P.S. Материалы, интервью и многое другое Об Авторе. Встречайте Карин Слотер Карин Слотер — одна из самых популярных и признанных писательниц в мире. Ее книги опубликованы в 120 странах и проданы тиражом более 35 миллионов копий по всему земному шару. Всего ее перу принадлежит 18 романов, в том числе серии книг об округе Грант и Уилле Тренте, номинированный на премию «Эдгар» «Город копов», а также мгновенно ставшие бестселлерами Нью Йорк таймс «Милые девочки», «Хорошая дочь» и «Осколки прошлого». Слотер — основательница фонда «Спасем библиотеки», некоммерческой организации, созданной для поддержки библиотек и библиотечного дела. Родилась в Джорджии, живет в Атланте. Интервью с Карин Слотер В: Вы невероятно много путешествуете, и Ваши романы продаются по всему миру. Какое отражение это нашло в книге «Осколки прошлого»? Что, как Вы думаете, может привлечь к этой книге международную аудиторию? О: Когда я впервые отправилась в тур с моей серией «Округ Грант», я поняла, что Европа — это просто череда маленьких городков, с которыми вполне можно сравнить и городок в округе Грант. А потом я поняла, что маленький городок — это такой универсальный конструкт. Даже если я в Нью-Йорке, на Манхэттене, спрошу кого-либо из местных: «А где ты живешь?», он не ответит «В Нью-Йорке», он скажет: «Верхний Вест-Сайд» или «Я из Челси», и этот район будет так же его определять, как если бы он жил в городе Тамблвид в Оклахоме. То же самое в Атланте. Люди из Бакхеда, или Мидтауна, или Вирджиния-Хайленд, или Декатура — я точно знаю, какие они. Все так или иначе знакомы с географией. Но что касается Энди в «Осколках прошлого», то нужно держать в голове два момента по поводу ее путешествия. Первая вещь — на физическом уровне: чем дальше она оказывается от Лоры, тем она становится сильнее, независимее. Так что в этом смысле география идет ей на пользу. Но при этом я пишу о тех штатах, которые посетила во время тура, когда была в том же возрасте, что и Энди, и знаю, как встречи с разными людьми и множество новых впечатлений могут выбивать из колеи. В: Отличается ли процесс написания отдельной книги от написания серии об Уилле Тренте? Есть ли вообще разница? О: Нельзя сказать, что это совершенно иной процесс, потому что в любой книге есть первая глава, и я всегда начинаю с того, что придумываю какое-либо ужасное событие, которым открывается книга. В написании любой книги есть простые и сложные моменты. Сложность с написанием отдельно стоящих романов заключается в том, что все персонажи новые, и я знакомлюсь с ними в процессе. Когда я заканчиваю, я всегда вынуждена возвращаться к началу, чтобы проверить линию персонажа. Я отдельно перечитываю части с Энди или части с Лорой, чтобы удостовериться, что персонаж, которого вы встречаете в первой главе, не стал другим человеком к концу книги. Так что, если бы на Энди внезапно нашло озарение, что ей нужно поступать в Медицинскую школу, когда до этого я писала, что она с трудом сдала биологию в школе, это будет неправдоподобная арка персонажа. В ее истории я больше всего хотела сконцентрироваться на процессе взросления. По ходу развития сюжета у нее появляется больше уверенности в себе, больше понимания, как устроен этот мир. Это знание, я надеюсь, приведет ее к какой-то внутренней перемене. Но это не значит, что за ее спиной внезапно появится плащ Супердевушки. И то же самое с Лорой. Я хотела быть уверена, что ее персонаж последовательно развивается на протяжении всей книги. Это тяжелая работа, но в каждом несерийном романе всегда надо следить за тем, чтобы все концы сходились, а то читатель почувствует себя обманутым. А вот когда я пишу книгу в серию об Уилле Тренте, я уже знаю, что работа над персонажами, в общем-то, выполнена. Но проблема заключается в том, чтобы сказать что-то новое об Уилле и Саре тем, кто прочитал все до единой предыдущие книги, но в то же время познакомить с ними тех, кто не читал ни одной, чтобы при этом до смерти не заскучала предыдущая группа читателей. Это довольно тонкая грань. Кажется, лучшее, что я в этом направлении сделала, — это решила позволить себе сказать: «Ладно, если “Содержанка” — это первая книга серии, которую вы читаете, я не обязана рассказывать вам все об Уилле и Саре. Я только скажу несколько самых важных вещей, а если вы хотите знать больше о его прошлом, или о том, как он встретил Сару, или о прошлом Сары, вы можете обратиться к предыдущим книгам. Мне совершенно необязательно пересказывать все в новой книге. Это займет, наверное, страниц десять долгого и тягомотного “Родился, женился…” и так далее». В: Самое важное в Ваших книгах — персонажи. Где Вы черпаете вдохновение? Люди из Вашего круга общения могут увидеть себя на страницах Ваших книг? О: Не думаю, что кто-то действительно видит себя в моих книгах. Если я даже беру что-то от них, то обычно это как будто услышать свой голос на записи, типа: «Эй, где мой манящий глубокий голос?! Что это за двенадцатилетка?!» Я выучила этот урок достаточно рано, потому что в детстве изобразила одну из своих соседок в своей первой книге. И она была действительно злющая — я теперь уже могу спокойно это говорить, потому что она умерла. Она была из тех бабулек, которые сидят на скамеечке. У домов в том месте были очень большие участки, потому что это было за городом. Было гораздо быстрее проходить через ее участок — но она не позволяла нам этого делать и поливала нас из садового шланга. Были определенные выражения и жесты, которые она использовала, по которым сразу можно было сказать: «О, это же мисс такая-то!» И я вписала все эти характерные черты в книгу. Эта женщина пришла ко мне на одну из первых встреч с читателями, где я подписывала экземпляры. Она подошла ко мне и сказала: «А я знаю, кто этот персонаж у вас в книге!» Я подумала: «О, черт». А она мне: «Это же миссис такая-то с нашей улицы!» А я ей: «Да-да, конечно, только не говорите ей». Так что, я думаю, другие часто видят в человеке то, что он сам в себе не видит. Не думаю, что разные люди видят друг друга одинаково. Существует столько полутонов. Но, если честно, в «Осколках прошлого» я хотела написать о том, как сильно все сейчас изменилось для женщин. Если вы взглянете на поколение женщин возраста Лоры, которое не так далеко от моего поколения, вы увидите, что у них было не так много вариантов, чем можно заняться в жизни. Можно было выйти замуж, родить детей, может быть, даже иметь работу. Можно было даже построить карьеру, но это была бы карьера медсестры или преподавателя — то есть, это была бы типично женская работа, да и фокус внимания все равно бы оставался сосредоточен на доме и детях. А потом ты смотришь на Энди, и в некотором смысле она находится в тупике, потому что у нее слишком большой выбор. Она может быть врачом, юристом, космонавтом, кем угодно. Получается, что Лора в своем юном возрасте парализована отсутствием выбора, а Энди парализована слишком богатым выбором. Это именно то, о чем я хотела написать. Я также думаю, что сейчас женщины после тридцати больше похожи на женщин после двадцати времен моей юности. Они еще на десять лет получают своего рода запасной аэродром, который нам в свое время не предоставляли. Я очень хорошо помню, что, когда я закончила школу, отец отвел меня в сторонку и сказал: «Я так горд, теперь ты можешь делать все, что захочешь. Только ты не можешь переехать обратно домой». Для моего поколения возвращение домой было под строжайшим запретом. Это выглядело, как поражение. И это интересно, потому что я много путешествую, и везде, где я была — во Франции, Дании, да во всех странах, которые мне довелось посетить, есть выражение для таких «родителей-вертолетов». В Дании они называют это «родители-керлингисты», в честь олимпийского вида спорта, керлинга: там нужно водить специальной шваброй перед камнем, чтобы он более гладко скользил, так вот родители и являются этой шваброй. Я думаю, это желание всех родителей — сделать жизнь своих детей проще, чтобы они смогли сделать все, на что способны. В: Роман «Осколки прошлого» передает ощущение постоянного движения. Джейн в прошлом и Энди в настоящем практически постоянно перемещаются. Насколько это повлияло на процесс работы над книгой; упростило ли или усложнило построение сюжета? О: Выстраивание параллельного движения Энди и Лоры вперед постоянно загоняло меня в ловушку: должно ли действие каждой главы разворачиваться в новом городе? (Чтобы сделать движение Энди поступательным, как и движение Лоры, пришлось постоянно загонять себя в ловушку: перенести действие в другой город или нет?) Конечно, в «Одиссее» это сработало, но у Энди не было десяти лет. Так что главное, что мне надо было сделать, — это убедиться, что в каждой локации окажутся новая подсказка или новый вопрос, встраивающийся в общую загадочность истории. И для меня главное в детективе — это не «что случилось?» и «кто это сделал?», а скорее — «кто все эти люди?». Путешествие Энди, как и путешествие Лоры, — это дорога к самой себе. Но я хотела, чтобы они обе совершали какие-то действия, которые повлияют на их решения. Для такого персонажа, как Энди, который склонен просто сидеть на месте и плевать в потолок, было естественно дождаться какого-то внешнего воздействия, чтобы начать двигаться. Отчасти ее трансформация состоит в том, чтобы взять свою жизнь в свои руки и начинать принимать решения. И это действительно происходит, когда она узнает нечто новое о Лоре и ее прошлом. Именно с этого начинается ее приключение, и именно это придает всей истории динамику. Она не просто переезжает из города в город, она действует очень решительно, пытаясь добраться до сути великой тайны, которой является ее мать. И чем ближе она становится к правде, тем отчетливее понимает, какая ее мать лгунья. Я долго думала о том, как повлияют на Энди эти открытия, ведь она могла бы очень сильно разозлиться. Но она не такая. Она — человек, который построил свою жизнь на череде ошибок, и зачастую люди, которым доводится совершать роковые ошибки, начинают злиться и обвинять во всем других, но иногда они, как Энди, осознают, что не безупречны, и это заставляет их проще относиться к недостаткам других. В: Ваши книги всегда начинаются с главы, которая заканчивается катастрофой. Насколько это связано с тем, что такая структура хорошо работает для читателя, а насколько с тем, что это является плодотворной стартовой точкой для Вас? О: Это все для меня. Я никогда не думаю о читателях, когда пишу. Мне нравится, когда они появляются после того, когда я заканчиваю — это просто фантастика, — и мне нравится читать отзывы, отвечать на вопросы, но я никогда не думаю о них, когда пишу. Эта первая глава — для того чтобы заинтересовать себя саму. Вот, знаете, есть два типа игрушек для котов: движущиеся, на батарейках, и полностью статичные. Меня всегда привлекали блестящие движущиеся штуки. Это меня затягивает, и мне становится интересно дальше рассказывать историю. В: Какие у вас любимые книги и фильмы? Вы любите триллеры или Вы стараетесь не увлекаться ими, когда пишете? О: Я читаю самые разные вещи. Я не могу читать, когда пишу, потому что мне нужно полностью сконцентрироваться на своей истории, и я не хочу неожиданно начать писать, как кто-то другой. Для меня очень важно, что в моих книгах звучит мой собственный голос, и я не хочу, чтобы кто-то его заглушал. Так что, когда я пишу, я читаю журналы, блоги, рассматриваю фотографии котов: я просто не могу читать книги. А когда возможность есть, я очень люблю почитать историческую прозу. В последнее время я много читала про Тюдоров. Еще я читала про период Реконструкции; я прочитала одну совершенно замечательную книгу: «Человек без хозяина» — про Юг времен Гражданской войны. Наверное, те, кто заглядывает на мою страничку на Гудридс, думает: «Что за черт?!» Но на самом деле там можно найти и моих любимых детективных авторов тоже: Лиза Гарднер, Лиза Ингер, Сара Блэдел, Ли Чайлд — классический список. Я не люблю ужастики, они меня пугают. Чем они глупее, тем в больший ужас я прихожу. Знаете, когда человек стоит, с кем-то разговаривает, и вдруг из-за его спины что-то выпрыгивает? Я это просто не переношу. Но мне нравится «Молчание ягнят» и другие более изящные страшные фильмы. Мне не нравится ничего про демонов и Сатану, потому что мне привили страх перед всем этим, и неважно, что со мной происходит, я всегда боюсь, что мне понадобится экзорцист. Это у меня в крови. Мой любимый фильм всех времен — «Мишени». Он очень мрачный, смешной и классный. О книге. Вопросы для обсуждения 1. У Энди и Лоры очень крепкая связь, но в то же время они постоянно обманывают друг друга. Как вы думаете, возможно ли знать о ком-то абсолютно все, особенно о своих родителях? На ваш взгляд, Лора — хорошая мать для Энди? 2. В книге «Осколки прошлого» раскрываются некоторые подробности работы программы защиты свидетелей. Как вы думаете, каково это — отказаться от всего? Как вы думаете, можно ли на самом деле сбежать от своего прошлого? 3. Многие персонажи «Осколков прошлого» — люди исключительные: талантливые, образованные, харизматичные, успешные, но в то же время сильно травмированные. Не думаете ли вы, что самые удивительные люди — еще и самые хрупкие? Почему? 4. Действие романа «Осколки прошлого» перемещается из настоящего времени в 1980-е годы, а также из Соединенных Штатов в Европу. Как эти декорации повлияли на ваше читательское восприятие? Есть ли у вас какие-то конкретные воспоминания о том времени, которые вы хотели бы увидеть в книге? 5. Жизни Лоры и Энди радикально различаются в очень многих отношениях, но окружающие постоянно указывают на то, насколько они похожи. Какие сходства можно проследить между Лорой и Энди? Как те возможности, которые были им предоставлены, повлияли на их дальнейшие пути? 6. Ник — харизматичный лидер и манипулятор. Почему Лора была так привязана к нему? Вызывают ли какие-либо его черты у вас симпатию? Доводилось ли вам встречать кого-либо, похожего на Ника? 7. Подумайте о силе семейных уз в «Осколках прошлого». Как необходимость выбора, возможности и обстоятельства демонстрируют силу и слабость связей между персонажами? 8. Детективы и триллеры часто касаются темы социальной справедливости. Дала ли вам история Джейн более четкое представление о поворотных моментах в социальной и политической жизни США в 1980-х годах? Что вам показалось наиболее интересным и важным? 9. Что роман «Осколки прошлого» рассказал вам о силе идентичности? Какую роль наше прошлое и наши отношения с другими играют в формировании нашей личности? Программа Горе Квеллер в Карнеги-холл КАРНЕГИ-ХОЛЛ ПРЕДСТАВЛЯЕТ НЬЮ-ЙОРКСКИЙ ФИЛАРМОНИЧЕСКИЙ ОРКЕСТР И ГОРЕ КВЕЛЛЕР Суббота, вечер, 12 марта 1983 года, 8:00 Зал Стерна УИЛЬЯМ СТАКПОЛ, музыкальный руководитель и дирижер ЛЮДВИГ ВАН БЕТХОВЕН (1770–1820) Концерт для фортепиано с оркестром № 3 до минор, opus 37 (1800) I. Allegro con Brio II. Largo III. Rondo Allegro ГОРЕ КВЕЛЛЕР, фортепиано ВОЛЬФГАНГ АМАДЕЙ МОЦАРТ (1756–1791) Концерт для фортепиано с оркестром № 24, K. 491 (1786) I. Allegro II. Largetto III. Allegretto ГОРЕ КВЕЛЛЕР, фортепиано АНТОН БРУКНЕР (1824–1896) Симфония № 3 ре минор (1878) I. Gemäßigt, misterioso II. Adagio III. Scherzo Финал * * *