В библиотеку Саймон пришел с Брюсом и Шанной. – Ты говорила, их семеро, – шепнула мне Мэг. – Вы говорили, у них эльф, – нарочито громко выговорила куратору Шанна. – Нас семеро, – уверил Вульф. – Но остальные четверо – рядовые бойцы… вроде того… – У нас есть эльф, но он не смог прийти, – соврала я. – Занят. Вроде того. – Нас все равно больше, – Брюс, видимо, решил определить главенство в совместном предприятии. – Семь человек – одна специализация. – Сибил подняла глаза к потолку, что-то прикинула в уме и вывела: – Низкая эффективность. – А у вас? – скривилась Шанна. – Гадалка, две… нет, – бросила на меня презрительный взгляд, – полторы целительницы и облезлый кошак? – Облезлый? – прищурился Норвуд. – Где? Он приподнялся с кресла, оттолкнулся ладонями от подлокотников и рысью приземлился рядом с Шанной, чтобы обойти ее по кругу, демонстрируя густую шерсть и крепкие клыки. – Не нужно ссориться, – попросил Саймон, чувствовавший себя явно не в своей тарелке. Влияние как преподаватель он имел только на Шанну и Брюса, но не на нашу компанию. Не нажалуется же он куратору Норвуда или леди Райс на наше плохое поведение во время проведения тайного расследования? – Рысь, – окликнула я друга. – Думаю, мисс Раскес уже убедилась, что ты не облезлый, и готова извиниться. Оборотень фыркнул и, запрыгнув обратно в кресло, принял человеческий облик. – Не нужны мне ее извинения. На боевиков не обижаются. Шанна вспыхнула, припомнив, как в оригинале звучит эта поговорка, но смолчала. – Может, приступим к делу, пока не передрались? – предложила я. – Раз мы все здесь, значит, уже приняли решение насчет сотрудничества. Или вы пришли, чтобы сообщить, что не хотите с нами работать? В родном мире я как-никак ведущий экономист и могу, если надо, приструнить и безалаберных расчетчиц, и зарвавшихся банковских операторов, и даже живущих в собственной вселенной айтишников, регулярно забывающих о существовании всего остального нуждающегося в их профессиональных услугах человечества. На боевиков деловой, немного резкий тон тоже подействовал. – Хотим, – сказал Брюс, переглянувшись с подругой и куратором. – Но не уверены, что от этого будет толк. – Как и мы, – заметила я. – У нас уже есть несколько версий, а добились ли вы чего-нибудь или только и можете, что девушек подлавливать и с ног сбивать, – неизвестно. – Не собирался я тебя сбивать, – отмахнулся раздраженно староста. – Хотел легонько толкнуть, привлечь внимание, но с заклинанием напутал. Брюс Дилейн, с лету осваивавший новые плетения, – и вдруг напутал? Слабо верится. – Давно это у тебя? – поинтересовался Рысь. – Что – это? – недовольно уточнил Брюс. – Плетения срабатывают неправильно. И татуировка углем и киноварью. – Как узнал? – боевик непроизвольно обхватил себя за плечи. – Запах, – оборотень потянул носом. – Свежая, не больше двух недель. Делал у артефакторов? – Это не запрещено. – Я и не говорю, что запрещено, – усмехнулся оборотень. – Но сам бы не доверился недоучке без диплома, пусть даже она хорошенькая блондинка с большими… хм… – Глазами, – подсказала я, привлекая внимание Норвуда, чтобы хоть взглядом спросить, о чем это он. – Я хотел сказать, с большими амбициями, – подмигнул мне друг. – Представляешь, учится только на четвертом курсе, а уже подрабатывает в профессиональной мастерской, делает татуировки-активаторы. Только имя ее забыл… – Лилиан, – хмуро подсказал Брюс. – Точно, Лилиан! – хлопнул себя по лбу Норвуд. – Все время путаю их. – Кого? – одновременно спросили Мэг и Шанна. – Подружек вашего Кинкина, – ответил Рысь, согнав с лица дурашливую улыбку. – Тамила с архитектурного, Лилиан с артефакторного. – Не объясните, о чем речь? – не выдержал Саймон. – Видимо, о том, что Мартин получил по заслугам, – вздохнула я, подумав, что теперь Брюс охладеет к судьбе «честного» соперника. Норвуд задал ему еще пару вопросов, и картинка сложилась. Татуировку староста боевиков набивал в несколько заходов, с каждым разом добавляя к рисунку новые фрагменты. Началось это еще на первом курсе. Увидел объявление артефакторов: тем нужны были подопытные для отработки техники вживляемых артефактов, усиливающих и стабилизирующих заклинания. Во избежание осложнений (ведь работу выполняли, как сказал Рысь, недоучки) рисунок магически активными красителями имел краткосрочное действие, но сама татуировка оставалась, и можно было немного заработать, послужив пособием для зачета. Брюс попробовал и втянулся. Читала я когда-то о тату-зависимости – видимо, это оно и было. Ни для кого в группе, кроме Элизабет, не интересовавшейся жизнью соучеников, пристрастие старосты секретом не было, и Мартин придумал, как этим воспользоваться. Свел близкое знакомство с Лилиан (Брюс в последнее время набивал тату только у нее), и та согласилась помочь приятелю сместить конкурента. Всего-то и нужно было чуть-чуть поменять рисунок. Вредоносное действие артефакта должно было скоро закончиться, и никто ни о чем не догадался бы, а Мартин к тому времени уже занял бы пост старосты. К решающему соревнованию он подготовился хорошо: заклинания Брюса срабатывали бы с ошибками, а сам Кинкин, пользуясь схемой, полученной от второй подружки, прошел бы полосу препятствий с закрытыми глазами. Боже, сколько подлости! И только чтобы удовлетворить свое честолюбие? – Не только, – отозвался боже, материализуясь в свободном кресле. – Пост старосты – это повышенная стипендия, ряд льгот и отдельная комната в общежитии. Элси Аштон не понять, но Брюс и Норвуд знают, чего оно стоит. Я посмотрела на парней. Рысь как раз рассказывал боевику о найденной в комнате Мартина схеме. – А твой друг – молодец, – заметил Мэйтин. Молодец. Ухватился за ниточку и распутал весь клубок. Жаль, ниточка не наша. Инспектор Крейг, знавший о схеме, а возможно, и о татуировках, сказал, что к исчезновениям это отношения не имеет. – Что у вас по другим пропавшим? – спросила я бывшего куратора, расстроенного тем, что не заметил вовремя проблем в группе. – Мы поделились информацией. – Ага, – хмыкнул Рысь. Посмотрел на притихшую в сторонке Шанну: – Есть и от кошаков польза, да? – Мы собрали кое-что, – сказала она неуверенно. – Знаете, что Лост расстался с подружкой? – Знаем, – кивнул оборотень. – И о проблемах Виктора Нильсена со здоровьем? – спросил Саймон, подергав себя за ус. – В общих чертах, – ответил, чуть замешкавшись, Рысь. – Если хотите, расскажем в деталях, – предложил Вульф, обменявшись взглядами с подопечными. – Давайте, – снисходительно усмехнулся оборотень. – После того что мы сообщили, было бы неплохо получить что-нибудь взамен. – Хорош! – зааплодировал Мэйтин. – Нужно присмотреться к парню, задатки у него неплохие. А как целуется… эх… – Рассказывайте, – потребовала я у Саймона, раздосадованная невольно всплывшими воспоминаниями и последовавшей за ними ехидной улыбкой божества. – Целители запретили Виктору практиковать некромантию из-за проблем с сердцем, – коротко выдал боевик. – Весной он должен был получить диплом, но с такой отметкой работу по специальности найти почти невозможно. Кому нужны некроманты-теоретики? Виктор прошел курс лечения, но доктор Грин все равно не подписал разрешение. То есть практически поставил крест на карьере Нильсена. Интересно, у того действительно были серьезные проблемы, или дело все-таки в Грине? – Разузнай, – сказал Мэйтин. – Справишься без меня? Будто он только то и делает, что помогает! – А я и не обязан. Я вообще за другим пришел. Мы утром не договорили, у тебя ведь был еще один вопрос. Был. И есть. Я хочу знать, что рискую не напрасно и, когда все это закончится, вернусь к своему коту и остывающей пицце. – Вернешься, – пообещал Мэйтин. – Даже если погибнешь здесь, очнешься там живая и невредимая. Получается, можно обойти терминал? – Можно. Но смерть моего мира будет на твоей совести, – сурово предупредил бог. – Да и умирать неприятно. Поверь. Умирать не хотелось. Даже в чужом мире и в чужом теле. Значит, побарахтаемся. Глава 13