85. Дамир За все время работы Эльдара у меня я ни разу не пожалел, что взял его. Да, его услуги стоили дорого. Но они того действительно стоили. Вот и в этот раз он все выполнил четко. Без лишних указаний и пояснений. Для этого ему, правда, пришлось использовать связи с бывшего места работы. Я знал, что у Рената всегда с собой был либо порошок, либо таблетки. Он и сам их употреблял, и любил подсыпать девкам. Так, по его словам, они становились сговорчивее и сами лезли на него. Поэтому обычный обыск его машины — и уже готово уголовное дело. Связи Эльдара потребовались лишь для того, чтобы дописать еще один «нолик» при указании веса найденного порошка. Были ли у меня сомнения, что я поступаю правильно? Ведь меня самого когда-то также подставили. Но нет, в отношении Рената сомнений не было. Если сложить все, что он кому-то подсыпал, то получится цифра гораздо больше той, что была записана в протоколе. С каким же наслаждением я смотрел на его разбитую рожу, когда на него надевали наручники и сажали в автозак. Я жалел лишь об одном — это все надо было сделать раньше. Гораздо раньше. Не ждать. Не расслабляться. А теперь Милана в больнице. Ее откачали. Но кто сотрет из ее памяти это видео? А ребенок? Ведь мог пострадать мой ребенок. И я опять невольно задумывался о том, что Милана носит моего ребенка. Я никогда не думал, что у меня будет постоянная женщина. Ребенок. Семья, наверное, как это принято называть у обычных людей. Мне все это было не нужно. Не нужно. Не нужно. Было. А сейчас я не знал, что с этим делать. Еще эти слова Миланы, тогда, в машине. «Ты любишь меня?» Не проходило дня, чтобы я не думал о них. И не знал, что ответить. Хотя уверен, что она до сих пор ждет от меня ответа. Такие вопросы не могут оставаться без ответа. Как бы долго ты от них не отмахивался. Спустя пару часов отзванивается Эльдар и докладывает, что Ренат арестован и, скорее всего, не выйдет на свободу в ближайшие лет семь. Если повезет с адвокатом. Не успеваю попрощаться с Эльдаром и положить трубку, как раздается звонок с неизвестного номера. — Дамир? — сразу узнаю голос врача. — Да. — Кострова пришла в себя. Звоню. Как обещал. Вам первому. — Я могу ее навестить? — спрашиваю, хотя знаю, что все равно прорвусь к ней, несмотря ни на какие запреты. — Да. Только недолго. И без выяснения отношений, — строго произносит врач. Мчусь в больницу. Сергей Геннадиевич уже встречает меня, подает халат и бахилы. — Помните, ей нельзя волноваться, — еще раз напоминает он. Киваю и уже открываю дверь палаты, но потом поворачиваюсь ко врачу и спрашиваю: — Она знает? Про ребенка? Врач мотает головой. — Нет. Пока рано об этом говорить. Учитывая причину, почему она здесь, это может спровоцировать еще один срыв. К тому же еще не подтверждено достоверно. Выдыхаю. Да, так будет действительно лучше. Аккуратно открываю дверь. Милана лежит на кровати, головой повернувшись к окну. Рядом пищат какие-то приборы. Трубки тянутся к венам на тоненьких ручках. Тихо ступая, подхожу к ней. Она оборачивается, вскидывает на меня взгляд, полный отчаяния и боли, и опять отворачивается. Хочет поднять руку, чтобы закрыть лицо, но руки зафиксированы к кровати, чтобы не сбить систему. Я сажусь рядом с кроватью. Глажу Милану по волосам и вижу, как молчаливые слезы катятся по переносице на подушку. — Милана, не надо расстраиваться, — пытаюсь успокоить ее. — Все будет хорошо. — Дамир, — тихо-тихо произносит она, — мне стыдно. Не смотри на меня. — Милана, не надо. Не говори так. — Ты не знаешь… — Знаю, Милана, но это не важно. Слышишь, не важно. Я никогда не простил бы себе, если бы ты ушла. Ты не можешь бросить меня. Не сейчас. Ты нужна мне. Нужна родителям. — Но, Дамир… — она, наконец, поворачивается ко мне и смотрит в глаза. Кладу пальцы на ее губы. — Никаких «но». Давай сейчас не будет об этом? Потом. Мы все с тобой обсудим потом. Сейчас тебе нужен покой. Ты скоро выйдешь отсюда. Ко мне. Она удивленно смотрит на меня. — Да, Милана, — уверенно говорю я. — Видишь, что происходит, когда ты не со мной? Касаюсь ее пальчиков. Холодные и мне хочется согреть их. Беру их в свою ладонь. Наклоняюсь к Милане и шепчу: — А еще знаешь что? Слабо мотает головой. — Я люблю тебя. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ 86. Милана Я не верю услышанному. Наверное, я все еще без сознания. Хотя нет. Я же чувствую теплое дыхание Дамира, его руку на моих волосах. Вздрагиваю и пытаюсь отстраниться от него. Пристально смотрю ему в глаза. Не верю. И он читает это в моем взгляде. Улыбается и целует в висок. — Чего ты испугалась? Больше не надо бояться, — шепчет мне в волосы. — Слышишь, Милана? Я люблю тебя. — Ты говоришь это из жалости… — произношу тихо. Он отпускает меня, чтобы глядеть прямо в глаза. — Я похож на человека, который будет что-то делать из жалости? — спрашивает строго. — Милана, я никогда не говорил таких слов. Никогда. И не сказал бы их и сейчас, если бы не чувствовал это. Ты правда считаешь, что эти слова можно сказать тебе только из жалости? — Не знаю… — шепчу. — То, что я совершила… Но он не дает мне договорить, губами касаясь моих губ. Всего лишь легкое касание. Но оно обжигает сильнее самого страстного поцелуя. В этот момент в палату входит врач. — Достаточно на сегодня, — говорит он. — Пациентке надо отдыхать. Пойдемте. Дамир отрывается от моих губ и шепчет на ушко: — Помни мои слова «я люблю тебя». Слышишь? Все будет хорошо. Набирайся сил. Они тебе еще пригодятся. Проводит рукой по волосам и выходит следом за врачом из палаты. Я опять поворачиваюсь к окну и смотрю на хмурое небо. В памяти опять всплывают картинки того самого видео и я зажмуриваюсь. Но потом всего лишь три слова «я люблю тебя» разбивают вдребезги эти самые картинки. И небо не кажется уже таким хмурым.