– …она сама попала под воздействие чар, природу и источник которых нам не удалось установить. Возможно, это… – Побочный эффект. – …побочный эффект, – Оливер продолжал выдавать навязанные божеством мысли за свои. – Элизабет лишилась способностей, но не ощущает теперь иных искажений… – Реальности. – …реальности, – сказал ректор и, кажется, сам испугался своих слов. – Искажение реальности, конечно же! Не иллюзии, не морок… Все сходится. – Умный он у тебя, – одобрительно кивнул Мэйтин. С божьей помощью… – Все, – обрубил бог. – Это было допустимое вмешательство. Дальше пусть сам. Только не давай ему забыть. И исчез, так ничего и не объяснив. – Реальность меняется? – нахмурился инспектор. – Слыхал о таком. И некоторые признаки вроде как соответствуют. – Вы о черных розах? – уточнил Оливер. – Мир в негативе, похоже на то. А попугай смотрителя до того, как начал предупреждать об опасности, желал доброго дня. Всего-то? Было белое – стало черное, желал добра – стал угрожать? – А надписи? – встряла я в разговор. – Эхо, – неуверенно отозвался ректор. – Эхо ритуала, с помощью которого реальность заставили измениться. Начертание символов кровью используется во многих обрядах. Сейчас мы, вероятно, видим отражение исходной записи… Да! Многократно перевернутое зеркалами реальности отражение. Потому никто и не может прочесть. Даже язык не удается определить! Все же слишком легко. Почему тогда раньше о таком не подумали? Ответ оказался прост: потому что ритуал, меняющий реальность, относился скорее к мифологии, нежели к практической магии. И если ректор после божественного вмешательства не сомневался в правильности своих выводов, то у Крейга не было причин принимать их на веру. – Это, вы уж простите, не дождик наколдовать, – говорил он. – Даже не демона вызвать. Нужных заклинаний в учебниках не найдешь. – Сами подумайте, – не сдавался Оливер. – Люди не просто пропадают, их как будто и не было. Исчезают все свидетельства и записи, и единственное, что могло бы привести к такому… – Кроме слов мисс Аштон нет ничего, что говорило бы в пользу этой версии, – не спешил соглашаться Крейг. – Слова мисс Аштон можно проверить, – вступился за меня ректор. – Реальность меняется не сразу. Если этот Чарли существовал, должны остаться следы его пребывания в академии. Даже если его самого уже не помнят. Мне нравилось рвение, с которым он взялся за дело. Но и пугало тоже. Что такое изменение реальности – я понимала исключительно интуитивно, а Оливер знал, и глубокая складка, обозначившаяся между его бровей, и тревога в глазах лучше всяких слов говорили, что ничего хорошего в этом нет. – Элизабет, расскажите все, что вам известно о мистере Лосте. – Второкурсник. Специальность – темные материи, как у вас. Жил во втором мужском общежитии. Я постаралась подробно припомнить все, что знала о Чарли, а под конец сказала, что у меня есть записи. Я ведь не скрывала, что интересуюсь расследованием. – Тогда идем к вам за записями, – решил ректор. – Надеюсь, искажение их не задело. А того, что вы уже сказали, думаю, хватит инспектору, чтобы организовать поиск. Открыв портал к общежитию, Оливер не стал ждать внизу: кивнул отложившей вязание консьержке и поднялся со мной на второй этаж. Но в комнату не входил. Мэг уже вернулась с занятий, переоделась, водрузила на стол спиртовку и расставила вокруг баночки с порошками и сушеными травами, собираясь готовить очередной эликсир. Мой ранний приход в ее планы не входил. – Я ненадолго, – успокоила я. – Только тетрадь возьму. И еще… Ты помнишь Чарли Лоста? – Нет. А должна? – Если я не ошибся, никто не помнит, – сказал мне ректор, встретив в коридоре. – А что с вашими записями? Они не изменились? Я пролистала тетрадь. – Кажется, нет. Но тут мало интересного. Основную информацию собирал Рысь. Я помнила почти все, что мы обговаривали, но у оборотня был, к примеру, полный адрес родителей Чарли, – таких деталей моя память не сохранила. – Давайте спросим еще одного человека? – предложила я Оливеру. – Если она уже пришла. – Вы всех подруг посвятили в свое расследование? – недовольно осведомился он. – Всех. Но у меня их немного. В отличие от Мэг, сразу же взявшейся за домашние задания, Сибил дала себе время на отдых: вряд ли печенье, зефир и шоколад были частью какого-то гадания. – Ты помнишь Чарли Лоста? – с ходу спросила ее я. – Кто это? – провидица удивленно приподняла брови. Я тяжело вздохнула. – В смысле, кто это с тобой? – она понизила голос и ткнула пальчиком в дверь, за которой я оставила ректора. – Мужчина? У нас? А Чарли я, конечно же, помню. – Вы помните? – влетел в комнату Оливер. – Мивовд Вайфон?! – воскликнула Сибил, предварительно запихнув в рот надкушенную пастилу, словно спешила избавиться от следов преступления. – Он самый, – пробормотал ректор, смущенный собственным порывом. Огляделся с недоумением. Девичьи спальни вообще зрелище для мужчин странное, а тут, вдобавок ко всему, полумрак, прозрачные пологи, свечи и траурные букетики высушенных трав. – Так вы говорите, что помните Чарли Лоста? И кто это? Сибил, не жуя, проглотила пастилу. – Студент, – произнесла медленно. – Один из пропавших. Учился на втором курсе. Темные материи. Ура! Она помнит! Но Оливера это не обрадовало, а озадачило еще больше. – Будьте здесь, – приказал он девушке. – Не выходите из комнаты. Я попрошу инспектора Крейга прислать кого-нибудь. – Хорошо, – согласилась Сибил. – А можно спросить? Ректор кивнул. – Вы волосы, бывает, лентой подвязываете, а бывает, в косу заплетаете. Это вопрос настроения или имеет какой-то скрытый смысл? Не ожидавший такого вопроса маг ошалело замер. Потом махнул рукой и, не прощаясь с чудаковатой провидицей, схватил меня под локоть и вытащил в коридор. – Кто еще знал о Лосте? – Рысь. То есть… – Я знаю, кто это. Он открыл портал к общежитию, в котором жил Норвуд, но, когда потянул меня к двери, я вырвалась и осталась на месте. – Знаете? – спросила подозрительно. – Откуда? – Собрал некоторую информацию. Счел, что это поможет разобраться с вашей проблемой, а сами вы неохотно делитесь… таким… – Каким? – вспыхнула я, подумав, что он каким-то образом узнал о нашей с Норвудом «конспирации». – Интересами, увлечениями, подробностями отношений с друзьями… Давайте вернемся к этому позже? Пришлось согласиться с тем, что сейчас есть дела поважнее, но это не значит, что я приняла его объяснения. Каким это образом информация о моих друзьях должна была помочь разобраться со сложностями в управлении даром? – Вам лучше подождать тут, – уже в холле спохватился Оливер. – Это мужское общежитие. – Я в курсе, – буркнула я. – Мне уже приходилось тут бывать. – Замечательно. Значит, вас не смутит вид студента, возвращающегося из купален в одном полотенце. Однако студенты ни в неглиже, ни в форменных костюмах нам не встретились. Только рядом с комнатой, где жил оборотень, бродил от стены к стене какой-то парень. Присмотревшись, я узнала Владиса. Судя по тому, что на нас медиум не реагировал, он снова впустил в себя гостей. – Я бы советовал постучать, – сказал ректор, когда я уже взялась за дверную ручку. И верно. Может, Рысь еще на учебе, а там студенты в полотенцах. Ответа на стук не последовало, и я постучала еще раз, громче и настойчивее.