– Два года назад гуманитарный корабль с пятьюстами специалистами прилетел на Амтруно. На нём же были 200 килограммов сплава 462 – сейчас операция почти завершена, и это можно не скрывать, даже от вас. Борт потерпел катастрофу – в него врезался другой корабль, и они вместе рухнули на АЭС, после чего ячейки кораблей перегрелись и взорвались. Никто не выжил, но капитан судна, согласно приказу, успел отстрелить груз – четыре контейнера по 50 кг. Один из них был повреждён, и слитки из него разлетелись по амтрунийским лесам. Мы два года искали эти пятьдесят килограмм и уже бы закончили, если бы ты, капитан, не размолотил базу Ангела и двух наших агентов на ней в придачу. – Бубнов… – прошептал Сэнду наполненным тихой яростью голосом. – Не врезался он в корабль, его сбили, – опять вклинился в разговор Зафар. – На то, чтобы уничтожить следы произошедшего, ушло лямов сто, не меньше. – Ты готов подтвердить свои слова в суде? Зачтётся при вынесении приговора, – мигом среагировал на ситуацию федерал. Было видно, что информация для него нова. – Третий вопрос, последний, – опять помешал разговору Бубнов к ощутимому неудовольствию его участников. – Сколько составит наше тюремное заключение и в каких условиях будет? – Если договоримся – то вам всем пожизненное на планете-тюрьме заменят на двадцатилетний срок в федеральном учреждении. Там даже медпомощь будет. Так что, Бубнов, мы договорились? – Да. Тот, кого мы ещё недавно знали под прозвищем Вертухай опустил ствол и, пойдя навстречу Бубнову, протянул тому руку. Капитан на рукопожатие ответил. Они, не мигая, взглянули друг другу в глаза, после чего почти синхронно кивнули. Однако оставалось ещё три вооружённых нервных человека, которые не были удовлетворены ситуацией. – Приём, отзывай перехватчики, скоро будем у вас, – сказал федерал своим орбитальным товарищам. – Э, двадцать лет, за что? Я… я же ничего такого… – лопотал Вентиль. – Тебе больше пяти не дадут, – успокоил его вновь спрятавший устройство связи Вертухай. – У меня семья. – En milito kiel en milito. – Чего? – На войне как на войне, – перевёл свои же слова с эсперанто Вертухай. – Чего ты несёшь? Какая война, я тебе мозги сейчас вышибу! – у Вентиля затряслись руки. – Спокойно. Теперь ты работаешь на меня, – Бубнов попытался задавить начавшуюся истерику в зародыше. – Я своих не бросаю. Твою семью обеспечу деньгами – от голода не умрёт. – Странно, что пират имеет подобие чести, – хмыкнул Вертухай. – Я контрабандист. Федерал, передашь мои деньги его семье? – Хорошо. А теперь опусти ствол, Вентиль. Тот медленно, дрожащей рукой, выполнил приказ. Бубнов вновь связался с Пакс. – Набирай высоту, на восьмидесятом километре включай ракетные движки, на них выходи из атмосферы. Осталось две проблемы. И у обоих были стволы. – Эй… – начал Вертухай. – Мрази! – вдруг заорал Сэнду и выстрелил. Пуля попала Вертухаю в живот, но он смог выстрелить в ответ и попасть в надплечье пижона. Вентиль начал поднимать пушку, но в него угодил заряд автолазера Гнидого. Зафар выстрелил из сферошлетта, но ствол был в травматическом режиме, и поэтому сфера, не разрываясь, сбила Вертухая с ног. После этого голова Зафара лопнула от выстрела Флюгера. Бубнов подошёл к федералу и протянул ему руку. Тот её с готовностью принял и поднялся, опираясь на капитана. Акт добродетели завершился тем, что как только федерал встал на ноги, Бубнов притянул его к себе в упор и выстрелил в живот из револьвера. Федерал упал обратно, а через дыру размером с дно пивной кружки начало вываливаться всякое. – Перехожу на ракетные. Нас начало гнуть к полу. – Бубнов, мог и предупредить, что комедию ломать будешь, – недовольно сказал Гнидой, после чего подошёл к дёргающемуся, хватающему ртом воздух Вентилю и, вопросительно взглянув на капитана, вышиб раненому мозги. – Гнидой, займись Сэнду. Он должен жить. Остальные – нет. А теперь Доржи. – Бубнов, сделав прощальный выстрел по Вертухаю, подошёл к прислонившемуся к стене переговорщику и приставил к его голове мокрый от крови ствол. – Ты нанял шестерых. Пять из них – засланцы. Что это, глупость или измена? – Глупость, – мгновенно отозвался Доржи, облизнув пересохшие губы. Капитан смотрел не мигая. Секунда, пять, десять. Кровь стекала с револьвера на лоб Доржи, оттуда на нос и щёки. Капитан взвёл курок. Доржи закрыл глаза. Секунда, вторая. Капитан убрал ствол и отвернулся. Не оборачиваясь, он удалился на мостик. Я же, пока все занимались кто чем, стащил у Зафара больше не нужный ему сферошлетт. О, как я скучал по этой рукояти, по этой тяжести, по этим отметинам на металле… Отметинам? Каким ещё отметинам? Это же мой сферошлетт, который у меня семейка Атасравы стащила! Ах ты ж собачий сын, не только взятки берёшь, но и на чёрном рынке закупаешься! Ну, то есть закупался. В прошедшем времени. Флюгер уже вовсю шмонал федерала, разбивая о пол все его приборы, что вызывали подозрения. Гнидой хлопотал над Сэнду. Доржи сидел на том же месте и часто дышал. Двадцатка отчекрыживала остатки голов роботам. Тем временем корабль, оставляя за собой широкий след сгоревшего топлива, взлетал всё выше и выше. Наконец мы покинули эту планету. После нас остались десятки трупов, разгоревшаяся бандитская война и дыра в озоновом слое от выхлопа корабля, проникающий через которую ультрафиолет, быть может, осчастливит кого-нибудь раком или, хотя бы, преждевременным облысением. Глава сорок четвёртая. Карета подана Прощай, прощай проклятая Амтруно! Я бы хотел помочиться на тебя из корабля, проявив так своё презрение, да жаль, ситуация не располагает. Сожалею, что не могу плюнуть вниз с высоты, на которую вознёсся! Преодолею световые года, но тебя, гнездовище скорби и коррупции, буду помнить долго, вечно! Я буду желать тебе мучительного перерождения, грязный космический шарик! В своих грёзах буду видеть, как изничтожают твоё гнилое нутро, как ломают хрящи пребывающему здесь злу, как отключают воду семейке Атасравы, будь она трижды неладна! Примерно такую речь я декларировал сам про себя, пока меня вжимало в пол взлетающего на ракетной тяге корабля. Интересно, переживёт ли это Сэнду? Надеюсь, что переживёт. Главная часть работы выполнена, осталось совершить несколько телепортационных прыжков, и даже недели не пройдёт, как мы доставим груз в финальный пункт назначения – словом, никаких проблем. И конечно же, судьба сразу решила развеять мои заблуждения. Как только давление ослабло, я отправился на мостик, не забыв забрать магазины к сферошлетту с тела Зафара. Их оказалось всего два – чрезвычайно мало, на мой взгляд. Он его что, для понтов таскал? На мостике царило нездоровое оживление. – Ты видишь его? По радару что? – Ничего, кэп, – ответила Пакс. Она это «кэп» у Доржи перенять успела, что ли? – Ну да, стелс, – буркнул капитан. – Что с мусорной орбитой? – Легкопроходима. Риск столкновения минимален. Сейчас мы вне атмосферы, и если кораблеусовершенствователи Сэнду сделали всё правильно, то наше судно должно быть невидимо для всех пассивных и пассивно-активных средств обнаружения. Вот только корабль федералов должен иметь именно активные средства обнаружения и вдобавок к этому представление, где именно мы находимся. А ещё быть абсолютно невидимым для нас на больших расстояниях. По корпусу застучал мелкий мусор. И пилот, и капитан напряжённо всматривались в показания приборов. Сейчас судном управлял Бубнов, телепортационные расчёты подтверждать тоже будет он. Обычно капитан не доверял кому-то другому этим заниматься и сейчас тоже не был намерен этого делать. – Включаю торможение. Первичный расчёт прыжка. – Малая дистанция? Сэкономим час здесь – потеряем день там, – в голосе Пакс звучало недоумение. – Не умничай. Тут где-то федералы. Сваливаем. – Две минуты до полной остановки и начала расчётов. Кажется, они поладили. Пакс на удивление быстро смирилась с незаконностью происходящего, наверное, её прежний работодатель тоже занимался всякими вещами за чертой уголовного права. – Всё, полная остановка. Начинаю расчёт малого прыжка. – Куда летим-то? – Пакс могла позволить себе отвлекать капитана, потому что сам расчёт выполнялся системой корабля. – Мерифора. – Первый раз слышу. – На карте отмечено. Пакс открыла карту галактики. – Практически рядом с Землёй! Всего двести световых лет! – На датчики смотри. Что это там? – Это… Ой. В этом «ой» слышалось многое. В первую очередь, неприятности. – Две тысячи километров, оно приближается, – озвучила Пакс. – Выполняю перерасчёт прыжка. – Сверхкороткий? Он же нас просто нагонит! – Скорость низкая. Это не корабль. Они замолчали, стали напряжённо всматриваться в датчики, чем-то щёлкать. Я старался даже дышать как можно тише.