Единорог рассмеялся. Не как конь и не как человек, а как единорог: его добродушный смех звучал в моей голове, напоминая, что таких, как я, больше нет. Но, может быть, в звездных очах каждая по-своему прекрасна и неповторима? «Не каждая», – диво дивное тряхнуло длинной гривой. Но встречаются, да? До сегодня я и не думала, а теперь не избавлюсь от навязчивых мыслей. Что за девицы? Как часто приходят? Люди? Эльфийки? Эльфиек я в академии не видела. Женщины эльфов редко показываются людям, и, если в посольстве и жила чья-то жена, сестра или дочь, мне об этом неизвестно. Я знала лишь леди Каролайн, а та эльфийка только наполовину… Вот леди Каролайн приходит? С нами ни разу не заходила. Возможно, не может технически… Эноре кэллапиа недовольно взбрыкнул: не смей так о Каре! О Каре? Вот и нарисовалась еще одна особенная. И ей не нужен пропуск в виде язвы-доктора, чтобы приходить сюда, когда заблагорассудится. Единорог печально вздохнул. Не приходит теперь? Так, может, она и правда… Ладно-ладно, молчу. Значит, придет. Я погладила понурившуюся голову, потрепала за гриву… Вспомнила о поручении Грина… Доктор закончил со сбором образцов и наблюдал за нами с облюбованного в предыдущие приходы ящика. Единорог, отвлекшись от грустных мыслей, смешливо фыркнул: грызи, разрешаю. – Благодарю, – кивнул Грин, когда уже в «прихожей» я отдала ему два прочных волоса. – Надеюсь, это не причинило неудобств. – Чуть зубы о них не сточила, – пожаловалась я. – Я не о том, – он замялся. – Вы его поцеловали. Я подумал, что это некая плата. – Нет, – рассмеялась я. – Это исключительно по любви. На выходе нас встретила леди Каролайн, чтобы проводить до калитки, привычно построить глазки доктору и распрощаться до новой встречи. Но я нарушила устоявшийся ритуал. – Он скучает по вам, – сказала, пересилив ревность. Она отвела взгляд. – Передайте ему, что я… Я не могу сейчас. Но приду. Обязательно. Грин, о котором прекрасная леди тут же забыла, хотел о чем-то спросить то ли ее, то ли меня, но, видимо, не сумел сформулировать вопрос. Глава 31 На следующий день, когда я уже собиралась уходить из лечебницы, Грин влетел в кабинет наставницы, бросил, не здороваясь, «Бет, вы мне нужны!» и выскочил, хлопнув дверью. Леди Райс неодобрительно покачала головой: – Не позволяйте ему вас использовать, Элизабет. Помните, вы не его подчиненная. Я-то помнила. Но когда человек врывается вот так, растрепанный, с горящими глазами и нездоровым румянцем во всю щеку, нельзя это игнорировать. Да и любопытно, что там у него произошло. Грин топтался у своей двери. – Что случилось? – спросила я, не рискуя подходить к нему слишком близко. В последнее время я научилась не так остро реагировать на исходящий от него негатив, но все равно было неприятно. – Я объясню, – доктор бегло огляделся. – Входите. В кабинете у открытого секретера сидела Белинда. Когда мы вошли, рыжая обернулась, предварительно нацепив очаровательную улыбку, но, увидев меня, скисла. – Я попросил мисс Аштон нам помочь, – скороговоркой отчитался перед ней Грин и быстрым шагом двинулся к двери в смежную комнату. Проследовав за ним, я едва не присвистнула от изумления. Если у леди Райс и доктора Кленси к кабинетам примыкали помещения для отдыха, у Грина была оборудованная по всем правилам лаборатория. В углу, правда, стояла кушетка, но вряд ли она предназначалась для сна – скорее, для осмотра пациентов. Где этот человек отдыхает? В смысле, он отдыхает вообще? – Да входите уже! – раздосадованный тем, что я слишком долго топчусь на пороге, он втащил меня в комнату и захлопнул дверь. Выдохнул тяжело. Махнул на стоявший под окном стул, а сам отошел к противоположной стене. – Помещение полностью звукоизолировано, можно говорить свободно. – Что происходит? – занервничала я, узнав о таких мерах безопасности. – Ничего, – он затравленно зыркнул на дверь. – Просто сказал, к сведению… Бет, мне нужна ваша помощь. Помните, мы вчера брали образцы? Я кивнула: до смерти теперь не забуду. – А до этого я выписывал рецепты из книг в библиотеке лорда Эрентвилля, помните? Снова кивнула. – Я приготовил один препарат… снадобье… по тем рецептам. Ночью опробовал его на мышах… настоящих мышах, они у меня там… – он махнул в сторону стола, на котором стояла конструкция из стекла и металла, и впрямь похожая на домик для грызунов. Но за прозрачными перегородками не наблюдалось никакого движения. – Эксперимент не удался? – я мысленно посочувствовала мышкам. – Почему? – удивился доктор. Нервно пригладил волосы, провел рукой по лицу, сегодня какому-то особенно помятому. – Все прошло… хорошо прошло. Мыши живы, здоровы… Немного истощены, но это закономерный итог. Поспят, поедят… Не верите – сами посмотрите. Я подошла к стеклянному домику, заглянула внутрь… и поежилась, когда Грин встал у меня за спиной. – В углу за перегородкой, видите? Объект А, самка. Пришлось отсадить ее. Нейтрализатор подействовал, но… мало ли… Объект Б, самец… вон там, зарылся в опилки… – Они точно спят? – спросила я обеспокоенно. – Да, они… Тот препарат, что я изготовил, он… стимулирует влечение к особи противоположного пола. Приворотное зелье, говоря понятным языком. Наносится на шерсть… или кожу… объекта А, женской особи… смешивается с естественным запахом тела… В общем, как я и сказал, эксперимент прошел успешно. Мыши… они же животные, их не сдерживают моральные нормы… – Через три недели ждете прибавления? – усмехнулась я. – Доктор, я совершеннолетняя, к тому же будущая целительница. Некоторые темы меня не смущают, не волнуйтесь. – Я и не вол… не волнуюсь… – Вам бы поспать, – посоветовала я с сочувствием. – Небось до утра наблюдали, как ваши объекты… хм, размножаются? – Нет, не совсем, я… Я говорил, что мне нужна ваша помощь? Дело в том, что я решил повторить эксперимент… на людях… – Ой, нет! – я отскочила от жилища утомленных бурной ночью мышей и, соответственно, от Грина. – И не мечтайте. На себе я подобные опыты ставить не позволю! – И не думал. На вас. Нужно убедиться, что препарат действует, поэтому… на себе… – Что?! – жаль, комната была не настолько велика, чтобы мне отодвинуться от него еще дальше. Я взялась на всякий случай за дверную ручку и с опаской принюхалась: – Знаете, по-моему, не действует. Во всяком случае, на меня. Целитель вымученно улыбнулся: – Вы меня не слушали. Препарат наносится на женскую особь. А я… объект Б. Оцениваю свои ощущения, длительность и… глубину полученного эффекта… – И кто же у вас объект А? – поинтересовалась я, хотя тут тоже было без вариантов. – М-м… мисс Лемон, – со странным выражением лица выдавил Грин. – Я попросил ее помочь мне с документацией. И незаметно… Вот, – он вынул из кармана и поставил рядом с мышиным домиком маленький флакончик, – незаметно капнул несколько капель… на голову… Он постучал себя ладонью по макушке. А надо бы кулаком. И по лбу. Экспериментатор, блин! Николаус Миновици местного разлива! – Сколько уже длится ваш эксперимент? – спросила я. Доктор вынул карманные часы. – Два часа и… семнадцать минут… – Проходит успешно, судя по вашему виду, – не удержалась я от едкого замечания. – Д-да, вполне… я сказал бы… Люди не мыши, и я знаю… знаю, чем спровоцировано мое… э-э… – Тяга к размножению, – подсказала я. – Нет! – запротестовал экспериментатор. – Это… не так действует на людей… не только так. Влечение… иного толка. И я же понимаю… К тому же начальные данные объекта… мисс Лемон… Она не вызывала у меня интереса… до того как… До того как я понял, какая она невероятная, потрясающая, ошеломительная и я жить не могу без нее! Уф… – Грин схватился за голову. – Вот так оно… так и работает. Разумом я понимаю… но разум слаб, а магия единорога…