Гравенд ослабил объятия, проглотив подступивший к горлу комок. – Мы должны идти – выдохнул он, больше всего на свете ненавидя сейчас свою слабость и твердость данного слова. Он резко отстранился от Жанны, отвернувшись. Его сердце неистово стучало, а кулаки сжались с такой силой, что ногти больно врезались в ладони. Еще никогда ему не было так тяжело отказаться от своей любимой. Та же в растерянности смотрела за переменой в его настроении, и терялась в догадках. Она готова была поклясться, что несколько секунд назад он хотел ее поцеловать. Но почему не сделал этого, ведь она была не против? Что творится у него на душе, если он одновременно и влечет, и отталкивает ее? Жанна хотела спросить, но Гравенд не дал ей этой возможности, широким шагом направившись к выходу, и с силой захлопнув за собою дверь. Глава 26 Начало бала оказалось грандиозным. Когда съехались гости, в огромном зале заиграл приглашенный оркестр, и волшебная музыка заполнила собой всё пространство, растекаясь волной и отражаясь от стен и потолка. Звучание было таким мощным, что казалось, будто кроме музыки ничего больше не существует. И когда последние торжественные аккорды вступления затихли, гости стали по очереди подходить к Ялии, поздравляя ее с днем рождения. Она сегодня, и правда, выглядела по-королевски. На ее стройной фигуре красовалось ярко-красное платье с глубоким декольте и очень пышной юбкой, а в высокую прическу были вплетены жемчужные нити. Недалеко стояли члены ее семьи, тоже приветливо встречая гостей. Парвия и Маврита светились от радости, и только Гравенд выглядел чрезвычайно подавленным и хмурым. Мысли о возможном поцелуе ножом полосовали душу, заставляя каждую минуту заново переживать недавние муки. И ничего не могло его отвлечь от терзаний, даже улыбчивые лица посторонних людей. Жанна скромно стояла в стороне, украдкой рассматривая мрачное лицо Гравенда и по-прежнему не понимая его изменчивого настроения. Но вскоре ее окружила толпа парней, которые наперебой стали засыпать ее комплиментами и рассказывать какие-то истории, которые она практически не слушала. Вскоре вновь заиграла музыка, приглашая всех танцевать, и гости быстро подхватили ритм, закружившись в лихой пляске. Затем музыка сменилась более медленной, и в чувственном танце пары рассыпались по залу. Жанна с большим трудом отделалась от навязчивых кавалеров, извинившись, что так и не научилась танцам этого мира. Жаль только, что от Глеффина ускользнуть было просто невозможно. Он не отходил от нее ни на шаг, пытаясь развлечь разговорами, которые уже успели надоесть. Жанна искоса наблюдала за Гравендом. Она ожидала снова увидеть его в обществе девушек, как на прошлом балу, но сегодня он был совершенно один. Он угрюмо стоял возле окна, ни с кем не разговаривая, и даже когда к нему подходили знакомые, не поддерживал с ними диалог, отделываясь парой заученных фраз. Время приближалось к полуночи, и Жанна была ужасно рада, что бал через несколько часов должен закончиться. Она даже подумала, что зря ее тревожило нехорошее предчувствие, но только эта мысль пронеслась в голове, как Ялия вдруг вышла в центр зала, и громко произнесла: – Дорогие друзья! Я очень рада, что вы все сегодня пришли поздравить меня с праздником, но есть один человек, подарок от которого я хочу получить именно сейчас! Эта наша новая правительница, которая обещала сыграть мне восхитительное произведение из своего мира! Я так много наслышана об ее мастерстве, что сгораю от нетерпения! Жанночка, прошу тебя! Рояль и все мы ждем твоего волшебного исполнения! Жанна побледнела, когда все зааплодировали, обратив внимание на нее. Она затравленно взглянула на Ялию, и по ее злорадной улыбке поняла, что она заранее это спланировала. Дело в том, что Жанна всегда боялась выступать на публике. Даже когда она училась в музыкальной школе, экзамены, где было больше одного преподавателя, вводили ее в настоящий ступор. У нее мгновенно потели ладони и дрожали пальцы, а из памяти моментально вылетали заученные мелодии, хотя она репетировала их не один десяток раз. И сейчас мысль о том, что придется играть перед таким количеством людей, будто парализовала ее, лишив способности соображать. Она взволнованно переводила взгляд с одного лица на другое, словно в поисках поддержки или возможности отказаться. Но все смотрели на нее с плохо скрываемой завистью и ждали поражения. Но когда она встретилась с карими глазами Гравенда, который в этот момент невозмутимо подошел к роялю, всё вокруг будто исчезло. Не стало слышно ни аплодисментов, ни шума, словно в зале не осталось ни единого человека, кроме стройного мужчины в черном костюме. И в его карих глазах светилась такая уверенность в ее силах, призывающая не сдаваться, что Жанна пошла на этот свет, как заблудившийся корабль бредет во мраке к маяку. Она гордо вскинула голову, зашагав мимо расступающейся толпы, и не сводя с Гравенда глаз. В душе не осталось ни страха, ни нервного трепета, только уверенность, которая передалась сквозь пространство. А когда она подошла к роялю, Гравенд еле заметно кивнул ей, улыбнувшись, и вежливо отодвинул стул. – Я с тобой – тихо шепнул он на ухо, когда Жанна садилась за инструмент. Окинув присутствующих чуть надменным взглядом, Жанна задержала взгляд на Ялии, которая побагровела от злости. И теперь точно знала, что сыграет всё до конца, не сбившись и не запутавшись, чтобы раз и навсегда поставить на место тех, кто хотел смаковать ее поражение. Зал затих, словно по команде, когда Жанна уверенными движениями пальцев коснулась черно-белых клавиш. Она играла свою любимую «Пассакалию» Генделя, и уносилась в волшебный мир чарующих нот. Пальцы легко и непринужденно бегали по клавишам, и зал наполнялся звуками прекрасного произведения гениального композитора. И, несмотря на то, что она давно не музицировала, Жанна закончила выступление уверенными аккордами, и гости с единогласным «Браво!» восторженно ей зааплодировали. Она встала, повернув голову и улыбнувшись единственному человеку, которому была безумно благодарна за помощь. Гравенд не сводил с нее восхищенного взгляда, но в следующую секунду поднял руку, призывая присутствующих к тишине. – Поскольку Жанна таким образом поздравила мою сестру, я хочу сказать, что у нее самой вчера был день рождения. И мы с Мавритой приготовили ей небольшой подарок, вернее, сюрприз. Жанна недоуменно смотрел на него, а когда Маврита села за рояль, притащив ноты, совсем растерялась. – Так случилось – продолжал Гравенд – Что наши танцы Жанна не успела выучить, потому что была занята важными реформами и делами. Но она говорила моей младшей сестре, что очень любит танцевать вальс, который популярен у нее дома. Так вот, сегодня, мы хотим, чтобы Жанна отбросила все заботы о нашем мире и вспомнила немного о своем. – Можно пригласить тебя на танец? – тихо спросил он, беря Жанну за руку. – Но… ты умеешь танцевать вальс? Гравенд улыбнулся, не скрывая удовлетворения, что его сюрприз удался. – Ты многого обо мне еще не знаешь – прошептал он, подводя Жанну к центру зала – Давай, покажем им, и пусть лопнут от злости, что ты не только восхитительно играешь, но и великолепно танцуешь. Я веду – подмигнув, добавил он, когда Маврита дотронулась до клавиш, начав игру. Первые секунды, Жанне казалось, что она спит. Гравенд не только умело вальсировал, кружа ее в вихре танца, но и чувствовал себя совершенно свободно. Его грациозная манера исполнения, в сочетании с уверенностью и изяществом, просто завораживала. Но больше всего Жанну поразил вновь зовущий, магнетический взгляд напротив. Он словно проник в ее сердце и разжег в нем пылающий костер. Она широко открытыми глазами смотрела на Гравенда, ощущая тепло его тела, прикосновение крепких рук, и сердце волнительно вздрагивало в груди от непривычного, нового чувства. И вдруг, совершенно неожиданно для себя, Жанна поняла, что безоглядно влюбилась в этого мужчину. Она любит его так искренне и сильно, как возможно любить только раз в своей жизни. И осознание этого холодом накрыло душу, словно ведром ледяной воды, заставив смущенно опустить глаза. Оставшуюся часть вальса Жанна танцевала автоматически. Ее настолько поразило открытие своих чувств, что время остановилось, напоминая о жизни лишь глухими ударами сердца. И когда прозвучали последние ноты, и Гравенд под аплодисменты гостей повел ее в сторону, она до сих пор не могла прийти в себя. – Что случилось? – послышался его мягкий, низкий голос – Ты побледнела и вся дрожишь. Неужели наш с Мавритой сюрприз так на тебя подействовал? Прости, но я думал, тебе он понравится… Жанна взволнованно посмотрела в его глаза, заметив, что он расстроен. – Нет-нет, сюрприз удался – поспешила успокоить она его – Мне очень понравился танец. Просто я… Наверное перенервничала… Извини, мне надо побыть одной. И прежде чем Гравенд опомнился, она быстро скрылась в толпе, оставив его в полном недоумении. Глеффин раздраженно подошел к другу, держа в руке бокал с вином. Несколько последних дней его мучительно терзала ревность, и этот танец стал последней каплей, переполнившей чашу здравого смысла. – Что, решил всё-таки отбить у меня Жанну? – с вызовом бросил он, и в его голубых глазах промелькнула злость – Не ожидал от тебя такого, особенно после твоего обещания, что ты не встанешь на моем пути! Гравенд невозмутимо смерил его холодным взглядом. Меньше всего он сейчас хотел снова успокаивать друга, но видимо, без этого не обойтись. – Не говори чушь! Я обещал и держу свое слово. – А как же вальс? Ты ведь заранее готовился к этому «подарку»! Я видел, как ты смотришь на Жанну! Только слепой мог не заметить, что ты влюблен в нее! – Во-первых, вальс я умею танцевать уже давно. У меня была хорошая партнерша одно время. А во-вторых, не надо путать влюбленность с восхищением! Да, я симпатизирую Жанне, но никогда не пересекал черту, отделяющую дружбу от чего-то иного! Глеффин немного успокоился. Уверенный, невозмутимый тон друга подействовал на него, как бальзам на больную душу. Но он всё равно не мог до конца поверить, что Гравенд равнодушен к объекту его обожания. – Прости…я становлюсь слишком ревнивым в последнее время… Просто Жанна… Она так холодна стала со мной. Если раньше у меня была надежда, то теперь… не знаю… Я ведь жить без нее не могу! Она всё, что у меня есть! Она смысл моей пустой жизни! Я так измучился за эти месяцы. Мне хочется коснуться ее волос, прижаться к волнующим губам… Я погибаю без нее и не вижу выхода из этого тупика… – Я тебя прекрасно понимаю… – пробормотал Гравенд, почувствовав, как сжалось сердце от этих слов, которые так правильно описывали и его душевные муки – Жизнь без любимого человека теряет свой смысл. Она становится в тягость. Но Глеффин был слишком поглощен своими терзаниями, чтобы заметить и понять чувства друга. Он сделал поспешный глоток вина, и вдруг неожиданно заявил: – Сегодня я сделаю Жанне предложение стать моей женой. Не могу больше ждать и надеяться на ее ответные чувства. Пусть скажет мне раз и навсегда – или она будет со мной, или я буду обречен на вечные муки. Но так больше продолжаться не может. Я медленно схожу с ума от неведения, которое тяготит сердце. И сегодня я разорву этот замкнутый круг! Гравенд побледнел. Мысль о том, что Жанна примет предложение Глеффина, как ножом полосонула по сердцу. Да, она не выглядела влюбленной в него, но отказаться от такого завидного жениха вряд ли бы кто-то смог. Глеффин безмерно любит ее, богат и сможет обеспечить всем, что нужно, а это немаловажный аргумент в его пользу. К тому же, ее положение правительницы через три месяца закончится, и ей надо думать о своем будущем. И это предложение для нее сейчас как никогда кстати. Все эти логичные доводы слишком четко обозначили возможность согласия Жанны на этот брак. И казалось, не существует ни одного препятствия, чтобы он не состоялся. И даже если она не любит Глеффина, вполне возможно, любовь придет со временем под воздействием того внимания, нежности и заботы, которыми он ее окружит. – Ну что же – мрачно произнес Гравенд, отворачиваясь к окну, чтобы не выдать своего потемневшего от горя лица – Попробуй, раз ты всё решил. Думаю, Жанна примет предложение. – Спасибо за поддержку, дружище! – радостно воскликнул Глеффин, словно только и ждал этих слов – Пойду, отыщу ее сейчас же! Не терпится услышать от нее «Да»! Глава 27 Жанна взволнованно ходила взад и вперед по кабинету, в котором не так давно узнавала о жизни Вайтонса. Она сбежала туда от шумной толпы, чтобы хоть немного прийти в себя. Отчетливая, ясная мысль, что она безумно любит Гравенда, огнем обжигала разум. Когда это произошло? Как она смогла влюбиться в него, если он почти всегда относился к ней холодно и отчужденно? Почему она не полюбила Глеффина, который питал к ней сильные чувства и был замечательным человеком? Почему Гравенд? Ведь он не обращает на нее внимания, за исключением редких случаев, когда его поведение совершенно меняется, словно он испытывает страсть. Может, в эти минуты им движет только плотское желание к ней, как женщине, и не более того? Как тогда она сможет жить с этим, понимая, что любит безответно? Все эти мысли хороводом проносились в голове, и дрожащими руками Жанна сдавила виски, чувствуя себя растерянно и подавлено. Лишь спустя час она немного успокоилась, рассматривая из окна далекие звезды в черном, зловещем небе. Надо было возвращаться в зал и стараться делать вид, будто ничего не произошло. Но как теперь находиться рядом с Гравендом, отчаянно понимая, что она ему безразлична? Возле самой двери, уже собираясь уходить, Жанна вдруг столкнулась с Глеффином. Тот выглядел напряженным и растерянным, а при виде девушки, смутился. – Можно с тобой поговорить? – тихо вымолвил он, растеряв остатки самообладания. – Сейчас? Может, стоит в другой раз? Я не очень хорошо себя чувствую, и бал еще не закончился… – Нет, именно сейчас – заявил Глеффин, проходя в центр кабинета. В камине потрескивали дрова, объятые огнем, а свет был тусклым и приглушенным. Жанна в недоумении встала рядом, внимательно рассматривая мужчину. Он казался не таким, как обычно, выглядел угнетенным и угрюмым, и робко взглянув на нее, нерешительно начал: – Я много думал в последнее время о своей жизни. И, если честно, мне нечем в ней похвастаться. Я старался изо всех сил что-то изменить в ней, но у меня ничего не получалось. Я словно блуждал во мраке, долго пытался понять причину своего душевного беспокойства, когда, казалось, что больше нечего желать, но счастья всё нет. И вот, когда я встретил тебя, то понял, чего мне не хватало. Жанна, ты самая лучшая женщина этого мира! Мне не хватало в своей жизни только тебя! Еще никогда ни к одной девушке я не чувствовал того, что испытываю к тебе! Я говорил много раз, как сильно люблю тебя, и позволь, наконец, задать тебе главный вопрос! Жанна напряглась, почувствовав, куда он клонит, но Глеффин тотчас же добавил, подойдя к ней вплотную и нежно взяв за руку. – Ты выйдешь за меня замуж? Прошу тебя, облегчи мои страдания и согласись стать моей женой! Я клянусь, ты ни на секунду не пожалеешь о своем выборе! Я буду носить тебя на руках каждый день! Я буду вечно любить тебя и никогда не причиню боль! Ты будешь счастлива со мной, я клянусь своей жизнью, что будет именно так! Глеффин замолчал, с надеждой, и с неприкрытым страхом ожидая ответа, а Жанна была настолько поражена, что не могла вымолвить ни слова. Она подозревала, что такое может случиться, но не была к этому готова именно сегодня. – Я очень благодарна тебе за предложение – прошептала она, осторожно высвобождая руку из его ладони – Ты очень хороший, замечательный человек… Я не могла мечтать о таком чудесном друге… Но я не люблю тебя… В глазах Глеффина отразилась вся боль, которую несла его душа. Его сердце камнем упало вниз, но он сделал последнюю, отчаянную попытку, на которую надеялся. – Я не требую от тебя любви сейчас. Понимаю, что иногда для нее нужно время. Выходи за меня замуж, и я уверен, что в твоем сердце проснутся чувства, когда мы станем ближе. Через три месяца тебе надо будет думать о своей дальнейшей жизни. Я предлагаю беспроигрышный вариант. Стань моей женой, и я буду оберегать, и любить тебя всю жизнь! – Извини, но я не могу принять твое предложение – вымолвила Жанна, искренне жалея этого мужчину, которому сейчас причиняла огромную боль – Я не смогу выйти замуж за человека, которого не люблю. Нельзя начинать строить отношения без обоюдных, сильных чувств. Это неправильно и принесет нам обоим только страдания. К тому же… я люблю другого… Прости меня, пожалуйста… Лицо Глеффина стало серым. Он зажмурился, пытаясь справиться со спазмом боли, сдавившем сердце. Учащенное дыхание почти замирало, срываясь с его полураскрытых губ. И когда он вновь посмотрел на Жанну, она вздрогнула от вида помутневших глаз. – Ты любишь Гравенда? – тихо спросил он, боясь услышать ответ. Но то, как девушка покраснела, опуская глаза, сказало яснее тысячи слов. – Да – смущенно выдохнула она – Прости… Глеффин с такой тоской посмотрел на нее, будто в этом мире не осталось больше ничего, что заставляло его жить. – Можно тогда попросить тебя выполнить обещание – еле слышно прошептал он, словно находился на краю гибели – Потанцуй со мной, как ты обещала на первом балу. Подари мне один танец с тобой… Это всё, о чем прошу… Жанна ненавидела себя в этот момент, но не могла ничего изменить. Если сжигать мосты, то лучше сразу. Она неуверенно подошла к нему, положив руки на плечи, и когда он обнял ее за талию, под невидимую музыку начала неспешно танцевать медленный танец.