— А на кровати тоже неплохо… — сказала она, сдавленно рассмеявшись. — Даже очень… — хрипло отозвался он. К слову, это был первый раз, когда они занимались сексом на кровати. Тогда у нее — начали в прихожей, продолжили в кухне, испробовав все горизонтальные поверхности. Потом трахались в душе, в гостиной — на диване и на ковре, так и не дойдя до спальни. Полевой переместил руки на ее плечи, заставляя приподняться. Она выпрямилась и непроизвольно сжала его изнутри своими мышцами. Заметив, как отразилось на его лице это движение, Лера снова приподнялась на бедрах, и он резко втянул в себя воздух. Вся его выдержка вмиг улетучилась. Лерка сейчас такая красивая. Безумная. На нем. Вся его. Со спутанными волосами и разомлевшая после оргазма. Глаза затуманены, лицо раскрасневшееся. Грудь и шея вся в его отметинах. Увидит себя в зеркало, опять скажет, что убьет… Он впился пальцами в ее бедра. Она оперлась ладонями у него над головой и склонилась к лицу. — Я тоже хочу это видеть… — Давай вместе. — Я уже всё… Я не могу это контролировать… Он сел на постели и теснее насадил ее на себя. Стал гладить спину и ягодицы. Склонившись к груди, захватил губами розовый сосок. Целовал чувствительное место чуть ниже уха. — Я люблю, когда ты кончаешь… И шепот, и движения… Вздохи, стоны, всхлипы… Снова они вылетели за пределы реальности в безумной гонке за удовольствием. — Просто с ума схожу… Когда я это чувствую, мне сразу хочется кончить. Пожалуйста… Сделай это для меня… — Я тоже… — едва слышно прошептала она, — с ума схожу… Понятно, что Полевой знал, как обращаться с ее телом, но то, что он делал с ее головой, не поддавалось никакому объяснению. Конвульсивный толчок потряс его существо, выплеснувшаяся сперма обожгла изнутри, и судорога удовольствия вдруг пронзила и ее тело тоже. В этот момент Лера смотрела ему в лицо, видя, как ясную голубизну его глаз затянуло темнотой, словно бы на синее небо вдруг набежали грозовые тучи… Глава 9 Забрезжил рассвет. Солнце медленно выжигало темноту, расписывая небо розовыми сполохами. Море светлело, превращаясь из сине-фиолетового в серо-стальное. Лёшка проснулся первым, хотя по натуре не был «жаворонком». Вставал рано, но подъем давался ему с трудом. Однако тут всегда просыпался самостоятельно. Здесь спалось по-другому, дышалось иначе, и всего после нескольких часов сна он чувствовал себя свежим и отдохнувшим. Лера крепко спала, обнимая его за грудь и прижимаясь головой к плечу. Свет, льющийся в комнату, подсвечивал ее кожу и волосы розовым. Из-за сильного ветра ночью им пришлось закрыть окно. Теперь Лёшке хотелось снова раздвинуть створки, чтоб впустить свежий воздух, но вставать не решался. Боялся разбудить Леру. Потянув руку, нащупал на прикроватном столике свои наручные часы и посмотрел на время. Почти семь утра. Снова закрыв глаза, обхватил Леру за плечи и прислушался к ее мерному дыханию. Такое непривычное ощущение — проснуться с ней именно здесь. И такое приятное. Этот дом служил ему убежищем, и раньше он никого сюда не приводил: ни друзей, ни подруг. Бывал тут в одиночестве, когда хотелось скрыться ото всех и отдохнуть от людей с их проблемами, глупостями и заботами. Отсутствие всякой суеты и полное созерцание помогало выстроить мысли и снова найти точку опоры, если равновесие вдруг пошатнулось. Недешево ему обошлась эта дизайнерская лачуга на берегу моря, но оно того стоило. Небольшой деревянный дом по сути состоял из одной комнаты — гостиной. Спальня отделялась от нее глухой перегородкой, и при желании их можно было объединить. В ней находились лишь кровать и прикроватный столик, отсюда же вела дверь в душевую. Кухня, состоящая только из нижних шкафов, холодильника и барного островка, тоже являлась частью большой комнаты. В целом обстановка в жилище была довольно аскетичной, но функциональной — без кричащего декора и лишних деталей. Где-то у кровати на полу зажужжал телефон. Лёшка попытался его достать, чтоб выключить, но для этого ему пришлось приподняться. — Это мой… я забыла выключить будильник, — сонно сказала Соломатина, потревоженная его шевелением. Полевой отключил сигнал и снова улегся, удобно притиснув Леру к себе. Он погладил ее по голове, пропуская между пальцами шелковистые пряди. Ему нравилось ощущать запах ее волос и их мягкость. Нравилось тепло ее обнаженной кожи. Хотел дать ей поспать, но тело реагировало на ее близость естественной эрекцией, которую Лера почувствовала. — Доброе утро, — улыбнулась она, не открывая глаз. — Ты проснулась? — Нет. Я еще сплю, но разрешаю тебе мной воспользоваться. Он глухо рассмеялся и перевернул ее на спину. Она потянулась, закинув руки за голову, и обхватила его ногами. Ох уж эти ее ноги… Красивые, самые шикарные в мире ноги, которые сводили его с ума. — Я постараюсь тебя разбудить. Легонько укусил колено и провел крепкой ладонью вверх по бедру. Сонная улыбка пробежала по Леркиным губам. Глаза у нее были закрыты — она лишь почувствовала, как сначала его дыхание коснулось груди, потом губы — и влажно язык. Часы показывали полдень, когда они наконец выбрались из спальни. — И что мы будем на завтрак… — задумчиво произнес Полевой, открывая холодильник. — Видимо, на завтрак у нас будет уборка, — решила Лера, потуже затягивая на себе полотенце. — Не могу есть, когда вокруг такой срач. Вчера казалось, что они оставили всё в более менее приличном виде. Протрезвев, она поняла, что слегка преувеличила степень их аккуратности. Сегодня их ждала полная раковина грязной посуды, гора пустых бутылок и прочий мусор, который требовалось убрать. Еще нужно расставить мебель и вымести песок, который нанесло ветром в открытое окно. Да и сами они постарались, когда бегали к морю. При том, что с боковой стороны дома был устроен уличный душ, чтоб омываться и не тащить грязь в дом, но кто бы об этом помнил. Их одежда, еще мокрая, валялась посреди комнаты. Лера забросила всё в стирку на деликатный режим и распахнула дверцу встроенного шкафа, подыскивая, во что бы одеться. Не очень-то у Полевого с выбором. На ригеле для одежды одиноко болтался пиджак. С ним соседствовали пара тонких свитеров и джинсы. Порывшись в немногочисленных вещах, Лера выбрала для себя белую майку и серые спортивные штаны, чуть сильнее затянув шнурок в поясе, дабы они с нее не свалились. Развешав мокрые полотенца на сушилке, она вернулась в гостиную и принялась за уборку посуды. Лёшка тем временем уже расставил мебель по местам и запустил робот-пылесос. — Ты же не против, что я позаимствовала кое-что из твоей одежды? — спросила она, заметив его долгий взгляд. — Нет. Я просто совсем забыл. — О чем? Полевой ушел, громыхнул ящиками в шкафу и вернулся, держа в руках черную коробку. — Это мне? — улыбнулась Лера. — Ты купил мне подарок? — Совсем из головы вылетело, честно, — смутился он. — Что это? Ты у нас большой оригинал… — Не в этот раз. Здесь абсолютная банальщина. Лера, вытерев руки, сорвала оберточную бумагу и заглянула в коробку. Обнаружив, что лежит внутри, довольно рассмеялась: — Спасибо, мне нравится. — Правда? — спросил он. Ему хотелось, чтобы ей понравилось и слова благодарности не были дежурными. — Правда, — она погладила его по щеке и нежно поцеловала в губы. — Это очень красиво. И в свете последних событий совсем не банально. Учитывая, что у меня с собой нет ничего, кроме платья, которое пришло в негодность, и я нарядилась в твои вещи. Халатик мне очень даже пригодится. Пойду примерю. Выхватив из коробки сорочку и пеньюар, Лера на минуту скрылась за перегородкой спальни и вернулась, облачившись в черное белье. — По-моему, с размером ты угадал, — рассудила она, покрутившись перед ним. Полевой, черт его дери, понимал толк в таких штучках. Красивый кружевной лиф лишь условно прикрывал ее грудь, а мягкая ткань приятно льнула к телу. Пеньюар был свободный, с широкими рукавами и совсем не стеснял движений, как она любила. — О, — как будто удивилась Лера, глянув в коробку, — тут еще и трусики есть. Не заметила. Пойду надену. — Не надо, — остановил ее Лёшка, потянув за полу халата. Шелк легко соскользнул плеч, и Лера осталась в короткой сорочке. Взяв за талию, Полевой усадил ее на себя. Она была прекрасна в любом виде. Он хотел ее любую. Трезвую, пьяную… Хоть в джинсах, хоть в трико… Но, когда видел на ней что-то такое женственное, — шелковую сорочку, как сейчас, или, как вчера платье, — у него совсем сносило крышу. Лерка не особо придавала значения своей внешности, и в этом была какая-то своя прелесть, свой особый шарм.