— Да, у нас как раз со следующей недели начинается патрулирование, — за всех ответил Борт, а я совсем об этом забыл. — Я в курсе. Патрулирование у вас повзводно с двадцати часов и до двух часов ночи. Так что не вижу препятствий. Преподаватели будут предупреждены, чтобы сильно не гоняли, но не расслабляйтесь, потом придётся всё наверстать. Ещё вопросы? Если вопросов, нет, то встретимся на занятиях… Не зря говорят, понедельник день тяжёлый, а если учесть, что он совпал с началом учебного года, то сами понимаете. Общее построение на большом плацу, пламенные речи, напутствия первокурсникам и… сразу развод на занятия. Первые пары пролетели незаметно и после обеда я уверенным шагом топал в подвал под учебным корпусом, где располагался тир. Возле массивных дверей встретил собратьев по несчастью, перебросился с ними парой фраз, узнав, что первый взвод второго курса через день выходит на патрулирование, а наш взвод после них, на следующий день. Занятие вели майор Свирский и преподаватель огневой подготовки капитан Щепетнов. — Товарищи курсанты, поздравляю вас с началом учебного года! — бодро поприветствовал нас капитан. Мы так же бодро ответили троекратным «Ура!!!». — А теперь к делу, — посерьёзнел капитан, — теоретическую часть и меры безопасности мы с вами изучали во время занятий, и все успешно сдали зачёты. На практике мы с вами проходили упражнение номер один — стрельба из пистолета из статического положения по неподвижной мишени. Упражнение номер два — стрельба на время по статической мишени и упражнение номер три — стрельба со сменой позиции. Для начала мы с вами выполним упражнение номер два. Первая пятёрка на рубеж! Так получилось, что я оказался в первой пятёрке. Подошёл к рубежу открытия огня. На металлическом столике лежала кобура и боевой пистолет системы Гудкова. Его мы изучали ещё на первом курсе. Этот пистолет принят на вооружение довольно давно и все слабые и сильные стороны изучены вдоль и поперёк. Прицепил через ремень кобуру, взял пистолет в руку, отстегнул магазин. Единственным слабым для современного пистолета местом все отмечали малый магазин, всего лишь пятнадцать патронов и отсутствие автоматического режима ведения огня. Хотя по мне, зачем пистолету автоматический огонь, для этого имеются другие виды вооружений, автомат, например, что также входит в штатное вооружение офицера сухопутных войск. Снарядил магазин пятью патронами, вложил пистолет в кобуру и стал ожидать команды открытия огня. «Упражнение номер два, — вспомнил описание упражнения, — выполняется на расстоянии тридцать метров из положения стоя. По команде руководителя стрельбы, оружие извлекается из кобуры и открывается огонь по грудной мишени. Время выполнения упражнения не более девяти секунд. Оценка „отлично“ ставится при поражении мишени пятью патронами, оценка „удовлетворительно“ при поражении четырьмя или тремя патронами. Оценка „неудовлетворительно“, если мишень поражена двумя и менее патронами». — Внимание! — вернул к выполнению упражнения голос капитана. Я стоял на рубеже, ожидая приказа. Прозвучала команда: «Огонь!». Одновременно с отшагом правой ноги, рука выхватывает из зажима кобуры пистолет. Рукоять плотно прижата к ладони, иначе выстрел не произойдёт. Такова механика действия предохранителя. Досылаю патрон в патронник, соединяю прицельную планку и открываю огонь. Выстрелы звучат со всех сторон и сливаются в один продолжительный гул. — Курсант Провоторов стрельбу закончил! — убираю пистолет в кобуру, а следом послышались доклады остальных курсантов, выполняющих упражнение. Я и не заметил, что первым выполнил упражнение. — Курсант Провоторов, оружие к осмотру! — сжимая в руках секундомер, подошёл ко мне капитан. Я достал пистолет, извлёк магазин, поставил на затворную задержку. — Ты точно пять патронов зарядил? — бросая взгляд на секундомер, осмотрев оружие, произнёс капитан. — Так точно! — Я смотрел, все зарядили по пять патронов, — вмешался майор. — Тогда осмотрим мишени. За шесть секунд это упражнение и я выполнить не могу. Если попал, быть тебе в команде училища по стрельбе. Вот только на первом курсе ты не блистал показателями. Ладно, к мишеням! Шёл упрямо смотря прямо перед собой, а боковым зрением ловил на себе косые взгляды сокурсников. Ведь действительно, я не блистал показателями на первом курсе, а сейчас, как-то само получилось, и я был уверен, что как минимум четыре раза попал. — Мишень номер четыре, курсант Провоторов. Десять, десять, десять, десять, ну… будем считать, что габаритная десять. Последний или первый выстрел дёрнул, и пуля легла на два часа, но поздравляю. Если сумеешь сегодня повторить этот же результат, ходатайствую перед начальником кафедры о включении тебя в команду училища по стрельбе. И я повторил результат дважды. Правда десятки были только четыре, но для выполнения упражнения на «отлично» необходимо просто попасть в грудную мишень, а куда — неважно. После финального выполнения упражнения, курсанты смотрели на меня если не с восхищением, то с явной гордостью. Как-никак сам преподаватель признал, что повторить мой результат не в силах. А вот майор Свирский смотрел на меня подозрительно задумчиво. Что-то ему не нравилось, может обиду затаил с того занятия, когда я самовольно придумал новые невербальные приказы, а может по другой причине, но я не обратил на это внимание. Через день нашему взводу предстояло ночное патрулирование и это после объявления усиления был фактически мой первый выход в город. За то короткое время, что было до поступления, я так и не удосужился просто погулять по городу, осмотреть его достопримечательности, думал, потом как-нибудь, в увольнении, но не сложилось… Построение, инструктаж и взвод на приданном автобусе покидает расположение училища. — Итак, повторяю, — пока ехали, продолжал инструктировать нас в автобусе командир взвода, — ходите попарно по маршруту, что указан у вас на планшете. Маршрут у каждой группы свой. С маршрута никуда не уходить, при каждом подозрительном случае докладывать по рации. Рация у старшего группы… — Бес, выходит я с тобой в паре, — предположил Кот, что сидел рядом со мной. У него рации не было, а мне выдали, а лейтенант продолжал говорить: —…первая группа, на выход! Второй приготовиться. Я посмотрел на планшет, куда только что пришло сообщение: «Маршрут номер восемь. Состав группы: курсант Провоторов, курсант Гончаренко. Старший группы — курсант Провоторов». — Да, со мной. У нас маршрут номер восемь, проверь планшет. Глава 16 Второй час мы с Котом ходили широкими улочкам, заглядывая в проулки, отмечая для себя что-либо подозрительное. При нашем виде, изредка встречающиеся прохожие ускоряли шаг и торопились добраться до дома. Комендантский час начинался через полчаса. А я смотрел на постепенно замирающий город и любовался множеству светящихся окон многоэтажек. Безветренная, тёплая не по сезону погода, расслабляла. — Бес, что все магазины-то закрыты. Я думал купить чего поесть удастся, и на ходу пожевать, а то до глубокой ночи нам с тобой круги нарезать, — жаловался Кот. Я если честно, тоже намеревался что-либо прикупить в магазине, но по пути все оказались закрыты. — Комендантский час скоро, вот и закрыты. Продавцам и самим добраться до дома время надо, — логически пришёл к выводу. — Это-то понятно, но жрать что-то хочется. — У меня сухарики есть. Я в столовой набрал немного, дать? — Давай. А вода есть? С них потом так пить хочется. — Флягу не набрал? — Нет, не успел. У меня что-то сегодня весь день, словно не с той ноги встал. То препод поднимет отвечать то, чего не знал, то на построении замечание от Замка получил, что форма не глажена… — Не бурчи. Возьми сухарики. И пошли ещё круг сделаем, — произнёс, и тут ожила рация. «Мышь, это „Волга шесть“, доклад. Где вы?» — прохрипело в ларингофоне. «Зашли в подъезд. Подозрительные огни были. Проверили, всё нормально. Сейчас выходим, „Волга шесть“». «Принято!» — Во, слышишь, они по подъездам ещё ходят, — хрустя сухариками, произнёс Кот. — Если будет что подозрительное, то и мы зайдём. А так, у нас вроде район тихий. Все уже дома сидят. Видишь, практически в каждом окне свет горит. Редко, где его нет. — Заметил. И прохожих считай не осталось. А я думал, может познакомлюсь с кем. У меня так отец с мамой познакомились. — Что, тоже в патруле? — Нет. Отец в увольнение был, задержался. Бегом бежал, чтобы успеть, вот чуть ли не лбами и столкнулись. Потом, говорит, долго извинялся. Так и познакомились. — Успел? — Что успел? — С увольнения успел вернуться? — А-а, ты об этом, да. Успел. Не знаешь, почему нам оружие не выдали? Вроде раньше третий курс с оружием патрулировал. — А штык-нож, тебе не оружие? И… разве инструктаж не слушал? Теперь вместо вооружённого патруля группа быстрого реагирования на автомобиле курсирует. Кстати, и нас должны проверить, как ходим. Так что смотри в оба, если фургон полицейский заметишь… — так, тихо разговаривая между собой, мы шли по маршруту. Осенью темнеет быстро, но уличные фонари работали исправно, на улицах чистота и порядок и не скажешь, что идёт война. Хотя, она какая-то непонятная. По визору, что иногда смотрю, только и говорят, что столько-то боевиков противника уничтожено, что вот-вот поймают и ликвидируют главного идеолога-террориста, но эту информацию крутят целых полгода, а в последнее время в новостях стало мелькать об участившихся случаях похищения людей. И не простых, а занимающих высокие посты на государственной службе. Даже введённый практически сразу комендантский час не помог. Как-то ненароком слышал разговор офицеров-преподавателей, обсуждавших, когда закончится война и пришёл к выводу: война не закончится, пока не ликвидируют высшее руководство террористов. — Смотри, фургон с торца здания стоит какой-то. И люди там, — произнёс Кот, указывая на плохо освещённый участок, — может это проверка и нас ждут? — Может быть. Подожди, я по рации свяжусь. — Я только гляну, а-то ничего не видно. И как они прям у единственного потухшего фонаря встали, специально наверно, чтобы нас контролировать. Я замедлил шаг и принялся докладывать в рацию: — «Волга шесть», это Бес. — На приёме «Волга шесть». — Возле… — я пригляделся к табличке на стене, — дома номер девятнадцать фургон стоит подозрительный. Возле него трое, но точно сказать не могу, темно. — Принято, мы как раз к вам направляемся. Через пару минут будем на месте. — Понял, «Волга шесть», — завершил разговор и вложил рацию в нагрудный карман куртки. — Кот! — огляделся и увидел удаляющийся силуэт. Вместо того, как требовало наставление по несению службы, остаться со мной рядом и прикрывать, Кот неторопливым шагом приближался к плохо освещённому участку. Я последовал за ним. И в правду, отметил для себя, фургон припаркован с торца дома, где имелся единственный неработающий фонарь уличного освещения, а возле копошились двое. Они что-то выгружали из фургона. Пригляделся: какие-то коробки, пара мешков и кладут прямо на асфальт, недалеко от стены дома. Подумал: «До начала комендантского часа осталось минут десять. И вот зачем затеяли переезд? Днём не могли что ли вещи перевезти⁈ Хорошо хоть не на дорогу сваливают вещи, но почему сразу не рядом с подъездом?». Кот оторвался от меня шагов на тридцать и достаточно близко подошёл к фургону. Он что-то сказал, я не расслышал, а потом, как в замедленной съёмке стал заваливаться в бок и вперёд. Я ускорил шаг… * * * Сегодня полковник Свиридов от профессорско-преподавательского состава являлся дежурным офицером и находился на рабочем месте, в кабинете на кафедре. Всех, кого можно он отпустил до утра домой и в очередной раз просматривал составленный план занятий первого курса. Делать ничего не хотелось, но прямые обязанности начальника кафедры никто за него выполнять не будет, и он продолжал проверять, внося изменения в составленный преподавателями план учебных мероприятий. Время близилось к полуночи, и полковник отложил планшет. — Пойти что ли размяться, обойти учебный корпус, голова совсем не работает. Столько всего запланировали дать курсантам первого года обучения, что непонятно, чем им заниматься остальные три года, — пробормотал себе под нос полковник и поднялся из-за стола, но выйти из кабинета не успел. Раздался прямой телефонный звонок ответственного по училищу. — Дежурный офицер полковник Свиридов на проводе, — официально, по-уставному, представился полковник.