Мари замолчала и прислушалась. Открылась дверь, и по полу простучали чьи-то шаги. Мари пару раз сказала “мы” — значит, у нее есть сообщник. Шаги приближались, эхом отдавались в холле, и Анна вдруг уверилась, что сюда направляется Алекс Морелль. Алекс, который вложил все свои сбережения в строительство в Которпе. Увидел в этом последний шанс вернуть хоть что-то из того, что потерял. Анна вспомнила его эсэмэс. “Не знаю, когда закончилась моя жизнь, но я собираюсь вернуть ее себе. Чего бы мне это ни стоило…” Анна представила себе мощного Алекса на сиденье “сааба” — Мари объясняет ему, куда поставить машину. Увидела, как он лежит под ее автомобилем и постукивает по днищу, проделывая дыру в тормозной трубке. Анна ощутила головокружение, почти дурноту. Шаги приблизились, кто-то нажал дверную ручку. В дверях стоял Бруно Сорди. Побелев, он посмотрел на Лизу, потом на Анну, а под конец — на свою жену с пистолетом в руке. — О нет, — с несчастным видом вздохнул он. — Что нам теперь делать, дорогая? — Я все продумала. Как насчет трагического пожара, на этот раз — с человеческими жертвами? Бруно снова вздохнул и медленно кивнул. — Другого выхода у нас нет. Глава 61 Осень 2017 года Бруно поставил семейный минивэн Сорди рядом с машиной Анны. Две большие немецкие овчарки выпрыгнули из багажного отсека лишь по команде Мари. — Залезайте, — велела она Анне и Лизе, указывая пистолетом на багажник. — Сядешь спиной к заднему сиденью и поднимешь ноги, тогда у нее будет место у тебя между колен. Анна повиновалась. Лиза села ей между ног, прижавшись спиной и затылком Анне к груди. Анна чувствовала, как дрожит молодая женщина, услышала, как та охнула, когда ее заставили прижать больную руку к боку. — Спокойствие, — шепнула она Лизе на ухо. Последовать собственному совету стало трудно, когда в машину прыгнули собаки. Животных, похоже, рассердило, что теперь им приходится делить тесное пространство с кем-то еще. — Сидите спокойно, и мальчики вас не тронут, — сказала Мари и закрыла дверь. Собака покрупнее тихо зарычала. Анна закрыла глаза и наклонилась к Лизиной шее. “Спокойствие”, — снова шепнула она, на этот раз и себе тоже. Мари завела машину и покатила по аллее. Одна из собак улеглась и боком прижалась к Анне — та чувствовала на ноге собачье дыхание. За окнами было почти черно. Дождь барабанил по крыше, от порывов ветра машину мотало. Анна подняла было голову, чтобы сориентироваться, но одна из собак тут же заворчала. Лиза тихо всхлипнула; удары ее сердца как будто отдавались у Анны в теле. Мари свернула налево, на знакомую гравийку. Она сбросила скорость, и вскоре их догнала другая машина — та, что Анна арендовала. За рулем сидел Бруно. Бруно и Мари поставили машины во дворе Табора и открыли дверь ключом — связку они вытащили у Анны из кармана куртки. Ни ей, ни ему не нужно было приглядывать за пленницами: едва те решались пошевельнуться или заговорить, как собаки тут же начинали рычать. Их челюсти почти касались лиц Анны и Лизы. Анна чувствовала, как дышат собаки. Вскоре окошки снова запотели, и Анна перестала видеть, чем занимаются Мари и Бруно. Лиза съежилась и почти не отреагировала, когда Анна осторожно прижала левое колено к ее боку. — Не падай духом, — прошептала она. — Мы выпутаемся. Все будет хорошо. Дверь багажного отсека открылась, и собаки подняли головы. — Вылезайте, — коротко скомандовала Мари. Собаки послушно выпрыгнули из машины и сели у ног хозяйки, не спуская глаз с Анны и Лизы. Анна заглянула Мари через плечо. Бруно расстелил брезент в багажнике арендованной машины и выложил на него два больших тюка соломы, после чего отнес брезент в дом. Мари проследила за взглядом Анны. — Бензин и горючую жидкость потом можно будет обнаружить, да? — спросила она. — Я видела по телевизору. Анна решила не подтверждать Мари, что она права. Бензин и горючие жидкости оставляют химический след даже после пожара. А вот после соломы, органического материала, мало что останется. — Ну, вперед. — Мари указала пистолетом. Лиза не двинулась с места. — Живее, или я попрошу мальчиков помочь. Анна легонько толкнула Лизу в спину, и та очнулась. Обе с трудом вылезли из машины. Ехали они недолго, но тело затекло, а у Лизы еще рука и висела на перевязи. Мари снова взмахнула пистолетом. — Наверх, в зал. Анна посмотрела на пистолет. Расстояние небольшое, она, может, и сумела бы схватить его, но при первом же взгляде на собак Анна поняла: они мгновенно кинутся на нее. Перспектива быть загрызенной собакой показалась ей хуже перспективы быть застреленной. — Живее! Лиза уже шла к крыльцу, и Анне пришлось нагонять ее. Бруно сложил тюки у двери, один на другой. Отошел к стене, пропуская женщин. — Зря ты, Бруно, — начала Анна. — С Рюландером произошел несчастный случай, а вот это уже хладнокровное убийство. Мари с-сума… — Молчать! — Что-то ударило Анну в затылок так, что зубы щелкнули. Она чуть не упала, но уткнулась в Лизину спину. Анна обернулась, чтобы отразить следующую атаку. Мари целилась в нее из пистолета. Челюсти крепко сжаты, верхняя губа поднялась, обнажив зубы. Глаза почернели и вот-вот вылезут из орбит. На какую-то долю секунды Анна уверилась, что Мари сейчас выстрелит ей в лицо. По испуганной физиономии Бруно Анна поняла: он тоже так думает. — Мари, — тихо позвал он. Жена не ответила. Костяшки пальцев, сжимавших пистолет, побелели. На миг Анне захотелось закрыть глаза, отгородиться от выстрела и боли, но она удержалась. Собаки у ног Мари угрожающе рычали и скалили зубы, совсем как хозяйка. — Ты понятия не имеешь, — прошипела Мари, — ты не имеешь понятия, что значит быть вечным устроителем всего. Соответствовать ожиданиям, всегда за все отвечать. — Она еще немного подняла пистолет. Указательный палец лег за спусковой крючок. — Дорогая, — снова позвал Бруно, на этот раз громче. — Мы же совсем не так хотели. Мы должны придерживаться плана, верно? Мари пару секунд постояла, не меняя позы, и медленно опустила пистолет. Безумное выражение на ее лице несколько смягчилось, и она процедила Анне: — Никогда больше так не говори. Никогда, слышишь? Анна медленно кивнула. — Пожалуйста, поднимитесь наверх, — сказал Бруно так вежливо, что Анна чуть не рассмеялась. Они поднялись, и Мари взмахом руки указала на фреску. — Сядьте вон в том углу. — Ты правда думаешь, что у тебя все получится? — заговорила Анна. — Что полиция решит, будто дом загорелся сам по себе? Мари усмехнулась. — Я не служу в полиции, но уверена, что расследование покажет: иностранные строители, которых наняла тетя Элисабет, прокладывали электропроводку с нарушением шведских стандартов безопасности. Перегрузка сетей, вызванная бурей, привела к пожару с трагическими последствиями. — В ее глазах еще плясало безумие. — Я в этом так уверена в том числе и потому, что близко знаю человека, который будет вести расследование. Анна почувствовала, что подбородок у нее опускается, но не успела закрыть рот. — Так ты не знала? — с издевкой спросила Мари. — Полицеймейстер попросил дядю Хенри исполнять обязанности начальника участка, пока тебе не найдут замену. Йенс Фриберг нас разочаровал не меньше, чем ты, так что расследованием займется Хенри. Ты в курсе, что он думает о тете Элисабет и ее польских строителях. Конкурентах его дражайшего Александера. Она снова повела пистолетом. — Ну, по понятной причине связывать вас я не стану. Даже дяде Хенри трудно будет проигнорировать такую улику. Выходов у вас, сами понимаете, два. Выпрыгнуть в окно или задохнуться от дыма. Решать вам. Мари спиной отступила и скрылась на лестнице, собаки последовали за ней. Секунду спустя последовали хлопок, шуршание, и дверь закрылась. Анна вскочила и подбежала к лестнице. Путь к входной двери преграждали два горящих тюка. Языки пламени вытянулись на полметра, огонь быстро пожирал сухую солому, черный дым поднимался прямо в зал для проповедей. Шансов выбраться по лестнице нет, и даже если им это удастся, внизу ждут Мари и Бруно с собаками. Анна бросилась к другой лестнице — той, что вела к главному входу. Она хорошо помнила железный засов снаружи, но все-таки навалилась на дверь. Дверь подалась на какие-нибудь несколько миллиметров. — Анна! — крикнула Лиза, и Анна бегом вернулась в зал. Языки пламени уже перекинулись на лестницу, перила и стены. Они с пугающей быстротой лизали сухое дерево, поднимаясь все выше. Анна закашлялась от дыма. Подбежав к высокому окну, она рванула к себе одну из фотосумок Агнес и принялась изо всех сил бить по стеклу и красивому белому переплету. Ей удалось проделать в стекле дыру с футбольный мяч. Анна продолжала наносить удары. Вокруг дождем сыпались осколки и щепки, Анна почувствовала, как в зал врывается ветер с дождем. Она несколько раз глубоко вдохнула и тут же услышала, как огонь у нее за спиной жадно всасывает кислород. Высунувшись в разбитое окно, Анна оглядела фасад в поисках чего-то, за что можно зацепиться, во что можно упереться. Вниз Анна старалась не смотреть. Но рядом ничего не было, даже водосточной трубы — только крутая крыша с черепицей, мокрой и скользкой от проливного дождя. — Анна! Анна обернулась, и волна жара ударила ей в лицо. Огонь поднимался по лестнице, протянулся по стене огромной оранжевой колонной — такой высокой, что пламя уже лизало стропила. Гул пламени смешивался с треском старого дерева, которое горело все быстрее. От дыма щипало глаза, жгуче свербило в носу. Анна снова высунула голову в окно, вдохнула еще свежего воздуха и попыталась прикинуть, высоко ли будет прыгать. Перед глазами тут же встало изувеченное тело Джо Рюландера. Склон здесь выше, чем возле “Glarea”. Метров семьдесят-восемьдесят, а то и выше. После такого прыжка точно не выжить. Пламя у нее за спиной уже ревело; в зале ничего не разглядеть из-за дыма. Анна закашлялась и двинулась к углу возле росписи, где сидела Лиза. Через несколько метров пришлось остановиться и встать на колени. В густом дыму было трудно дышать. Глаза отчаянно слезились, и Анна с трудом рассмотрела Лизу у стены. Дальше она уже ползла, ощупью пробуя пол перед собой. Жар становился все сильнее. — Анна. — Голос Лизы послышался совсем рядом. Женщины скорчились у стены и обнялись. От жара лопнуло стекло в высоком окне. Анна ничего больше не могла придумать. Им остается только забиться поглубже в угол и ждать неизбежного конца. Голова отяжелела от дыма, и Анне привиделась Агнес. Агнес, которой предстоит стать круглой сиротой всего в шестнадцать лет. Послышался треск, огонь лизнул потолок, но из-за густого дыма Анна едва видела пламя. Она зажмурилась, пытаясь сморгнуть слезы, и закашлялась. Забилась в угол и потянула за собой Лизу. Ее плеча вдруг что-то коснулось. Стенной выступ справа от Анны содрогнулся и исчез. Анна поняла, что здание уже рушится. Но почему стена посыпалась так далеко от огня? В зал полился свежий воздух, дым немного рассеялся. Стало легче дышать и видеть. В стене открылось отверстие, идеально симметричная дыра — наверное, какое-то потайное окошко. Дверца, которую прорезали в стене, чтобы приставить к ней горушку. В дыре что-то зашевелилось, и в зал просунулась большая голова. Матс Андерсон. Не говоря ни слова, великан схватил Анну за руку и потянул за собой с такой силой, что не успела Анна опомниться, как оказалась снаружи и повисла у Матса на плече. Глаза еще слезились, но Анна разглядела старую железную лестницу, приставленную к торцу здания. У подножия лестницы виднелась белая фигурка со вздыбленной шерстью и поднятым хвостом. Матс опустил Анну на землю рядом с Мило, но пес даже не взглянул на нее. Он внимательно наблюдал за ближайшим к двору углом. В горле глухо клокотало рычание. От холодного дождя Анна быстро пришла в себя, закашлялась и указала на верхний этаж — там еще человек! — но Матс уже лез по лестнице. Потянулся в зал, и всего через пару секунд у него на плече повисло безжизненное тело Лизы. Анна поднялась, стирая дождь и сажу с лица, и помогла Матсу уложить Лизу на землю. Лицо девушки было в пятнах от слез и копоти, глаза закрыты, но очень скоро она закашлялась, веки затрепетали. Языки пламени, выбившиеся на крышу, сердито шипели под проливным дождем. — К-как?.. — выговорила Анна. Продолжить не получилось. — Я увидел, что вы звонили с тетиного телефона, и пошел к дому. Вы стояли во дворе, а у Мари был дедушкин пистолет. Они с Бруно подсадили к вам собак, а вы собак не любите. Я услышал, как она говорит про Табор. Что он сгорит. — Матс указал на люк в стене второго этажа. — Я через вон ту дверку залазил иногда по ночам. Искал Симона на картине. Несмотря на серьезность ситуации, великан выглядел пристыженным, и Анна понимала почему. Это его шаги она слышала ночью в зале для проповедей. Матс пробирался туда без разрешения, тайком, но сейчас злиться на него было невозможно. Мило снова зарычал, на этот раз громче. За гулом огня и ветра они различили голоса. Мари и Бруно все еще во дворе, а значит, опасность пока не миновала. — Надо убираться отсюда, — прошипела Анна, помогая Лизе подняться на ноги. — Можешь бежать?