Это подействовало. Не как пощечина или ведро холодной воды, но подействовало. – Не сплю, – я отстранилась от Оливера и заставила себя встряхнуться. – Уже не сплю, видите? – Вижу. А вы меня? Я посмотрела на сидящего рядом мужчину. Костюм, в котором он был с утра, галстук, туфли – одежду я могла разглядеть до мелочей. А лицо расплывалось, словно я смотрела на его отражение в воде. – Вы слишком далеко забрались, Элизабет. – Не знаю, как это получилось. – Я, кажется, знаю. Вы были у доктора Грина? – Он накричал на меня, – пожаловалась я. – Я ему кофе сварила, а он… – Зачем вы к нему пошли? – с мягким укором спросил Оливер. – Не знаю. Все ушли. Я подумала, что это неправильно, ведь он… – Провел сложнейшую операцию. Устал и обессилел, а эмоциональное состояние при истощении довольно нестабильно. Грин работает в лечебнице не первый год, и персонал в курсе, что в таких случаях его лучше не беспокоить какое-то время. Леди Пенелопа не предупредила вас потому, что ей и в голову не пришло, что вы окажетесь такой сострадательной. – Он на меня наорал, – повторила я. – И сожалеет об этом. – Он так сказал? – Нет, но я бы сожалел. – Вы в жизни, наверное, ни на кого голос не повысили. – Почему же? – Оливер улыбнулся, и по его лицу вновь прошла мелкая волна. – Бывало. И сейчас иногда хочется. Но я не могу себе этого позволить. – Репутация? – если бы разговор происходил в его кабинете, я не решилась бы задавать такие вопросы, еще и таким тоном, но тут это казалось вполне допустимым. – Дар. Если на вас накричит целитель – это испортит вам настроение, но не жизнь. Если специалист по проклятиям пошлет вас к демонам – даже не знаю, где вы можете оказаться. – Сюда меня отправили не вы, а именно добренький целитель! – Сюда вы отправили себя сами, Элизабет. – Нет, я… Грин накричал на меня, мне стало плохо… – После того как он накричал на вас, или еще до этого? – До, – созналась я. – Но вы не связали свое состояние с присутствием доктора? – Связала. Его лицо смазалось набежавшей рябью, но можно представить, как он посмотрел на меня после этого признания. – Почему вы не ушли? Есть же инстинкт самосохранения, в конце концов! Есть. У нормальных людей. На счастье, ректор решил, что я и так наказана за глупость, и не продолжал эту тему. – Тут неуютно, мисс Аштон. Не уверен, что долго продержусь. Возвращайтесь. – Куда? – В себя. Вы лежите на кушетке у леди Пенелопы, а я сижу рядом на стуле, и, если посижу еще немного, спина и ноги совсем затекут. А мне завтра практику на полигоне проводить. – По темным материям на полигоне? – не поверила я. – Где же еще отрабатывать защиту от проклятий-ловушек? Вам бы понравилось: у тех, кто не справится с защитой, отрастут хвосты, и придется ходить с ними до конца недели. Но давайте я расскажу вам об этом, когда вернемся? – Давайте, – согласилась я. Хвосты – это мило. Пусть даже их временные носители так не думают. – Элизабет, – Оливер требовательно потянул меня за руку. – Сконцентрируйтесь. Вспомните, как вы сюда пришли. – Я не шла, я… Понятия не имею, что случилось. Вы говорили, что знаете. – Догадываюсь, – поправил он. – Думаю, вы попали под возвратную волну. – Откат? – переспросила я, используя распространенный в обиходе термин. – Но я ничего не делала. – Вы попали под чужую волну. Чувствовали ведь, что вам не нужно находиться рядом с Грином? При каждой встрече с ним чувствую… – Я читал ваше личное дело, – продолжал Оливер. – Уровень эмпатического восприятия у вас в пределах нормы, согласно проведенным в прошлом году тестам. Но стоит повторить их сейчас. Думаю, из-за потери способностей вы лишились естественной защиты, и находиться в зоне применения чар четвертого, а то и пятого уровня для вас опасно. В процессе обучения редко практикуются плетения выше третьего, а на операции был полный шестой и седьмой на отдельных этапах. Откат должен был быть мощнейший, и, если вы частично приняли на себя негатив, неудивительно, что вам стало плохо. – Частично? – Основной удар принимает маг, создавший изначальные заклинания. Но обычно он переносит это легче, ведь возвратная энергия имеет ту же природу, что и использованные чары. Вроде бы логично: откат, отсутствие защиты. Но это не объясняет, почему меня с первой встречи угнетает и пугает присутствие Грина. Или объясняет? Если в академии никто кроме целителей не использует магию выше третьего-четвертого уровня, то никто кроме целителя и не вызвал бы у меня таких эмоций. Леди Пенелопу я в деле не видела, а во время обходов она пользовалась артефактами, снижающими степень собственного воздействия мага и, соответственно, силу отката. Но у Грина я ничего подобного не заметила, и, если предположить, что он всегда работает без вспомогательных средств, можно списать производимое им впечатление на мой повышенный уровень эмпатии и помянутый Оливером инстинкт самосохранения. Но не постоянно же Грин под негативом? Не работает же он денно и нощно? – Элизабет, – Оливер с силой встряхнул меня за плечи. – Нельзя спать! Если уснете, можете не проснуться. Ни здесь, ни где-либо еще. Возвращайтесь. – Как? Вы так и не объяснили, каким образом я сюда попала. – Предполагаю, вы тут спрятались. От неприятных ощущений, от напугавшего вас Грина. И именно страх мешает вам вернуться. У вас сложилось не лучшее впечатление о докторе, но попробуйте его пересмотреть. Часто мы составляем мнение о людях, не зная их. Например, еще недавно на вопрос о некой Элизабет Аштон я ответил бы, что это одна из самых проблемных студенток, вздорная и легкомысленная. Но вы доказали, что можете принять ответственность за свои ошибки, быть серьезной и целеустремленной… – Значит, вы больше не считаете меня взбалмошной дурочкой? – Дурочкой, мисс Аштон, я вас никогда не считал. Этого хватило, чтобы стряхнуть прилипчивую паутину сна. – Я вернусь, – пообещала я. Сжала его ладонь, но вместо живого тепла почувствовала холод песка, утекающего сквозь пальцы… Нет! Почему сейчас?! Вскочив, я топнула в сердцах ногой, и та увязла по колено. А когда я попыталась вырваться – почувствовала, что проваливаюсь в разверзшуюся подо мной дыру. Задержала дыхание… …и с удивлением поняла, что стою на твердом полу. Открыла глаза. Вместо серой пустыни вокруг была темнота. Такая плотная, знакомая… И луч света – только не сверху, а снизу, как будто кто-то открыл в полу люк. Я осторожно приблизилась к источнику света. Точно люк! А внизу… Дыхание перехватило, когда я узнала лестницу на чердак, кусочек выложенного грязной плиткой пола, деревянные перила и уходящие вниз ступеньки. Дом! Мой дом! – Опять? – сердито прошелестела тьма. Порыв ветра с грохотом захлопнул крышку люка и сбил меня с ног. Но удара о пол я не почувствовала – упала на что-то мягкое… – Я же говорил, что вы выберетесь.