Перехватила его взгляд, немного растерянный, и прикусила язык. Но поздно. В результате мне даже кофе не предложили. Зато Саймон во время тренировки передал, что его драгоценная матушка будет рада видеть меня в любой день, и снова обещал в случае моего согласия не допустить неловких ситуаций. До ночи, пока я не уснула, напившись волшебных капель, в голове вертелись несуразные мысли, и я гнала их вместе со смутным чувством, будто упускаю что-то важное… Дорога в лечебницу показалась длиннее, чем обычно, словно с последнего моего похода туда пространство растянули, проложили ярды новых тропинок, а крыльцо сделали выше на десяток ступеней. Мне нужна была передышка, и я решила зайти к леди Райс, но дверь оказалась заперта, а на стук никто не откликнулся. Почти никто… – Леди Пенелопа вернулась к работе на факультете, – сказал от своей двери выглянувший в коридор Грин. – В лечебнице появится только послезавтра. – На самом деле я к вам, – призналась я, словно в чем-то предосудительном. В этом не было ничего странного, я с первого дня так вела себя в его присутствии: терялась, отводила глаза, приближалась медленно и с опаской. А он точно так же смотрел вприщур и усмехался. – Я догадался. Проходите, много времени это не отнимет. Если только сами не захотите задержаться. – Зачем? Он передернул плечами, тоже совершенно обычно. – Поговорить, быть может. – Я имела в виду, зачем это вам? – Оказать посильную помощь в деле спасения мира – цель благородная, как мне кажется. Да и ваш случай сам по себе интересен. – Занятная мышка попалась, как не изучить, – пробормотала я, стягивая пальто. – Радует, что вы понимаете мои мотивы, Бет. – Разве есть варианты? – Ни единого, как и у вас. Но Грин не был бы Грином, если бы успокоился на этом. Разве можно упускать шанс прикоснуться к неизведанному? Прикоснуться, медленно провести пальцем от запястья до сгиба локтя… – Я возьму унцию для тестов и еще три для изготовления чернил. – Хватит? – спросила я, наблюдая, как входит в вену игла. – В отношении свойств крови качество не привязано к количеству. Но, полагаю, успех мероприятия зависит в первую очередь от того, кто будет писать. Вы автор, и именно поэтому ваши записи не меняются. Он не спрашивал, говорил утвердительно, но я все-таки кивнула. – Вы удивились тому, как быстро я поверил в вашу историю, – продолжал целитель, вынув иглу. Вместо ваты со спиртом прижал место прокола большим пальцем, и я знала, что, когда он уберет руку, не останется ни царапины, ни кровоподтека. Но он не убирал. – Дело в том, что ваш рассказ, как бы странно ни звучал, объяснил все то в вас, что прежде я объяснить не мог. – Например? – Помимо того, что вы помнили прежнюю реальность? Единорог. Его интерес к вам. Ваша первая встреча. Помните, я просил вас описать свои чувства и ассоциации? Когда речь заходит о чем-то приятном, знаете, что должна сказать любая студентка академии магии? Что они, собственно, и говорят – те девушки, что помогают в исследованиях теоретикам из научного отдела? – Магия? – я вспомнила, как энергия «облачка» наполняла меня и как колола пальцы собранная в подпространстве трава. Прикосновение к шерсти единорога дарило похожие ощущения. – Магия, – кивнул Грин. – Вы даже не вспомнили о ней. Вы не считаете эту силу своей, не чувствуете ее. – Не чувствовала, – поправила я. Отняла у него руку, опустила рукав и, протянув над столом ладонь, разожгла огонек. Скатала пальцами в шарик, а затем позволила золотистому пламени вернуться ко мне, впитавшись под кожу. – Это сложно, доктор. Но я разберусь. Сама. Не желаю больше быть вашей мышью. – Я лишь хочу помочь, Бет. Пока не знаю как, но мы по-прежнему можем ходить к единорогу. К слову, леди Каролайн заходила и напомнила, что всегда рада видеть нас в посольстве. – Вас, – не удержалась я от поправки. – Против вашего присутствия она тоже не возражает. Я ожидала другой реакции. Мог бы отшутиться, снова сказать, что слишком стар для прекрасной полуэльфийки… – Мы закончили? – я поднялась из-за стола. – Я могу идти? – Если не хотите остаться на чай. – Спасибо, в другой раз. Через пару дней. Или через неделю. Через год. А лучше никогда. Но мы увиделись вечером того же дня, когда нашли Лидию. Ее нашли в старом склепе. Стойкие эманации смерти, исходящие от кладбищенской земли, не хуже искажающих чар прятали от поисковиков свежий труп, но некроманты, работавшие в полиции академии, не зря ели свой хлеб и подозрительное эхо все-таки засекли. Тело доставили в морг при лечебнице. Туда же, в лечебницу, отложив пергаментную книгу, в которой я успела написать всего страницу, прибыли и мы с Оливером и профессором Броком. Присутствие некроманта оказалось кстати: хотя у Крейга был свой эксперт, инспектор не отказался от консультации старого мастера. Грина к вскрытию не допустили, но позволили произвести первичный осмотр тела, и он сразу же поделился выводами с ректором, а последующая некропсия лишь подтвердила их. Лидию задушили. Без применения магии, голыми руками. Способ убийства и кровоподтеки на коже несчастной выдавали обладателя недюжинной силы и больших ладоней. Судя по следам от ногтей, он подошел к ней со спины и был достаточно силен и высок, чтобы сжать шею бедной секретарши и приподнять Лидию над землей, судя по смещению позвонков… – Вы уверены, что вам нужно все это слушать, мисс Аштон? – спросил, прервавшись, Грин. – Уверена, – голос в отличие от рук не дрожал. – Полагаете, убийца – мужчина? – уточнил Оливер, с которым целесообразность моего присутствия здесь мы обсудили раньше, чудом не разругавшись. – Инспектор скажет наверняка. Но для дела предпочтительнее, чтобы это была женщина. Даму с подобной фактурой мы отыщем за пару часов. – Вы и перед смертью будете паясничать, доктор? – раздраженно поморщился ректор. – Обязательно, – заверил Грин. – Если только мне, как бедняжке Лидии, не сломают гортань. – Он и после смерти будет, – добавил вошедший в кабинет заведующего Крейг. – Если такую вот штуку ему под язык не воткнут. Иногда у инспектора получалось появляться донельзя эффектно. И реплики его ладно цеплялись к предыдущему разговору, и хирургический лоток, накрытый салфеткой, интриговал и притягивал взгляды. Крейг поставил лоток на стол и жестом фокусника сдернул салфетку. – С убийством гад без магии управился, а вот на эту вещичку чары наведены интересные. Ежели отследим… – Ничего не узнаем, – закончил заглянувший в лоток Оливер. – Это булавка самой Лидии. Она прикалывала ее к воротничку, я заметил еще в первый день. – Защита от проклятий? – заинтересовался Грин. Шагнул к столу одновременно со мной, но в последний миг притормозил, пропуская вперед с шутовским поклоном, и тоненькую серебряную булавку с круглой головкой я увидела раньше него. Сразу – ничего особенного, но, если присмотреться, заметны опутывавшие булавку паутинки силы. – От всего понемногу, – ответил ректор. – От сглаза, как говорят обыватели. – Да, – поморщился Крейг. – Угодила убийце. Серебро, еще и заговоренное! Ее теперь и некромантский ковен не дозовется. Библиотекарь снова нас обошел. Пускай и не было никаких подтверждений, что смерть Лидии – его рук дело, но я и без доказательств не сомневалась. И, видимо, не только я. – Зачем Лидия приходила в посольство, выяснили? – спросил Оливер Крейга. – Выяснишь тут, – вздохнул старик. – Пенни требовала… Леди Пенелопу. Говорил я с ней, ничего не понял. Она и сама не поняла. – Я видела Лидию в тот вечер, – сказала я. – Она спрашивала леди Райс, думала, что та что-то знает, но мы не поняли что… – «Мы»? – переспросил Оливер. – Кто еще там был? – Я, Сибил, лорд Грайнвилль, леди Каролайн, ее подруга Анет. Саймон… То есть мистер Вульф. – Саймона спрошу еще, – без надежды на успех решил инспектор. – С матушкой его пообщался уже, она с Пенни к воротам выходила. Леди наша сурова бывает, что там Лидия лопочет, слушать не стала, а Аделаида успокаивала горемычную. Домой отсылала, обещала к хорошему доктору сводить.