— Я работаю с пациентами, которые… — Ей надо было перестать запинаться. — Я хотела помогать людям. После всего, что мы сделали. И когда я была в тюрьме, единственной книгой, что там была, оказался учебник по нарушениям речевой… Ник прервал ее, громко зевнув. — Знаешь, как-то это грустно, Горюшко. У нас было так много тем для разговоров, но ты изменилась. Ты такая… — он как будто бы подыскивал нужное слово, — провинциальная. Лора рассмеялась, потому что Ник, очевидно, ожидал от нее совершенно противоположного. — Я и правда провинциальна. Я хотела, чтобы у моей дочери была нормальная жизнь. Она ждала, что он поправит ее насчет того, кому именно принадлежала Энди, но вместо этого Ник сказал: — Звучит потрясающе. — На самом деле так и есть. — Еще и черный парень стал твоим мужем. Как космополитично. Черный парень. Когда-то, миллион лет назад, агент Данберри использовал те же слова, чтобы описать Дональда Дефриза. Ник продолжил: — Вы развелись. Что случилось, Горе? Он изменил тебе? Ты изменила ему? Ты всегда была шалуньей. — Я не знала, кем была, — отрезала она, искренне опасаясь реакции публики в темной комнате. — Я думала, что быть влюбленным — это значит постоянно сидеть на иголках. Сгорать от желания и злиться, ссориться и снова сходиться. — А это не так? Она покачала головой. Она научилась у Гордона как минимум одной вещи. — Это значит выносить мусор и откладывать на отпуск. Проверять, подписаны ли школьные бланки. Не забывать купить домой молока. — И ты правда так чувствуешь, Горе Квеллер? Ты не скучаешь по настоящему возбуждению? По безумствам? По дракам и сексу до потери сознания? Лора попыталась скрыть румянец, заливший ей щеки. — Любовь не держит тебя в состоянии постоянного сумасшествия и хаоса. Она дает тебе покой. Он положил голову на стол, прижался к нему лбом и сделал вид, что захрапел. Она невольно рассмеялась. Ник открыл один глаз и с улыбкой взглянул на нее. — Я скучал по твоему смеху. Лора посмотрела на пианино за его плечом. — Я слышал, что у тебя был рак груди. Она покачала головой. Она не собиралась говорить с ним об этом. — Я помню, каково это было — касаться ртом твоей груди. Как ты стонала и извивалась, когда я лизал у тебя между ног. Ты думала об этом, Горе? Как хорошо нам было вместе? Лора тяжело посмотрела на него. Теперь она больше не волновалась об Энди. Его главный, фатальный недостаток поднял свою уродливую голову. Он всегда слишком быстро разыгрывал свои козыри. — Как ты можешь жить с этим? — спросила она. Он приподнял бровь. Ей снова удалось пробудить его интерес. — С чувством вины, — уточнила она. — За то, что убивал людей? За то, что все это начал? — Людей? — спросил он. Мнения судей по поводу его роли во взрывах в Чикаго разделились. — Это ты мне скажи, дорогая. Джона Хелсингер? Так его звали? — Он дождался, пока Лора кивнула. — Ты перерезала ему горло. Хоть по телевизору это и замазали. Она прикусила щеку. — Как ты можешь с этим жить? Как ты себя чувствуешь после того, как убила этого мальчика? Лора позволила крошечной части своего мозга задуматься о том, что она сделала. Это было непросто — слишком долго она училась проживать каждый новый день, полностью забыв о предыдущем. — Ты помнишь выражение лица Лоры Жено? Когда мы были в Осло? Ник кивнул, и она поразилась тому факту, что он был единственным оставшимся в живых человеком, с кем она могла обсудить один из самых важных моментов своей жизни. — Она казалась почти что умиротворенной, когда нажимала на курок, — продолжила Лора. — Оба раза. Я помню, все удивлялась, как она сделала это. Как она отключила в себе все человеческое. Но я думаю, дело в том, что она его в себе включила. Это ведь похоже на правду? Она была совершенно уверена в том, что делает. Поэтому выглядела такой спокойной. Он снова вскинул бровь, и на этот раз она поняла: он ждет, пока она перейдет к сути. — Я без конца твердила, что не хочу смотреть видео из дайнера, но в итоге не выдержала и посмотрела его. Выражение моего лица на нем оказалось точно таким же, как у Лоры. Тебе так не кажется? — Да, — сказал Ник. — Я тоже это заметил. — Я сделаю все, чтобы защитить мою дочь. Все. Бедная Пенни дорого заплатила за то, чтобы это проверить. Он поднял бровь, дожидаясь, что будет дальше. Лора решила немного подержать рыбу на крючке. Но, задумавшись об этом как следует, она будто почувствовала теплую кровь Паулы, стекающую по ее рукам. — Ты видел Джаспера в новостях? Ник рассмеялся. — Его великое публичное покаяние. Знаешь, нехорошо так говорить, но меня очень порадовало, каким жутко толстым он стал. Лора постаралась сохранить нейтральное выражение лица. — Я так полагаю, было какое-то воссоединение семьи? Пополнила свой банковский счет из квеллеровских сундуков? Лора ничего не ответила. — Это было так приятно — видеть майора Квеллера вживую каждый чертов раз, когда я подавал апелляцию, скажу я тебе. Он столь красноречив, когда рассуждает, как именно мои действия привели к тому, что он потерял всю свою семью. — Ему всегда хорошо удавались публичные выступления. — Унаследовал это от Мартина, полагаю, — прыснул ядом Ник. — Я был очень удивлен, когда он стал либералом. Он едва выносил зависимость Эндрю, но, когда узнал, что он еще и открытый гей… — Ник провел по горлу большим пальцем. — Ой, дорогая, это не слишком напомнило тебе о Пенни? Лора почувствовала, как у нее во рту пересохло. Она расслабилась ровно настолько, чтобы позволить ему себя ранить. — Бедный, безнадежный Эндрю. Ты позаботилась о том, чтобы он умер достойно? Это стоило твоего выбора, Горе? — Мы смеялись над тобой, — сказала она Нику, потому что знала: это самый простой способ его ранить. — Из-за конвертов. Ты помнишь? Ну те, которые ты собирался отправить в офисы ФБР по всей Америке и во все самые крупные газеты? Ник сжал челюсти. — Эндрю засмеялся, когда я о них упомянула. И не зря. У тебя всегда плохо получалось действовать последовательно. А ведь если бы ты тогда сдержал свое слово, Джаспер бы уже много лет как сидел в тюрьме, а ты на условно-досрочном выбирал мебель с Пенни. — Мебель? — удивился Ник. — Я видела вашу переписку с Пенни. Ник поднял брови. Надзиратели и маршалы, которые проверяли письма, понятия не имели, о чем в них идет речь, потому что не знали шифр. А Лора знала. Ник заставил их всех запомнить шифр. — Ты все так же продолжал дергать ее за ниточки. Говорил ей, что вы будете вместе, стоит тебе только найти способ выбраться отсюда. Он пожал плечами: — Пустая болтовня. Я не рассчитывал, что она действительно что-то сделает. Она всегда была чуточку чокнутой. Майк сказал, что присяжные посчитают так же. Он был осторожен даже в своих закодированных сообщениях. Это паранойя только тогда, когда ты ошибаешься.