Обтершись полотенцем, Алексей захватил свою кружку и прошел в гостиную. — Привет, Палыч, — хмуро поприветствовал он. — Кофе будешь? — Нет, я плотно позавтракал. Давай бумаги, и я пошел. У меня сегодня дел куча. Дома когда появитесь? Возникла тяжелая пауза. Лёшка глянул на брата, и тот вжался в спинку дивана, по-детски потупив взгляд. — В сейфе у меня, завтра привезу, — сказал Полевой, злясь уже не на Юлика, а на себя. Не смог Лёха сдать отцу этого горе-пьяницу, хотя накосячил тот знатно. Еще не знал, каким образом исправит ситуацию, ибо на первый взгляд это казалось невозможным, но иначе поступить не мог. Так они жили. Так привыкли. С самого детства всегда вместе, всегда рядом и друг за друга горой, словно родные. В этом Палыча заслуга. Он так их воспитал, сблизил, сроднил, впаял им в мозг семейные ценности, вдолбил, что по-другому быть не может и не должно. Назаров глянул на обоих с прищуром, как будто чуя в словах племянника какой-то подвох. Кивнул, соглашаясь. Но перед уходом всё же предупредил: — Если сделка завтра не состоится, пеняйте на себя. На заправке у меня будете мелочь считать. Оба. После того, как отец ушел, Юлик, само собой, рассыпался в благодарностях. — Да пошел ты! — в сердцах бросил Лёха и вышел на террасу, чтобы остыть окончательно и что-то начать делать. Теперь и у него разламывалась голова, но не от боли. Эту проблему аспирином не решишь. — Где ты вчера шлялся? — спросил Алексей в открытую дверь. Юлик вздохнул, послушно напрягая память. Картинки восстанавливались плохо — он мало что помнил после того, как с вина перешел на коньяк. — …ну и потом сюда завалил, наверное… — То есть ты думаешь, что сам сюда добрался? — позлорадствовал Лёха. — Нет? — с сомнением уточнил Юлий. — Тебя Соломатина привезла! — Я че и у Лерки был?! — искренне удивился Юлик. — Боюсь предположить, где ты еще был. Полевой позвонил в службу безопасности и отправил людей по следам братца. Пусть камеры проверяют, рыщут, может удастся что-нибудь отыскать. Так себе затея, но что-то надо предпринять. Выхода другого нет, раз он самовольно в этот косяк вписался. Небо было затянуто тучами, море холодно кипело. Он стоял у ограждения, смотрел вперед на бушующую стихию и чувствовал в душе такое же волнение, причиной которому были не только рабочие проблемы. — Лёх, правда, спасибо. Я тебе должен. — Не за что пока. Мы еще доки не нашли. — Да всё норм будет, я уверен, — бодро отозвался Юлий. — Слух, у тебя же на сегодня были какие-то планы? — Вот именно, что — были! — А как же Наталина? — Уже никак. — А давай… — А давай нет! — рявкнул Лёха. Брат вздохнул. — Ладно, пойду еще посплю. — Ага, поспи, — снова сделал большой глоток кофе, проглатывая горячий комок злости, скопившийся в горле. Круто. Похерил всё и пошел отсыпаться. А разгребать кому? Разгребать Полевому! С другой стороны, если бы он был сыном Назарова, он тоже, наверное, плевал бы в потолок и ни о чем не парился. А не пахал, как проклятый… Но ему грех жаловаться. Назарову он всем обязан. Образование, возможности, связи. Деньги и власть, в конце концов. Да что там говорить, Артем Павлович дал ему семью. Мать рано умерла, ему двенадцать всего было. Тетя Ксения, сестра матери, забрала его к себе. Вместе с Палычем они растили его как сына: воспитывали, заботились, делили горести, радовались достижениям. Лёха хорошо знал: если бы не Палыч, его жизнь была бы другой. И он сам, наверное, тоже. Полевой допил кофе, замерз на ветру, но в квартиру не хотел заходить. Ребята начали отзваниваться. Само собой ничего они не нашли. Лёшка сел в кресло, поставил на столик пустую чашку и позвонил Алине. Чем черт не шутит, а вдруг Юля прав, и сумка с документами осталась у нее. — Привет, Лёш, — она ответила сразу. — Аль, наш Дуремар у тебя случайно не забыл вчера портфель? — Мы на пять минут всего заходили… — Можешь посмотреть? — Я бы посмотрела… — пыхтела она, зажав трубку между плечом и ухом. — Да у меня замок опять заклинило, пытаюсь вот в квартиру попасть. Я поэтому вчера к маме поехала ночевать. Чувствую, сейчас ключ сломаю. О, всё… открыла. — Ты дверь не замыкай, я сейчас человека пришлю, чтоб тебе замок поменяли, а то застрянешь так когда-нибудь. — Ой, спасибо, Лёш. Сейчас вещи гляну. Аля быстро пробежала по комнатам, но обрадовать Полевого было нечем. — Нету, Лёш, у меня никакого портфеля. — Ясно, — хмуро ответил он. — Юлик, даже не извинился, — с обидой подметила она. — Хоть бы позвонил… — Он головы от подушки оторвать не может, болеет, как собака. Проспится, позвонит. Телефон он, кстати, тоже посеял. — Вот гад… В трубке у Алексея запикало и, попрощавшись с Алиной, он переключился на вторую линию. — Неужто Ее Величество меня разблокировали! — с радостным удивлением сказал он. Лера рассмеялась и спросила: — Ждешь меня на кофе? — Конечно жду. Прям с утра. — С утра я не могла, а вот вечером заеду. В разговоре произошла заминка. Лёшка гадал, шутит она или нет. И Лера снова рассмеялась: — Танцуй, Лёха, танцуй. Твой фарт еще с тобой. Заеду, барахлишко твоего дурика завезу. — Какое барахлишко? — с надеждой спросил он. — Сумку, телефон, картхолдер. Всё, что нашли. Уборщица с утра по всему подъезду собирала. — А ты сумку открывала, там папка внутри есть? — Открывала, положила туда сотовый и карточки. Папка есть, синяя, но я в нее не заглядывала. Полевого окатило волной облегчения. — Лера, ты мое спасение… Соломатина по голосу слышала, что он довольно разулыбался. — Не благодари. Но, когда будешь капучино варить, имей в виду, что свинину я не ем. Говядину ем. Если курицу, то только белое мясо. Рыбу морскую уважаю. Огурцы так себе, а вот помидоры люблю. Короче, я на ужин собиралась запекать грудку с сыром и делать помидорный салат. Ну, ты меня понял. — Понял. — И чтобы не из ресторана. — Само собой, — уверенно пообещал он.