— А деньги? — спрашиваю. — Еду решать этот вопрос. — Я с тобой! Папа удивленно смотрит на меня. — Зачем? — Мне страшно одной. Я боюсь звонка. Боюсь опять остаться наедине со своими мыслями. Я поеду с тобой. — Хорошо, — соглашается он. — Одевайся! Убегаю и возвращаюсь через пятнадцать минут. Мы приезжаем в офис папы. Пока я смотрю в большие окна на оживленные улицы столицы, папа по телефону пытается найти деньги. Один за другим он делает звонки. И, похоже, что пока безрезультатно. — Нет-нет, нельзя… Мы оборачиваемся с ним на тоненький голосок секретарши, пытающейся остановить двух мужчин в строгих костюмах. Один из них аккуратно отодвигает ее и закрывает перед ней дверь. — В чем дело? — возмущённо спрашивает папа. — Костров Владислав Сергеевич? Прошу освободить помещение. Таково требование нового владельца. — Что? Что за бред? — произносит папа и, вспомнив обо мне, говорит: — Миланочка, подожди пока в комнате отдыха. Я решу проблему и мы продолжим. Послушно иду в соседнюю комнату, но оставляю дверь приоткрытой. Слышу взволнованный голос отца. — Какой ещё новый владелец? Кто вы вообще? Я вызову охрану, если вы сейчас же не уберетесь. — Охрана уже Вам не подчиняется. У Вас есть полчаса, чтобы собрать свои вещи и покинуть здание. Новый владелец позволяет Вам это сделать. — Да какой ещё новый владелец? Что вы несёте? — срывается отец. И тут я слышу звук открывающейся двери и знакомый голос. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ 23. Дамир — Дамир? — Костров явно удивлен моему появлению у него в кабинете. — Выйдите, — говорю своим людям. Они сделали свою работу. Теперь моя очередь. Насладиться реакцией на мои слова и действия. Я давно ждал этого. И не хочу ни с кем этим делиться. Это только мое. Мой — страх и отчаяние собеседника. Его ненависть и мое ликование. — Что происходит, Дамир? — спрашивает Костров, когда за моими людьми закрывается дверь. — Кто эти люди? Ты их знаешь? — Это мои юристы, — отвечаю ровным голосом. Прохожу и сажусь в кресло напротив стола Кострова. Он тоже садится. Осматриваю кабинет теперь уже никак посетитель, а по-хозяйски. — Это была неудачная шутка, Дамир, — говорит Костров, ослабевая галстук на шее. — Никаких шуток, — говорю и смотрю ему прямо в глаза. — Ты должен освободить кабинет через, — перевожу быстрый взгляд на часы и опять возвращаюсь к нему, — двадцать минут. Можешь собрать свои вещи. Я даю тебе такую возможность. — Но…. Но что это все значит? На каком основании? — На основании договора передачи акций. Тебе напомнить? — Но… Мы же… Это было лишь как гарантия. А моя доля? Дамир? Я не понимаю. — Никакой доли. Никаких гарантий, — в моем голосе появляются жёсткие ноты. — Теперь эта компания моя. Вижу, как в его глазах растерянность сменяется отчаянием. Он начинает понимать, что я не шучу, но отказывается до конца верить в происходящее. — Я аннулирую сделку, — слабо лепечет он. — Она недействительна. Совершена под действием обмана. Я пойду в суд. Я буду судиться. При этом он смотрит на стол. Как будто говорит это сам себе. — У тебя есть деньги на адвокатов? Или ты собираешься использовать юристов теперь уже моей компании? — делаю в воздухе круг пальцем, показывая, что все здесь уже принадлежит мне. — Ты подставил меня, — наконец, признает он очевидные вещи. — За что, Дамир? Я думал, мы друзья… Мне нужны деньги… Срочно… Я не могу все потерять. Этот бессвязный поток слов начинает утомлять меня. — А как поживает Ольга Викторовна? — прерываю его. — Она в больнице, — машинально отвечает Костров и, лишь сказав это, как будто опомнившись, подозрительно смотрит на меня. — Не выдержала, значит, новостей, — говорю с наигранным сожалением. — Ты?… Ты…. Скотина… Сволочь… — Костров встаёт и кидается ко мне. Я легонько толкаю его и он падает на стол. — Выметайся! — встаю и поправляю пиджак. — Твое время истекло. — Скажи лишь одно, — безжизненным голосом произносит Костров. — За что? Кто меня заказал? И, вот, я собираюсь насладиться его реакцией на мои слова, но в этот момент из соседней комнаты вылетает Милана. Подбегает ко мне и начинает бить меня своими кулачками в грудь. — Мерзавец! Что ты наделал? Чудовище! — все эти слова вылетают из ее рта в мой адрес. Вижу покрасневшие глаза и слезы, скатывающиеся по щекам. — Ненавижу! Ненавижу! Ты ещё пожалеешь! Мне хочется рассмеяться в ответ на ее угрозы, но вместо этого я беру ее за запястья и немного отстраняю от себя. — На «Вы», девочка, на «Вы». Хозяина надо называть на «Вы». Она судорожно сглатывает, но взгляд не отводит. — Что ты себе позволяешь? — Костров опять кидается на меня и пытается взять за грудки. Мне ничего не остаётся, как опередить его и отшвырнуть на диван. Милана пытается освободиться из моего захвата. Чем вызывает у меня хищную улыбку. Давно у меня не было такой дикарки в постели. То, что она там окажется и уже совсем скоро, я не сомневаюсь. Разворачиваю ее спиной и прижимаю за талию к себе. Так мне легче ее контролировать. Она бьет меня по рукам, царапает. Несмотря на патовость ситуации, член сразу же реагирует на близость молодого горячего тела. Сука. Ещё не хватало, чтобы я потерял контроль над ситуацией из-за какой-то целки. Но понимаю, что сейчас разговор стоит прекратить. И в этом есть своя прелесть — растянуть мучения жертвы. — Наш разговор не закончен, — говорю я Кострову, все ещё удерживая трепыхающуюся Милану. — Через пять минут вас здесь быть не должно. С этими словами отпускаю Милану и она сразу отскакивает от меня к окну.