– Прошлой ночью Сара была еще в тюрьме! – Госпожа Вассили, я понимаю ваше раздражение, но позвольте нам выполнять свою работу. В данный момент мне необходимо знать, где вы были вчера около двадцати двух часов. – Простите? Надеюсь, вы шутите? – Мадам, я знаю, что эти вопросы могут показаться вам неуместными в данных печальных обстоятельствах, но если вы хотите, чтобы убийца вашего мужа был пойман, то вам придется выполнить некоторые формальности. Я вас слушаю. Немного резковато, но он не позволяет сбить себя с толку, подумала Сара, удивленная суровостью молодого офицера. – Я была у моей дочери Джессики! Я собиралась переночевать у нее, чтобы утром вместе с ней ехать встречать Сару при выходе из тюрьмы. – В котором часу вы ушли из вашего дома? – Наверное, около восемнадцати часов. – Ваш муж был дома? – Нет. – Где он находился? – Бог его знает. Могу вам сказать только то, что он уехал на своей машине. Адриан записал информацию. – Почему вы не ночевали у себя дома? – продолжил он. – Я вам уже сказала! Я боялась выхода Сары из тюрьмы так же сильно, как ждала, а у моего мужа я не могла найти вчера вечером поддержки. – Возможно ли, чтобы у вашего мужа было вчера свидание? Камилла издала еле слышный смешок, сопровождаемый гримасой. – Даже если бы у Андре была аудиенция у короля Норвегии, он не стал бы меня информировать. Он был малообщительным человеком. Так что, насколько мне известно, свиданий у него не было. Сара начала понимать, до какой степени плохо знала о неблагополучии в отношениях между родителями. – Он намеревался приехать к воротам тюрьмы? – спросил Адриан. Сара застыла. Почему ее мать медлит с ответом? – Да. Хотя муж мало об этом говорил, думаю, он сильно переживал из-за заключения Сары. Я уверена, что он пришел бы ее встречать. – У вашего мужа были с кем-нибудь конфликты? – Насколько мне известно, нет. – У него была склонность к самоубийству? Мать Сары испустила долгий вздох. – Я часто задавала себе этот вопрос… но он об этом никогда не заговаривал. Я делала все, чтобы Сара и Джессика ничего не заметили. Видели как можно меньше. Я пыталась сделать дом уютным, радостным, хотела, чтобы они были счастливы. На протяжении всего их детства мне приходилось компенсировать своего рода астению Андре, часто делавшую нашу повседневную жизнь тягостной. Сара почувствовала, как на ее сердце легла новая тяжесть. – Вы любили вашего мужа? – Почему вы спрашиваете? – удивилась Камилла. – Какое отношение это имеет к вашему расследованию? – Много убийств совершается близкими жертвы. Мы должны как можно лучше понять характер отношений потерпевшего с родственниками. – Что за шутка… Как будто я могла убить моего мужа… Адриан сделал паузу, прежде чем ответить: – Таковы правила, мадам. И я бы попросил вас их соблюдать. – Грубо говоря, вы меня спрашиваете, почему я вышла замуж за подобного субъекта? Так? Адриан пожал плечами. – Так вот, я это сделала потому, что сорок два года назад полюбила его за эти недостатки. В то время я решила, что смогу помочь ему, изменить его. Вся моя семейная жизнь была одной сплошной борьбой. Сара посмотрела на мать и впервые заметила, как сильно та постарела. – Ваша, как вы говорите, борьба могла вызвать с вашей стороны насильственные действия в отношении вашего мужа? Имел ли место какой-нибудь его поступок, который переполнил чашу вашего терпения и спровоцировал вас на насилие? – То есть вы намекаете, что я могла убить Андре? – Вам доводилось в прошлом причинять вашему мужу телесные повреждения? – настаивал на своем Адриан. В кабинете повисла тишина. – Я несчастная женщина, но не хулиганка и не убийца. Адриан открыл папку, вынул из нее заявление и положил его на стол. Поскольку Камилла не поняла, что бумага предназначается ей, он ткнул в заявление пальцем и подвинул его к ней по столу. – Вот здесь ваш муж собственноручно сообщает, что вы его ударили и раны были отнюдь не безобидными царапинами. Сара затаила дыхание. – Какая сволочь!.. После стольких лет, которые я поддерживала его и терпела, он посмел писать на меня заявление. Да, я это сделала! И не жалею об этом! – Сделали что? – уточнил Адриан, и Сара отметила его полнейшее спокойствие перед лицом женщины, находившейся на грани нервного срыва. – Я ударила его по лицу, потому что в тот день он довел меня до безумия. За то, что он не разговаривал со мной целую неделю! За то, что оставлял меня одну со страхами относительно будущего нашей дочери! Сара закрыла глаза. Именно это она и боялась услышать. – Мадам Вассили, я понимаю ваш гнев, – сочувственно произнес Адриан. – Поэтому вы и убили вашего мужа? По другую сторону стекла Сара затаила дыхание. Ее мать заломила руки. – Я скажу вам правду. В тот день, когда его ударила, я желала ему сдохнуть! – воскликнула Камилла Вассили. – Но я его не убивала… Я никогда не смогла бы… Адриан выждал несколько секунд, поглаживая шрам. – У вашего мужа были друзья, родственники? Мать Сары неподвижно смотрела в пустоту, словно признание вытянуло из нее все силы. – Мадам Вассили? Вы можете назвать мне имена людей, с которыми ваш муж регулярно общался? – После выхода на пенсию он ни с кем не общался. Проводил время в кабинете и в саду. Иногда исчезал на день или два, потом возвращался. Сара инстинктивно прильнула к полупрозрачному стеклу. – Вы знаете, куда он ходил? – Ни малейшего представления. А его спрашивать было бесполезно. – Он никогда вам не рассказывал, где проводил время? – Я думаю, вы так и не поняли, что за человек был Андре. Он не отвечал на вопросы, когда их ему задавали. А если и отвечал, то только «Ходил прогуляться» или «Мне надо было подышать свежим воздухом». – Эти отсутствия вас не тревожили? – Я испытывала облегчение, когда он уходил. В это время я не ощущала его тягостного присутствия рядом. – Помимо вас, у него были родственники? – спросил Адриан. – Увы, нет. Его мать умерла, когда он был еще ребенком, а отец умер больше сорока лет назад. Ни братьев, ни сестер. – Ладно. Это не имеет прямого отношения к делу, но скажите, вам неизвестно, была ли у него аллергия на тот или иной продукт питания? Камилла Вассили нахмурила брови.