– Я хочу остаться, – отчаянно сказала Роуз. – Конечно, конечно. Хорошо, когда подруга рядом. Но я буду говорить по-испански. – Чарли, я и не думала, что ты знаешь испанский, – сказала Розалинда. – Оставляю ее на тебя. Они вместе с Бетти вышли из спальни. Роуз не поняла ни слова из сказанного. Лишь увидела, что Марисоль заплакала. Несколько раз она повторяла слова No puedo nada[13]. Наконец доктор Сигер похлопал ее по голове, наклонился и легонько поцеловал в макушку: – Vaya con Dios, Marisol[14]. – Gracias[15], сеньор доктор. В дверь спальни Розалинды постучали. Хотя худощавое тело доктора Сигера вряд ли весило больше ста двадцати фунтов, он грузно оперся на трость и глубоко вздохнул. – Ну? – спросила Розалинда. Он помолчал минутку, а потом ответил: – Марисоль – та, кем был когда-то я. – Кем, Чарли? – У нее нет документов. – Нет документов? О чем ты говоришь? – Некоторые называют таких людей нелегальными иммигрантами, чужими. – Она ребенок, одноклассница Роуз. Глаза Роуз перебегали с бабушки на старого врача. – Да, и я приехал сюда… Так, когда же это было? В 1948 году, из Аргентины. – Я думала, ты немец, немецкий еврей. – Да, но мои родители бежали из Германии незадолго до войны, когда я был маленький. Уехали в Южную Америку. Потом привезли меня сюда, без документов, как иммигранта. – Он бросил взгляд на Роуз. – Знаю, сейчас дети при слове «чужие» первым делом вспоминают пришельцев с Марса. Не меня. Не Марисоль. – Нет, я знаю о чужих и нелегальных иммигрантах. Так вот кто такая Марисоль? – Да, но у нее ситуация гораздо хуже, чем была у меня. Она в прямом смысле рабыня в ресторане «Маленький Китай». Она платит им за аренду своей спальни, где вместе с ней живут еще девять-десять других женщин. Эту аренду вычитают из ее мизерной зарплаты. Она должна откупиться от койота, который переправил ее через границу США с Мексикой после долгого-долгого путешествия из Боливии. – Койот! – воскликнули хором Роуз с бабушкой. – Так называют проводников через границу, которые переправляют мигрантов. – Как она добралась до границы? – спросила Роуз. – В основном пешком. – Он сделал паузу. – Или на крыше поезда. – Что? – охнула она. – Марисоль приехала сюда искать маму, которая уехала несколько лет назад на заработки и работала здесь. Она отправляла деньги домой, но потом они перестали приходить. Марисоль не знает, где ее мать, но думает, что в Иллинойсе или Индиане. В любом случае, если Марисоль не заплатит проводнику, они примут ответные меры в отношении семьи, которую она оставила в Боливии: тети, бабушки и младшей сестры. Это безвыходная ситуация. – Нет ничего безвыходного, – отчаянно сказала Розалинда. – Разве мы не можем как-нибудь получить для нее легальный статус? Это был один из тех редких случаев, когда ум Розалинды почти искрил от концентрации внимания. – Это займет много времени. Вы должны понять, что такие иммигранты живут в скрытом мире. Они не имеют прав почти ни на что. Если Марисоль обнаружат, ей будет грозить предварительное заключение. – Заключение? Как в тюрьме? – Не настолько серьезное, но она не сможет ходить в школу. Это запрещено. А девочка очень хочет учиться. – О господи… о господи. – Розалинда покачала головой. – Но разве мы не можем просто расплатиться с койотами и забрать ее документы, паспорт и синюю карту? – Зеленую карту, бабушка. – Неважно. Мы можем что-нибудь сделать? – спросила Розалинда. – Тебе понадобится адвокат. Сэм Голд хорошо справляется с проблемами иммигрантов. Возможно, он тот, кто тебе нужен. – Мистер Голд! – воскликнула Роуз. – Вы имеете в виду отца Сьюзан Голд? – Да, полагаю, его дочь зовут Сьюзан. * * * Когда Роуз вернулась к себе в спальню, Марисоль спокойно спала. Она была очень красивая. Каштановые волосы рассыпались по подушке блестящими кудрями, как волны темного моря. Марисоль проделала такой долгий путь и все же, приехав сюда, не нашла ничего, кроме неприятностей, проводников через границу и рабства! «Значит, – подумала Роуз, – Марисоль ищет маму, а я – отца». По крайней мере, мама Марисоль была в этом веке и в этой стране. «А вот у меня…» Глава 11. Счастливого Дня снега! Приближалась полночь. Роуз слышала ровное дыхание Марисоль. Этот звук успокаивал. Повар приготовил два подноса, и Роуз подняла их в спальню. Вскоре после еды Марисоль уснула. Но до этого она, похоже, только и хотела говорить, что о школе. Ее любимым уроком была математика. – Никаких слов, только цифры и фигуры, как в геометрии. – И я тоже люблю математику, – сказала Роуз. Но ей хотелось расспросить Марисоль о стольких вещах! Как она сюда попала? Где может быть ее мама… и койоты? Но девочка не осмелилась упомянуть ни о чем из этого. Роуз не спалось. Она не могла выкинуть из головы ужасного поющего снеговика. Как будто тот насмехался над ней – правда, не так, как Злые Королевы, конечно. Их травля не ограничивалась насмешками. Она подумала о том, как Динь-Динь поставила подножку Марисоль, и о том, как они украли аккумулятор из инвалидного кресла Майлза. О «режиме спецопераций» – так называл это Джо. Никто не мог сравниться с ними. Но кто дернул аварийный рычаг в автобусе? Если бы дверь не открылась, неизвестно, что стало бы с Марисоль. Бабушка рассказывала, что несколько лет назад в парке Холлидей, в «Развалинах», был найден замерзший бездомный. «Развалины» были зоной, где стояли копии греческих и римских колонн и статуй. По крайней мере, Роуз считала, что это копии. Трудно представить, как настоящая греческая колонна могла попасть из Афин в Индианаполис. Но, опять же, сама Роуз как-то ведь попадала из Индианаполиса в Англию XVI века? Ветер, который в тот день пронизывал город, утих, но снег по-прежнему шел. Завтра, в пятницу, занятий не будет. От мистера Росса пришло письмо со списком слов на следующую неделю. Дорогие ученики словесности, я знаю, что завтра вы, скорее всего, выспитесь и отправитесь кататься с ближайшей горки, но если у вас будет свободная минутка, взгляните на список слов на следующую неделю. Итак, вот он. Но, как известно, во вторник начинаются рождественские каникулы, и если метель продолжится, то в понедельник занятия тоже могут отменить. Так что всех с Рождеством и Новым годом! А теперь ваш список слов. Развлекайтесь! Устаревший Прыть Репутация Всеобщий Высокомерный Ожесточение Аналогия Флуоресцентный Дилемма Апартеид Счастливого Дня снега!