— Это из-за препарата. Пойдём. — Даггерти кивнул на прощание ниилийцу и мягко подтолкнул меня к выходу. — Здесь неподалёку есть один неплохой ресторанчик. Оказавшись в коридоре, обернулась к радаманцу и выдвинула встречное предложение: — А может, закажем еду на дом? — На дом? — растерянно переспросил Рейн и даже как-то приуныл. — Неужели так соскучилась по Тринии и Фейрусу? — Я о другом доме, — улыбнулась хитро. — Ты ведь так до сих пор и не показал мне свою городскую квартиру. — Ну ладно, — после короткой запинки согласился коммодор. Пока летели, к чувству голода прибавилось и лёгкое головокружение. Возможно, ещё один побочный эффект от укола. Или же причиной тому стало волнение, которое то отпускало, то накатывало на меня с новой силой. Заметив, что Рейн сбавил скорость, собираясь спланировать на парковку, почувствовала, как ладони увлажнились. Всего несколько минут, и я окажусь в его холостяцком убежище. Интересно, сколько пассий Даггерти побывало здесь до меня? Эта мысль, навеянная внезапно всколыхнувшейся ревностью, явилась катализатором сомнений. С одной стороны, я приняла решение и, будучи натурой упрямой, собиралась следовать ему до конца. С другой — тихий голос, уж не знаю кому принадлежавший — разуму или трусости, уговаривал не торопиться и потянуть ещё хотя бы пару циклов. А лучше — вернуться к первоначальному плану и подождать до свадьбы. Велев внутреннему оппоненту заткнуться, попыталась вернуть себе позитивный настрой. Квартира Рейна располагалась в одном из высотных зданий в центре Нового города. Припарковавшись, сразу поспешили к лифту. Как и пророчил Даггерти, погода ухудшилась. Заметно похолодало и, если бы не радаманец, крепко державший меня за руку, меня бы при первом же порыве ветра унесло с крыши. Да ещё и дождь, как назло, обрушился с яростью, стоило нам показаться из машины. За те несколько секунд, что потратили на пробежку до лифта, успели промокнуть до нитки. И теперь я дрожала в крепких радаманских руках. Хотелось верить, что от холода, а не от страха. Пока спускались, Рейн меня обнимал, пытаясь согреть хоть немного. Я то и дело украдкой поглядывала на жениха, гадая, догадывается ли он о моих планах. Судя по невозмутимой физиономии, всё-таки нет. Единственное, на что расщедрился коммодор, так это на мимолётный поцелуй в кончик носа. Потом стеклянные створки раскрылись, и Рейну пришлось меня отпустить. Из лифта мы сразу же попали в его квартиру. Гостеприимный хозяин помчался в спальню, добывать для меня сухую одежду, а я стала осматриваться. Квартира оказалась просторной, но какой-то серой и пустой. Я бы даже сказала, безликой. Ей явно не хватало женской руки, способной придать этой холостяцкой берлоге хоть немного уюта. В огромном салоне, совмещённом с кухней, имелись только диван, транслятор на полстены, журнальный столик да пара абстрактных пейзажей, написанных в унылой чёрно-белой гамме. — Вещи в ванной, — вернувшись, сказал Даггерти. — Иди, переоденься, погрейся под душем. А я пока закажу еду. Наверное, мокрая и дрожащая, выглядела я не очень привлекательно. Потому как радаманец даже не намекнул, что хотел бы составить мне в душе компанию. Хотя обычно был щедр на подобные предложения. Позволив ему самому выбрать для нас обед, отправилась изучать ванную. Рейн и здесь не блистал оригинальностью: минималистический стиль в интерьере, в скучных, блеклых тонах. Даже полотенца, пусть и мягкие и пушистые, тоже были серого цвета. Зато вещи, в которые, по мнению Рейна, мне следовало переодеться, оказались очень даже весёленькими. Ярко-зелёные шорты в крупную белую клетку и широкая синяя футболка. Последовав радаманскому совету и понежившись под горячим душем, напялила на себя мешковатую одежду, в которую можно было смело упаковать две Шионы. Пришла к выводу, что в таком виде я вряд ли кого-нибудь соблазню. Зато подарю коммодору несколько секунд здорового смеха. Конечно, смех продлевает жизнь, но сейчас мне хотелось добиться совсем другого эффекта. Поэтому, выскользнув из ванной и убедившись, что Даггерти занят изучением отображавшегося на экране меню, на цыпочках поспешила к спальне. Бегло осмотрев лаконичную обстановку, в которой единственным стоящим предметом являлась широкая и с виду очень удобная кровать, шмыгнула к шкафу. Отыскав взглядом идеально ровные стопочки рубашек, выбрала себе светлую с воротничком-стойкой и двумя разрезами по бокам. С классическими брюками на Даггерти она смотрелась бы строго и по-деловому. А вот на мне, надетая на обнажённое тело, уверена, будет смотреться иначе. Уж точно не строго. И совсем не скромно. Вернувшись в ванную, скинула с себя клоунский наряд и облачилась в рубашку, чувствуя, как хрустящая ткань приятно льнёт к коже, а обоняние ласкает такой знакомый и любимый запах. Для пущего эффекта, придушив врождённую скромность, расстегнула верхние пуговки. Чтобы, пока будем обедать, Рейн имел возможность полюбоваться глубоким вырезом рубашки, целомудренно прикрывавшей одну из его самых любимых частей моего тела. Распустив волосы, немного их взъерошила. Волнуясь перед выходом, точно актриса за минуту до начала спектакля, не заметила, как искусала губы, и теперь они порозовели и припухли. Решила остаться босиком. Пол был тёплым, приятно согревал ступни. В общем и целом, импровизацией и достигнутыми результатами осталась довольна. Надеюсь, что не перестаралась, и мы всё-таки дождёмся обеда. Из-за вакцины и волнения желудок точно взбесился. В последний раз глянув в зеркало и мысленно пожелав себе удачи, стараясь не шуметь, вышла из ванной. Оказывается, пока наводила красоту и вживалась в роль искусительницы, заказ уже привезли. И теперь Рейн, стоя ко мне вполоборота, раскладывал тонко нарезанные куски мяса и овощи по тарелкам. — Ммм… какой потрясающий запах. Даггерти обернулся. Столовые приборы улетели на пол. Вместе с челюстью коммодора. — Не понравилась футболка? — спустя где-то минуту он всё-таки отмер. — Предпочитаю рубашки, — пожала плечами и улыбнулась самой невинной из своих улыбок, как бы говоря, что у меня и в мыслях не было никого шокировать и соблазнять. Просто так вышло. Даггерти шумно сглотнул и, справившись с эмоциями, предложил устраиваться за столом-стойкой. — Вина? — взгляд обжёг, заставив сердце учащённо забиться. Я прикусила губу, почувствовав, как меня охватывает смущение напополам с предвкушением, и Рейн снова сосредоточился на моих губах. Кстати, о чём это он там спрашивал? Вспомнив о предмете разговора, решила, что несколько капель мне не помешают, и молча кивнула. Проследила, как лиловый напиток по тонкой стенке бокала стекает на дно и, слегка пузырясь, постепенно превращается в тёмное озерцо, пронизанное бликами света. Поначалу ели в тишине, нарушаемой лишь постукиванием столовых приборов. Не было нужды смотреть на Рейна, чтобы понять: меня изучают. Внимательно и даже с какой-то настороженностью. — Что-то не так? — мой собственный голос показался взволнованным и немного охрипшим. — Пытаюсь угадать твои мысли. — И как успехи? — Я и сама не знала, зачем затеяла эту игру, но, кажется, она мне уже начинала нравиться. Нравилось дразнить его, да и Рейн с готовностью принял негласные правила: не спешил завершать трапезу и прерывать мгновения флирта, чтобы сразу же накинуться на «десерт». Пододвинувшись ближе, зацепил вилкой кусочек какого-то фрукта и со словами: — Попробуй его, — поднёс к моим губам. Послушно взяла предложенное угощение и, распробовав, с улыбкой призналась: — Вкусно. Сейчас он был так близко, уже почти касался губами моих… И вдруг, зараза такая, резко отстранился. Сделав отмороженный вид — мол ему вообще без разницы, что мы одни, а на мне из одежды только его рубашка — стал болтать о всякой ерунде, вроде сегодняшнего ненастья. Неужели решил поменяться ролями и наказать меня за все те случаи, когда я уже готова была переступить черту, но так её и не переступила? — Может, посмотрим голофильм? — после обеда предложил Даггерти, разливая по бокалам оставшееся вино. Коварный напиток притупил страх, его вытеснили шальные фантазии и мысли, отчего держать себя в руках становилось всё сложнее. — Если хочешь. — Давай, — согласилась я, забирая из рук жениха бокал. Вздрогнула, почувствовав мимолётное прикосновение его пальцев. Постаралась не растекаться лужицей у его ног и, соблазнительно вильнув бёдрами, дабы уровнять счёт, переместилась на диван, гадая, кто из нас двоих не выдержит первым. Даггерти, по-видимому, и здесь решил остаться победителем. Бессовестный любитель вечного выигрыша. Активировав голотранслятор, развалился на краю дивана. Я устроилась чуть в стороне, вытянув ноги, и одна сразу же оказалась в плену его пальцев. Как в том далёком сне, где мы были женаты и коротали в безделье воскресное утро, сейчас я тоже ощущала нежные прикосновения к своей стопе. Млела от мягких поглаживаний, едва не мурлыкала, когда пальцы начинали массировать икру и не спеша поднимались к колену, рождая на коже тысячи мурашек. А потом так же медленно, к моему разочарованию, опускались вниз. Настоящий садист. Он словно приручал меня к себе, каждой новой лаской, каждым прикосновением, помогая расслабиться и в то же время пробуждая внутри какое-то напряжение. Мучительно сладостное, отчего хотелось, чтобы Рейн наконец перестал выделываться и взял инициативу в свои руки. Но он, как назло, продолжал делать вид, будто просмотр голофильма интереснее изнывающей от желания девушки. Пришлось признаться самой себе: я снова проиграла. Впрочем, с этим мужчиной по-другому быть не могло. Он покорял, подчинял, завоёвывал, заставлял играть по своим собственным правилам. И я сдалась, не выдержала первой. Перебравшись поближе к жениху, с интересом наблюдавшим за тем, как же я поведу себя дальше, удобно устроилась на нём сверху. Обвив его шею руками, запустила пальцы в мягкие волосы и сама потянулась к его губам. Света звезды, едва пробивавшегося сквозь тучи, было недостаточно, чтобы осветить просторный зал. Сейчас всё вокруг утопало в полумраке, разбавленном вспышками голограмм. Рейн не спешил отвечать на мои пока ещё робкие ласки, лишь целомудренно обнял за талию. В поцелуе, дразня, чуть прикусила нижнюю губу и потянулась к пуговицам на его рубашке. — А ты уверена? Не будешь потом жалеть? — теперь уже и его голос звучал хрипло. Справившись с первыми двумя, наклонилась, чтобы оставить по поцелую на твёрдой радаманской груди, ключице, шее, а потом снова вернуться к таким любимым губам, и как бы между прочим сообщила: — На мне нет белья. — Снимаю все вопросы! — Выдержка оставила его, терпение развеяло шквалом страсти. Даггерти с жадностью припал к моим губам, позабыв о том, что ещё минуту назад был так увлечён дурацким фильмом. Пальцы порывисто смяли ткань рубашки, обнажая бёдра, чтобы потом исследовать каждый сантиметр чувствительной кожи. Не прекращая головокружительного поцелуя, он ещё крепче прижал меня к себе: то ли опасался, что передумаю и попытаюсь сбежать, то ли хотел, чтобы я почувствовала, насколько сильно его желание. Хаотичные ласки будоражили, заводили ещё сильнее. Его руки, казалось, были везде: проникнув под рубашку, скользили по спине, то плавно поднимаясь вверх, увлекая за собой шуршащую ткань, то быстро возвращались вниз, чтобы снова с жадностью сжать ягодицы. Я наслаждалась каждым прикосновением — иногда они были нежными, иногда нетерпеливыми, а оттого немного грубыми, упивалась нашим взаимным притяжением и мысленно ругала себя за то, что так долго ждала этого момента. Так долго мучила нас обоих. Посчитав, что одежда только мешает исследовать моё тело, с меня быстро сдёрнули рубашку, и теперь Рейн покрывал поцелуями грудь, заставляя выгибаться ему навстречу, стонать и всхлипывать от накатывающего удовольствия. Дразня, покусывал чувствительную кожу, и я плавилась в его руках. — Какая же ты сладкая. Манящая. Меня кидало в жар от его голоса, его взгляда, сводящих с ума ненасытных ласк. — Надо как-то добраться до спальни. — Дав себе установку, Даггерти всё-таки сумел прервать очередной безумный поцелуй. Легко приподняв меня, понёс к тому самому ложу, что я заприметила ранее. Мы занимались любовью бесконечно долго, как будто целую вечность, не способные оторваться друг от друга, утолить зародившийся между нами голод. Больше не было страха, сомнений и затаённых обид. Только желание всегда быть рядом. Как сейчас чувствовать его в себе, стать с ним единым целым. Оставить всё плохое в прошлом и начать новую главу нашей жизни…