— И сейчас не получится. — Что ты задумала? — Позвони, пожалуйста, Лёшке. Вдруг он уже свалил из больницы. Матвей не стал спрашивать, почему она сама не хочет это сделать. Пока выяснял, где находится Полевой, Лера взяла кое-какие свои вещи, нашла Снежка, который выпрашивал на кухне внеочередную порцию еды, и собрала кошачьи принадлежности. — Кот скоро с ума сойдет постоянно куда-нибудь переезжать, — сказала она, сажая его в переноску. Матвей посмеялся: — Кажется, ему вообще по барабану, куда и с кем ехать. — Ты дала мне слово, — напомнил отец, когда они с братом выходили из дома. Лера обернулась и послала ему холодную улыбку: — А кто тебе сказал, что я собираюсь его нарушать? Дала — значит, сдержу. Я уже позвонила Рыбакову, что завтра приду в офис. Ты, кстати, будешь на похоронах Назарова? Тогда там и встретимся. *** Свет раздражал, а краски казались слишком яркими, поэтому Алексей лежал с закрытыми глазами. В голове стучала тупая, бессмысленная боль, превращающая любое движение в агонию. Он слышал, как открылась дверь. Кто-то вошел в палату, и он подумал, что это медсестра пришла проверить капельницу. Но ничего не произошло, тишину больше не нарушило ни звука, и Полевой открыл глаза. — Я твоего кота привезла, — тихо сказала Лера. Почти шепотом. Она стояла, прижавшись спиной к двери, и не решалась подходить ближе. Боялась, что если начнет плакать, то не остановится. — Хорошо, что ты себя привезла. Я, конечно, скучал по своему коту, но жена мне нужна больше. Он не улыбался, но радость в его глазах была. Лера четко уловила ее, и почему-то от этого стало еще больнее. — Иди сюда, — сказал Лёшка. Она покачала головой. Тогда он шевельнулся, собираясь встать, хотя малейшее движение требовало значительных усилий. Всё тело болело и было словно чужим. — Не вставай, — она подняла ладонь, останавливая его. Выдержала еще пару секунд и, собиравшись с силами, подошла к нему. Свободной рукой Лёшка притянул ее к себе. Лера приникла к его губам, пытаясь подавить в себе удушливый приступ слез. Полевой почувствовал, как напряглись ее плечи, она будто вся сжалась в комок и оцепенела. — Тихо, тихо… — прошептал он, прижал ее голову к своей груди и долго не отпускал. — Жена из меня так себе… — выпрямившись, сказала Лера и посмотрела ему в лицо. Полевой тронул ее подбородок и скользнул вниз, пытаясь оттянуть ворот водолазки. Лера убрала его ладонь, но не отпустила. Другой — погладила его по руке, проведя пальцами от запястья к локтю. — Я знаю, что сказал тебе отец, но у меня своя правда. В этой правде ты спас мне жизнь. Я тебе сказала оставить саквояж в машине, но ты всё равно притащил его и сунул в шкаф. Я добралась до него и вогнала этому выбл*дку лошадиную дозу наркоза. И он сдох. В ином случае, вообще не знаю, чем бы всё закончилось. Скорее всего он бы меня убил. Он подыхал дольше, чем меня трахал. А подыхал он секунд пятнадцать. Страшно не то, что он со мной сделал. Страшно было думать, что я тебя больше не увижу. Страшно — что завтрашний день для нас не наступит… — сказала она на одном дыхании, радуясь, что Полевой молчит. Нет смысла всё это обсуждать, в который раз воскрешая в себе пережитое унижение. Он молчал, потому что не мог говорить. Потому что каждое слово кинжалом впивалось ему в грудь и перекрывало дыхание. Он лишь сжимал ее тонкие пальцы в своей руке, уже не замечая, что делает ей больно. Лера пошевелила рукой, и он немного расслабил хват. — Я бы сам хотел это сделать. Я бы отрезал от него по кусочку и смотрел, как он медленно подыхает, — наконец сказал он, когда смог говорить. — Он действовал не один, такое не провернешь в одиночку. Я всех найду и кончу. Всех, кто хоть как-то ему помогал, хоть как-то с ним связан. Лера вздохнула. Не сомневалась, что он сделает, как обещал. — Как ты себя чувствуешь? — А ты? — Я первая спросила, — чуть улыбнулась. Он помолчал. — Хреново. Ломает. — Потерпи, — она прижалась губами к его щеке. — Вот так лучше. — Мне очень жаль Артема Палыча, соболезную. Как твои? — Плохо. Капельницу снимут и поеду к тётушке. — Я тебя отвезу. Мы с Матюшей. Он за дверью ждет, — Лера и говорить не стала, что ему бы еще полежать в больнице или хотя бы дома, оправиться до конца. Не тот случай, чтобы что-то такое советовать. — А чего он не зашел? — Я его позову. Матвей остался ждать в коридоре, зная, что им надо поговорить наедине. Теперь, когда самое больное было сказано, Лера позвала его в палату. — Привет, зять. У вас хобби, что ли, такое — по очереди в больничке лежать? Одного выписали — второй загремел, — пытался шуткой поднять всем настроение. Алексей улыбнулся: — Не вздумай поддержать эту традицию. В палату вошла медсестра. Она убрала капельницу и сказала лежать еще полчаса, но Полевой, само собой, поднялся с кровати. От резкого движения закружилась голова, и бросило в холодный пот. Лера сразу заметила, как его тряхнуло, и заставила снова лечь. — Даже не думай. Лежи и не двигайся. Я и так чуть вдовой не стала. Еще женой толком не побыла… — Ты была бы шикарной вдовой. Я бы такую вдовушку себе заимел… — Леший, бл*ть, — засмеялась Лера, — сам полумертвый, а всё туда же… Он сдвинулся и позвал ее к себе: — Иди сюда. Полежи со мной, моя несостоявшаяся вдова. Матюша хохотнул. — Замолчи, а! — одернула Лерка Полевого и, примостившись на краешке кровати, положила голову ему на плечо. — Ты хоть успел с дядей поговорить? — спросил Матвей. — Да, он был у меня. Но я не думал, что вижу его в последний раз. *** Лера взяла с полочки туалетную воду, которую стащила из ванной Полевого, когда была у него последний раз, и распылила на себя. Ее окутал холодноватый, свежий, по-мужски резкий аромат. Она глубоко вдохнула его, чувствуя и прилив тепла к сердцу от запаха любимого мужчины, и прилив сил, в чем она так нуждалась. Сегодня у нее сложный день, и надо как-то его выдержать. Запустив пальцы в волосы, она привычным движением отвела их со лба к затылку и набрала номер Рыбакова. Пока слушала длинные гудки, взяла косметический карандаш нюдового оттенка, чтобы накрасить губы. — Доброе утро, Валерия Альбертовна! — бодро ответил он.