- Новообразование. Небольшую опухоль. - Опухоль? – сглотнул я, хотя после наркоза во рту было сухо-сухо. – И что? Она доброкачественная? - Мы взяли материал на биопсию, – пожилой врач снял очки и устало растер переносицу. - Точный результат будет примерно через семь-десять дней. А если только будет… почему он выглядит так, будто нисколько не сомневается, что порадовать ему меня будет нечем? Голова кружилась все сильней. Я откинулся на подушку. Внутри что-то мелко-мелко дрожало… - Но? Есть какое-то «но», доктор? - Но я повидал слишком много этих опухолей, Ян Львович. И, боюсь, легко нам не будет. С другой стороны, мы выявили эту заразу на ранней стадии, и ваши шансы на полное выздоровление велики. И опять же звучало это довольно, мать его, оптимистично! Особенно учитывая то, что мне сейчас едва ли не прямо сказали: «У тебя рак, парень»… Да только мне опять в его словах чудилось проклятое «но»… И от этого не то что все внутри переворачивалось, от этого кровь стыла. А еще хотелось кричать. - Вы договорите? Или мне из вас клещами тянуть информацию? - Да не привык я говорить, когда биопсии на руках нет! Черт… Опухоль маленькая. Но ее расположение… может причинить нам лишние неудобства. - Какие именно? Говорите, как есть. - Понимаете, образование расположено очень близко к сфинктеру. Вряд ли в ходе операции удастся сохранить его функцию. - И что это означает? - Возможно, вам придется вывести трубку в бок. - И всю жизнь ходить с калоприемником? Нет. Мне не кричать хотелось. Мне об стены хотелось биться. Головой. И плакать хотелось… От бессилия плакать. Потому что очень страшно умирать, когда только-только жить начал. А ведь я знал, что не буду жить неполноценным. Я… не смогу. - Послушайте, Ян Львович, давайте все же дождемся результатов. Как будто у меня был выход! Я кивнул. Снова поднялся. Встал, открыл шкаф в поисках одежды. Где-то на периферии сознания ругался Юлий Израилевич, но я его толком не слышал. Стиснув зубы, сунул ногу в штанину. Покачнулся… отдышался и дернул ремень. - После наркоза надо отлежаться! - Дома отлежусь. Чуть пошатываясь, двинулся к выходу. - Я вам позвоню, когда будут результаты биопсии! Я кивнул. Хотя лично мне уже и не нужны были эти результаты. Я чувствовал… чувствовал, что все плохо. Потому, наверное, и тянул… Хотелось еще чуть-чуть… еще немного пожить по-человечески, не зная страха, который теперь отравлял собой мой воздух. В конце коридора меня ждал Юра. Я его не узнал… - Ян Львович, вы в порядке? - Все в норме. - Мы на Лесную, если вы не возражаете, через окружную поедем. - А почему не через мост? Юра нервно повел плечами. - Не знаю, предчувствие плохое. Чуйке этого мужика я привык доверять. Поэтому возражать не стал. По фигу, каким маршрутом. Лишь бы к ней. Надышаться впрок… А там… не знаю, что. Может, уже ничего и не будет. Дошел до машины каким-то чудом. На голом упрямстве просто… Сел. Откинулся затылком на подголовник. Машина у Юры по нашим меркам была скромная. С виду… Зато бронированная и надежная. Тишина давила… В ней так отчетливо были слышны голоса в моей голове, которые предлагали страшное… - Радио включи, - попросил водителя. Тот послушно нажал на кнопки, не выказывая своего удивления. Как раз передавали новости, и я сосредоточился на болтовне диктора, чтобы не думать о своем. - Большая авария парализовала движение на Н* мосту. Количество жертв уточняется… - Предчувствие плохое, говоришь? – поймал я Юрин взгляд в зеркале заднего вида. Тот выругался. - Не поверите, Ян Львович, я пока вас ждал, ко мне подошла какая-то безумная. И велела ехать в объезд. Чертовщина какая-то… Откуда ей вообще было знать, куда мы едем? - Найди ее. - Кого? - Безумную. Поговорить с ней хочу. А что? Терять мне уже было нечего. А это… даже интересно как-то. Глава 20 Ян Это был день, когда я думал, кажется, обо всем. О чем-то суперважном и каких-то глупостях. Мысли как блохи скакали в моей голове. Я не мог их упорядочить. Да и не пытался. - Черт, даже припарковаться негде… - Тормози вот тут. Дойду. - Точно? Я чуть сощурился и с намеком покосился на Юру. Взглядом давая понять, что не хер. Пусть даже из лучших побуждений. Я не маленький. И не инвалид. Пока… Не дожидаясь, когда откроют дверь, вышел из машины. Яркий свет ударил по глазам. Второй день подряд я сбегал из офиса еще до обеда… Такого раньше никогда не было. Раньше вообще много чего не было, да... Я моргнул. Осмотрелся, будто впервые видя окружающие меня дома. Современную детскую площадку, сетевой продуктовый в тупике и прилепленный к нему сбоку цветочный. Мне было сорок четыре. А я никому не дарил цветов. Точнее, никогда не выбирал их сам, перепоручая это дело секретарям и помощникам. Как-то даже в голову не приходило, что может быть иначе. А тут… пришло. И захотелось самому ей букет купить. Я подался к киоску, спиной ощущая недоуменный взгляд Юры. Плевать. Сорок четыре… Уже… С одной стороны. Сорок четыре… всего! С другой… - Здравствуйте! Я могу вам чем-то помочь? В киоске было тесно и прохладно. А еще специфически пахло. Не цветами, нет. Какой-то химией. Я осмотрел ассортимент. Хмыкнул. К моим услугам были лучшие флористов страны, а когда дело коснулось любимой женщины, я решил зайти в богом забытый магазинчик на краю географии. - У вас лилии есть? - Да. Конечно. Только вчера привезли. Посмотрите, какие свежие! Девица ловко протиснулась между мной и стоящими вдоль стены вазонами, вытащила ветку с белыми крупными граммофонами и сунула мне под нос. - Нет. Мне рыжие нужны. Знаете, такие… тигровые, кажется? - Вы такого в магазинах не найдете. Это садовый цветок. Он в воде толком и не стоит. Но, тем не менее, мне нужны были эти чертовы лилии. И никакие другие. Я кивнул. Молча вышел из цветочного, едва не задев Юру дверью. У Лилькиного подъезда лилий было – сколько угодно. Чуть совладав с головокружением, я переступил ограждающий клумбу заборчик, достал перочинный нож и срезал первый цветок. - Ян Львович, - морщился Никонов, - нас тут местные аборигены с говном съедят. - За что? - За то, что вы клумбу разоряете. - Ничего… Я им компенсирую убытки, – хмыкнул и срезал еще один сочный стебель. Может, опасения Юры и были не беспочвенны, да только в тот раз все обошлось. Я обнес всю клумбу – и никто даже не попытался меня остановить. В руках образовалась приличная охапка. - Ты садовнику нашему позвони. Пусть он сюда приедет. И… ну, не знаю. Что-нибудь порешает с этим… - я взмахнул рукой в сторону утратившего свое очарование палисадника. - Будет сделано. - И за мной подниматься не надо. Юра стиснул челюсти, но спорить не стал. Наверное, почувствовал, что мне сейчас не до этого. Я поднялся по ступенькам, позвонил в домофон. Пришлось подождать, пока Лиля ответит.