— Да. — При обычных обстоятельствах на этом этапе она бы уже провела подготовительную беседу с любым героем своего шоу, но нынешние обстоятельства нельзя было назвать обычными. — Я с интересом выслушаю вашу версию событий. Гантер поднял указательный палец свободной руки. — Будьте осторожны в своих желаниях, миз Моран. Вам знакомо известное изречение о том, что никогда не следует знакомиться со своими героями? Вашего отца считают настоящим героем, но вам может не понравиться то, что я могу о нем рассказать. У него есть такая сторона, которую он вряд ли показывает своей восхищающейся им дочери или своему прелестному маленькому внуку. Его, кажется, зовут Тимми, да? Его фальшивая улыбка казалась доброй, но у Лори резко заболело горло, когда он назвал имя ее сына. И она опять подумала о том, какую трудную задачу им надо будет решить. Если Гантер инспирировал похищение мальчика, которого он принимал за внука Лео, чтобы получить рычаг давления на Лео, он, разумеется, не может прямо признаться им в этом на камеру. Вместо этого ему придется делать завуалированные намеки, подтверждая тем самым, что он хочет совершить обмен: его свобода за освобождение похищенного ребенка. Гантер сразу же заговорил о сыне Лори. Есть ли это тот самый намек, которого они ждали, или же так он просто пытается подействовать на телевизионного продюсера, чье шоу хочет использовать в своих собственных целях? — Давайте начнем, — сказала она. Глава 35 Пока Райан расспрашивал Гантера о его версии событий, приведших к гибели Лео Финни, Лори еще лучше поняла, как сильно ей хочется снять обвинения с отца, даже если окажется, что Гантер непричастен к похищению Джонни. В своем интервью Гантер коснулся всех событий того вечера, когда произошло убийство, а также упомянул результаты экспертизы ДНК, которые вроде бы реабилитировали его, притом адвокат Гантера не вмешалась ни разу. Пока что Гантер ни на йоту не отошел ни от своих показаний в суде, ни от тех ходатайств, которые он подавал, пытаясь добиться признания своего осуждения неправомерным. Кроме того, он был красив, красноречив и временами даже очарователен. Средний телезритель посмотрит на него и решит, что он просто не может быть убийцей. Однако Лори знала по опыту, что убийца может таиться под самой благообразной личиной. Наверняка есть какое-то другое объяснение наличия на орудии убийства ДНК Мейсона Роллинза. Лори знала, что она никогда не поверит, что ее отец сфабриковал признание вины, чтобы упечь за решетку невиновного. Словно прочитав ее мысли, Гантер вдруг посмотрел прямо в камеру и сказал: — Я знаю, что думают люди — хотя я и кажусь вам разумным человеком; хотя все эти восемнадцать лет я был образцовым заключенным и настаивал на своей невиновности; хотя я могу бесспорно доказать, что на орудии убийства найдена не моя ДНК, а ДНК известного рецидивиста, склонного нападать на людей с ножом, в конечном счете многие из вас подумают, — он изобразил пальцами кавычки, — «Но награжденный медалями полицейский говорит, что он сознался», и для вас этого будет достаточно. Потому что коп, которого я обвиняю, это не просто какой-то там малый в синей форме, а Лео Фарли, который после моего осуждения быстро поднялся по карьерной лестнице и стал заместителем начальника нью-йоркской полиции. Иными словами, от поста начальника полиции его отделял всего один шаг. Фарли с уверенностью прочили на роль следующего начальника полиции, и он бы занял ее, если бы не ушел в отставку, впрочем, на него и поныне смотрят с обожанием, как на какую-нибудь рок-звезду. О нем пишут очерки в журнале «Нью-Йорк», и мэр приглашает его в свою ложу на стадионе. При упоминании журнального очерка мозг Лори словно пронзил электрический разряд. Именно этот очерк был проиллюстрирован фотографией, на которой их семья была запечатлена в ложе мэра на стадионе «Янки-стэдиум». На ней Тимми был так похож на сегодняшнего Джонни. Что ж, теперь у них, по крайней мере, есть подтверждение того, что Гантер видел это фото. Лори заставила себя сосредоточиться, слушая, как Гантер рассуждает о высотах, которых достиг Лео. — На параде по случаю Дня святого Патрика он идет в первом ряду вместе с кардиналом, и на его парадной форме столько медалей, что они переливаются, как зеркальный шар на дискотеке. — Думаю, вы в достаточной мере объяснили вашу точку зрения относительно репутации бывшего заместителя начальника полиции Нью-Йорка Лео Фарли, — сказал Райан. — По вашим словам, вы полагаете, что большинство людей скорее поверят не вашим показаниям, а показаниям имеющего награды полицейского офицера. — Вот именно. Но дело вот в чем. — Гантер устремил свой пронзительный взгляд прямо в объектив камеры. — Каким образом Лео Фарли достиг таких заоблачных высот? Что именно отличает его от всех остальных патрульных полицейских и детективов, имена которых никому не известны? Что сделало Фарли настолько особенным, что его почитают чуть ли не за особу королевских кровей? Райан тут же использовал этот момент. — Одно из объяснений такого отношения заключается в том, что он настолько предан своему делу, что, к примеру, был готов вернуться в участок после окончания своей смены, поскольку стремился докопаться до истины. И настолько хорошо знает свою работу, что сумел заставить такого умного и хладнокровного малого, как вы, признаться в том, что вы в припадке ярости зарезали человека после того, как вас отвергла женщина в баре. Гантер спокойно улыбнулся. — Вы говорите как человек, работающий на дочь Лео Фарли. Полагаю, в вашей передаче будет отражено наличие у нее явного конфликта интересов, чтобы зрители могли учесть это, когда они будут делать выводы. — Мы всегда сообщаем нашим зрителям факты как они есть. — А известен ли вам тот факт, что во время моего ареста Лео Фарли рассматривали в качестве кандидата на должность заместителя начальника полицейского департамента по вопросам общественной информации? До тех пор он был амбициозным копом, но ему не приходилось расследовать такие громкие дела, которые позволили бы ему греться в лучах славы. Но дело об убийстве Лу Финни обещало попасть в топ новостей, оно подходило для этого идеально. Убит всеми любимый хозяин популярного бара, расположенного в одном из самых крутых районов Манхэттена. Подозреваемых двое: студент престижного частного колледжа и богатый мальчик, наследник владельца крупного агентства по операциям с недвижимостью. История о том, как старый Нью-Йорк сталкивается с новым. И звездой этого сюжета становится Лео, который будто бы изобличил меня. И что же было потом? Он получил повышение по службе и стал главным представителем полицейского департамента Нью-Йорка по связям с общественностью, то есть персоной, пользующейся таким же вниманием СМИ, как сам мэр. Лори не нравилось то, что она слышала. Гантер использовал блестящую репутацию ее отца как оружие, направленное против него. На мониторе Ника было видно, как Гантер отрывает взгляд от камеры. Он пристально посмотрел на нее, затем опять переключил свое внимание на Райана. — Я предлагаю вам проверить, как мое дело соотносилось с траекторией карьеры Лео Фарли в полицейском департаменте. Вы увидите, что я прав. Кстати, вам известно, что я не первый заключенный, обвинивший Фарли в фабрикации улик? Хотя сейчас Лори видела Райана только в профиль, ей показалось, что на миг он заколебался. Вероятно, он думал, что в любом другом случае — если бы речь шла о другом полицейском, если бы время не поджимало — Лори выяснила бы все о предыдущих жалобах такого характера прежде, чем записывать интервью, которое пойдет в эфир. Однако он быстро овладел собой. — Вы находитесь в тюрьме уже восемнадцать лет, — сказал Райан. — И я полагаю, вам известно, что жалобы на неправомерное осуждение — это обычное дело. На любого полицейского, прослужившего тридцать лет, обвиняемые и осужденные жаловались не раз и не два, обвиняя его в злоупотреблениях. И это вовсе не значит, что их утверждения — правда. — ДНК, обнаруженная недавно на оружии убийства, совпадает с ДНК человека, который, как было доказано, не раз угрожал другим людям ножом, включая, по меньшей мере, один случай нанесения колото-резаных ран в драке в баре, точно такой же, как в деле, по которому был осужден я. Вам известно, что отдел окружной прокуратуры по пересмотру приговоров подтвердил, что в момент убийства Лу Финни Мейсон Роллинз жил в Гринвич-Виллидж, в квартире, находящейся всего в десяти минутах ходьбы от бара «У Финна»? Когда мой адвокат попыталась поговорить с Роллинзом, он захлопнул перед ней дверь, и, насколько я понимаю, так же он поступил и с представителем окружной прокуратуры. — И какова же ваша теория? С какой стати Роллинзу было резать владельца бара, который, судя по известным данным, никогда не наносил ему никаких обид? — Дело в том, что мы всей толпой вывалились из бара на тротуар. Я пытался выбраться из свалки, но другой парень из бара, Джей Прэтт, продолжал лупить меня и хватать за грудки. Мы врезались в какого-то другого малого — врезались крепко, — и это он достал нож. После этого мистер Финни сразу же упал. Там было столько крови. А этот малый… его уже и след простыл. Я нисколько не сомневаюсь, что это был Мейсон Роллинз, и об этом же говорит наличие его ДНК на ноже. Вы отличный юрист, мистер Николс, вот и скажите мне: разве этих доказательств недостаточно для того, чтобы поставить мою виновность под сомнение? Глава 36 Гантер смотрел Райану прямо в глаза, словно говоря: давай, попробуй найти в моих аргументах хоть одно слабое место. Разве этих доказательств недостаточно для того, чтобы поставить мою виновность под сомнение? Для Гантера это был идеальный момент для окончания интервью, задающий как раз тот тон, который был ему нужен. Райан ни разу не смог его сбить. Если на то пошло, то Гантер даже сумел укрепить свои позиции, выжав максимум из результатов экспертизы ДНК и поставив под сомнение достоверность показаний Лео. Райан посмотрел на Лори, давая ей понять, что он готов завершить интервью. Она кивнула. — Мистер Гантер, прежде чем мы закончим, я хочу задать вам еще несколько вопросов. Я зачитаю вам список имен людей, находившихся в тот вечер, когда произошло убийство, в баре «У Финна», и спрошу вас, имели ли вы какие-то контакты с ними до этого вечера или после него. — Я не против, но какой в этом смысл? — По вашим словам, вы в тот вечер были в баре один и ни с кем там не были знакомы, вот мы бы и хотели это подтвердить. А затем мы бы хотели убедиться, что вы не делали никаких попыток связаться с потенциальными свидетелями, которые могли дать показания против вас как на первоначальном суде, так и при рассмотрении дела о возможном пересмотре вашего осуждения. Трэйси Махоуни прервала свое молчание — впервые после начала работы камеры. — Не отвечай на этот вопрос, Дэррен. Он слишком расплывчат. Он махнул рукой, словно отметая ее опасения. — Да ладно. Мне не о чем беспокоиться, нечего скрывать. Говорите. Райан зачитал список, который составила Лори: само собой, Лу Финни; Джейн Холлоуэй, та женщина, к которой он клеился в тот вечер; Джей Прэтт, парень, с которым Гантер подрался; Кларисса ДеСанто, барменша, которая удивила Лео тем, что она не стала давать показаний на суде над Гантером; и наконец, Мейсон Роллинз. По утверждению Гантера, до вечера убийства он не имел никаких связей ни с кем из них и не вступал в контакт с ними после. — А как насчет того вашего друга, с которым вы в тот вечер отмечали ваш день рождения до вашей ссоры с мистером Прэттом? Может быть, он смог бы пролить свет на ваше поведение в тот вечер? Гантер прищурился, словно не поняв вопрос. — Я был в этом баре один. Я собирался встретиться с моими однокашниками из Вассара, приехавшими в Нью-Йорк на каникулы, но так и не вышел с ними на связь. И направился в Вест-Виллидж, чтобы поразвлечься в одиночку. Тогда я и не подозревал, что это решение разрушит мою жизнь. По словам Саманты Финни, барменша Кларисса говорила ей, что Гантер явился в бар с каким-то приятелем, но как узнать правду теперь? Собственно, перечисление возможных свидетелей было всего лишь разминкой перед следующим вопросом — самым важным из всех. — И наконец, — сказал Райан, — мы желаем узнать, кто мог бы дать вам характеристику. — В каком смысле? — Я имею в виду людей, которые могли бы сказать, каким человеком вы были восемнадцать лет назад, а также любых других, хорошо знающих вас. Вы утверждаете, что вы образцовый заключенный. Мы полагаем, что наши зрители хотели бы услышать отзывы о вас от тех, кто знает вас близко, чтобы лучше понять, что вы за человек. Если Гантер был причастен к похищению Джонни, то сейчас у него имелась возможность дать им координаты того третьего лица, которое могло бы продолжить переговоры о его освобождении и которое находилось за стенами тюрьмы. — Четыре года назад моя мать отправилась в дом престарелых с связи с деменцией, — сказал он, и его плечи поникли. — Меня отказались выпустить даже для того, чтобы я мог попрощаться с ней, пока она еще была способна меня узнавать. Пожалуй, сейчас человеком, который знает меня лучше всех, является мой адвокат. — Он кивком показал на Трэйси Махоуни. Лори знала, что адвокат не может быть свидетелем по делу своего клиента. — И больше никто? — спросил Райан. — Может быть, какой-то ваш старый друг или даже кто-то из бывших заключенных, с которым вы продолжаете поддерживать связь и с которым мы могли бы провести беседу? Давай, заглоти наживку, подумала Лори. — Подскажи нам, куда идти. — Извините. — Гантер пожал плечами. — Находясь за решеткой, не очень-то легко заводить или сохранять друзей. У Райана вытянулось лицо, и он посмотрел на Лори, ожидая, чтобы она дала финальный свисток. Они не получили того, что им было нужно. — Думаю, на сегодня у нас все, — сказала она. — Вы уверены? — спросил Гантер. — Не то чтобы у меня большие планы на остаток этого дня. — Та же сухая улыбка, тот же блеск в глазах. Она вполне могла понять, почему он понравился стольким журналистам. — Вполне. — Ее мороз продрал по коже, когда она зашла за его стул и постучала в дверь, давая знать надзирателю, что они закруглились. Когда в замке повернулся ключ, Гантер заговорил опять: — Кстати, миз Моран, я думаю и молюсь о племяннике вашего жениха и всей вашей семье. Лори едва не подпрыгнула, когда он впрямую упомянул исчезновение Джонни. — Что? — Я помешан на новостях. Я каждый день прочитываю пять разных газет, включая как местные, так и общенациональные. «Нью-Йорк пост» и «Дейли ньюс» распространили его фотографию везде, и, похоже, он милый мальчик. Надеюсь, что его найдут целым и невредимым, и что это произойдет скоро. Лори лихорадочно перебирала в уме все то, что писали о Джонни в просмотренной ею прессе. В некоторых статьях и заметках упоминалось, что Джонни оказался в Хэмптонс, поскольку его родители приехали туда, чтобы отметить день рождения его дяди, недавно вступившего в должность федерального судьи Алекса Бакли, но пока что в них не были упомянуты ни Лори, ни ее отец. Так что, судя по замечанию Гантера, он, по меньшей мере, сумел обнаружить связь межу Джонни и ней. Но дает ли он ей тем самым понять, что он может привести их к Джонни? Пока что она ни на йоту не приблизилась к правде. — Давайте просто скажем, что вся моя семья очень хочет вернуть его домой — чего бы это ни стоило.