не лишено смысла. Она так и сделала. Было заметно, что она взвешивает все за и против. После чего наконец приняла решение. — И как ты это собираешься сделать? — Тебе Гаврила рассказывал, как я ему культю формировал? — Да. С помощью практически полностью разряженного «Лекаря». — Делаю тебе прокол, загоняю под кожу камень, после чего ты в незначительной степени используешь плетение «Лекарь». Только и того, чтобы затворить ранку, а когда камень останется внутри, полностью излечиваешь. — Ты наверное и камешек уже приготовил? — Да. — Ладно. Коли, — решительно произнесла она. — Кхм. — Что? — Ну, ведь не ношу его постоянно с собой, он в мастерской. И потом, тыкать в тебя ножичком, на нашем ложе любви… — я покачал головой. — Вау, как ты можешь, — игриво всплеснула она руками. — Представляешь, — часто закивал я в ответ. — За такое должна воспоследовать награда, — хитро сощурилась она, и полезла ко мне с недвусмысленными намерениями. — Настя, уже как бы не рано. — Не хочешь? — Хочу. Но есть хочу больше. — Уверен? — промурлыкала она, и впилась в мои губы. — Н-не уверен, — через какое-то время сумел ответить я. После чего схватил её в охапку и повалил на уже изрядно измятые простыни… В итоге, пришлось заказывать завтрак в номер, а ещё попросить предоставить нам нитки с иголками. Разгорячённые алкоголем и вскипевшей от страсти кровью мы ночью не больно-то заботились о сохранности одежды. Другую взять неоткуда, а потому пришлось немного по портняжить, приводя наше одеяние в божеский вид. По этой же причине поспешить добраться до лётного поля и быстренько уединиться в своих номерах, где наконец переодеться в нечто более приличное. — Федя, ну и как это понимать? — с откровенной иронией, спросила Василиса. Она стояла на крыльце, греясь на теплом майском солнышке и обрабатывала пилочкой свой ноготок. Надо заметить, красивое зрелище. Ларионова выигрывала у Бирюковой по всем статьям, и мне приходилось не единожды мельком слышать о том, как нам прочили отношения. Признаться, предположения не лишённые смысла, если бы не два «но». Первое, это несомненно более весомая польза от близости с Настей. И второе, мои сомнения относительно ориентации Василисы. До сих пор, ни она, ни Мария в интересе к мужчинам замечены не были. Это конечно ничего не значит, но определённые мысли навевает. — Ты о чём? — встав рядом с ней, в свою очередь спросил я. — Я о вашем с Настей отсутствии ночью, и возвращении утром. Потрёпанные, усталые и весьма довольные. Это, знаешь ли, немного подозрительно. — И в чём проблема? — Только в контракте. Никаких детей и семей на протяжении пяти лет, пока служим на «Носороге». — Ты забываешь парочку моментов. Контракт на меня не распространяется, я наниматель. И мною в него могут вноситься изменения в сторону послабления без участия второй стороны. Наконец, наши договорённости с Настей стоят в особом ряду. — И вообще, подруга, завидуй молча, — повиснув у меня на плече, и одарив Василису лучащимся счастьем взглядом, произнесла вышедшая на террасу Бирюкова. — Не стоит так уж проявлять чувства, — ответила ей улыбкой Ларионова. — Фёдор всё же наниматель и капитан, подобное же отношение не лучшим образом скажется на его авторитете. — А вот тут, я с тобой пожалуй соглашусь, — посмотрев на Настю, произнёс я. — Господи, какие же вы скучные, — отстраняясь от меня, фыркнула Настя, всем своим видом давая понять, что не считает своё поведение неприемлемым. — Как прошли финальные испытания «Буревестника», решил я сменить тему. — Отлично. Без амулета он конечно не полетит, но с ним, просто превосходная машина. Признаться, я не ожидала, что он получится ещё и таким манёвренным. — Вот и замечательно. А почему я его не вижу на лётном поле? — Мы с Машей там кое что попросили подправить. И да, тебе придётся доплатить. — Что с «Альбатросом»? — Есть клиент за семьдесят пять тысяч. Это значительно дешевле его номинальной стоимости… — она запнулась посмотрев на меня. — Отдавай. Нужно сбрасывать балласт, коль скоро есть такая возможность. Мы слишком долго торчим в Менске. Мне это уже категорически не нравится. — Пипец котёнку, — поправляя федору так, чтобы поля прикрыли глаза от солнца, неожиданно произнесла Василиса.