Великан улыбнулся еще шире. Кивнул на прощанье, повернулся и зашагал в лес. Мило вертелся у него под ногами. — Дурная ты собака, — проворчала Анна и поняла, что улыбается. Глава 57 Осень 2017 года Утром она для начала позвонила в страховую компанию и выяснила практические детали, связанные с аварией. Потом на такси добралась до автопроката на окраине Хельсингборга, арендовала машину и отправилась в больницу. В палате дочери ее ждало неожиданное зрелище. Агнес сидела в кровати с взволнованным Мило на руках; пес вылизывал ей лицо, куда только мог дотянуться. Великан Матс стоял у стены, обхватив себя руками. На столике рядом с ним лежал букет — наверное, дорогой. Картинка составилась полностью, лишь когда Анна увидела в палате еще двух посетителей. В кресле для посетителей сидела Элисабет Видье, рядом стоял Брур Клейн. — Привет, мам! Анна уже несколько лет не слышала в голосе Агнес такой радости. Все мрачные мысли о полицеймейстере, должности и прочих мелочах сразу рассеялись. — Смотри, какие чудесные цветы мне принесли тетя Элисабет и Клейн! Похоже, Агнес нравилось быть в центре всеобщего внимания, и в этом Анна ей позавидовала. — Очень красивые, — согласилась Анна. Наклоняясь, чтобы поцеловать Агнес в щеку, она ждала, что Мило, как всегда, зарычит. Но пес просто смотрел на нее, склонив голову набок, и даже помахивал хвостом. Анна уже собралась сказать спасибо Клейну, когда Лиза Савич сунула голову в дверь. Рука все еще висела на перевязи, но выглядела Лиза гораздо бодрее, чем вчера. — Привет, Лиза! — обрадовалась Агнес. Она явно становилась тем счастливее, чем больше народу заходило ее проведать. — Привет! Ох, сколько тут гостей. — Лиза с улыбкой кивнула Элисабет Видье и перевела взгляд на Клейна. Лицо у нее посерьезнело. — Это вы вытащили меня из воды. Клейн утвердительно кивнул. Лиза здоровой рукой обхватила его за шею и крепко обняла. На каменном лице Клейна не дрогнул ни единый мускул, только угол рта еле заметно дернулся и в глазах что-то блеснуло. Через пару секунд он совладал с собой — Лиза еще не успела опустить руку. — И меня тоже, — сказала Анна. — Если бы не вы… Клейн коротко кивнул и сжал рот, почти как Элисабет Видье. — Я ехал из поселка, — пояснил он. — Увидел следы заноса на дороге и тучу пыли за деревьями. Решил — что-то стряслось. Любой на моем месте так бы поступил. — Не скромничай, — сказала Элисабет и погладила Клейна по руке. — Принимай заслуженную похвалу с удовольствием. Клейн смущенно затоптался, и каменное лицо слегка покраснело. Анна не поняла, в чем причина: в жесте или ситуации в целом. Неужели у Клейна и Элисабет и правда тайные отношения? Во всяком случае, Анна все больше подозревала, что так и есть. — Вы, наверное, его жена. — Лиза протянула руку Элисабет Видье. — Нет, — ответила старуха. Они немного неловко пожали друг другу руки. — Мы с Клейном просто старые друзья. Или, скажем так, спутники жизни. Два человека, которые разделили одну судьбу… — Она снова с нежностью погладила Клейна по руке. Анна продолжала изучать их, пытаясь решить, не игра ли это. — У вас знакомое лицо, — с обычной прямотой сказала Элисабет Лизе. — Но, судя по выговору, вы не местная. Лиза покачала головой. — Нет, я приехала на время. — Ах вон что. Память у меня уже не та, что раньше. А что у вас с рукой? — Она указала на перевязь. — Ключица сломана. Но могло быть и хуже. Анна только теперь заметила, насколько усталой выглядит Элисабет. Лицо бледнее, чем при их последней встрече, сквозь прозрачную кожу кое-где просвечивают вены. Анна все еще злилась на Элисабет, но сейчас давать волю этому чувству было сложно. — Ну, не буду мешать, — сказала Лиза. — Агнес, если ты не против, я зайду попозже. Агнес кивнула. Лиза взглянула на Клейна. — Спасибо еще раз, — сказала она и вышла. С уходом Лизы в переполненной палате стало странно пусто, и Анна предприняла попытку завести светскую беседу. Она поблагодарила Элисабет за заботу и красивые цветы; та в ответ, как и ожидалось, лишь поджала губы и махнула рукой. Агнес быстро разобралась во всеобщем настроении и стала нахваливать Матса: у Мило такая красивая шерстка, каким шампунем он мыл собаку? Ее болтовня на какое-то время заполнила пустоту. Клейн, как обычно, молчал и не участвовал в разговоре. Вскоре Элисабет с усилием встала и знаком попросила Анну выйти с ней в коридор. Клейн, видимо, хотел пойти с ней, но Элисабет отмахнулась. — Мне очень жаль, что у нас с вами все так получилось, — заговорила Элисабет, когда они с Анной остались один на один. — Мы с Клейном поговорили, и я теперь понимаю, что выставила себя… — Она поискала подходяще слово. — Черствой. Я совсем не к этому стремилась. Надеюсь, вы меня простите. Вы невероятно помогли, Анна, мы так вам благодарны. Анна не ответила, и Элисабет, помолчав, с немного смущенным видом продолжила: — Мы с Клейном сейчас собираемся к Карлу-Юхану. Отсюда до его пансионата на машине минут пятнадцать. Я была бы рада, если бы вы поехали с нами. Анна устроилась на заднем сиденье чистого старенького пикапа Клейна. Матс предложил побыть с Агнес; оставив дочь с ним и Мило, Анна решила, что у нее нет причин отказываться от предложенной экскурсии. Она интересовалась Карлом-Ю с детства, к тому же ей хотелось получше изучить Клейна и Элисабет, когда они будут вместе. Анна не думала, что их связь имеет какое-то отношение к событиям, просто ее будоражила мысль об их тайной связи. Возможно, этот секрет даже старше трагической судьбы Симона, которая так и осталась нераскрытой. Клейн, как большинство мужчин старше семидесяти, ехал слишком медленно. Они с Элисабет не проронили ни слова, и хотя обычно Анна ничего не имела против тишины, она все же нарушила молчание. — Я вчера встретила поляков у отделения скорой помощи, — начала она. — С одним из них, похоже, произошел несчастный случай в лесу? Клейн переглянулся с Элисабет и с явной неохотой ответил: — Какой там несчастный случай. Павел угодил в один из капканов Матса. Матс знает, что капканы ставить нельзя, но он вбил себе в голову, что должен поймать волка. Не слушает… Элизабет Видье осторожно похлопала Клейна по ноге, отчего тот замолчал. Жест был настолько интимным, что у Анны брови поехали вверх. — Ну, мы на месте, — сказала Элисабет. — Можешь поставить машину вон там. Пансионат окружали высокие деревья и зеленые лужайки. Медсестра проводила их в общую комнату; о Карле-Юхане она говорила с какой-то нежностью в голосе. Панорамные окна выходили на парк, где двое садовников в желтых куртках сгребали листья. Работа продвигалась медленно, парк был большой, а листьев так много, что задача казалась непосильной. Карл-Юхан спиной к ним сидел в кресле, с пледом на коленях, словно наблюдая за садовниками. Анна и Клейн замешкались, но Элисабет подошла к нему и поцеловала в щеку. Карл-Юхан вздрогнул и взял ее за руку, будто обрадовался. Элисабет обменялась с ним парой слов и взмахом руки подозвала Анну. — Это Анна Веспер, я тебе о ней говорила. Они с дочерью переехали в Табор. Должна тебе сказать, что Анна очень нам помогла. Карлу-Юхану было сильно за семьдесят, но волосы еще были светлыми, а не седыми, а лицо на удивление гладким. Дружелюбное выражение, мягкая улыбка. Глаза скрыты темными очками. — Анна… — Он пожал ей руку, и Анне показалось, что он повторяет ее имя про себя. — Когда я была маленькой, у нас дома висела ваша литография, — сказала Анна. — Она мне очень нравилась. Карл-Юхан кивнул, но что-то в его лице подсказало Анне, что он едва ли понимает, кто она и что тут делает. Анна все же пустилась рассказывать, что было на той литографии и где отец купил ее. Старик продолжал кивать. Несмотря на очки и деменцию, в нем было какое-то обаяние, и не только в лице и улыбке. Что-то крылось в самой энергии, окружавшей Карла-Юхана Видье. Анне на ум пришли фотографии — и из Энглаберги, и из сторожки Клейна. Каким привлекательным и в то же время уязвимым выглядел Карл-Ю. Нетрудно понять, почему Элисабет Видье влюбилась в него по уши. Карл-Юхан, даже будучи дряхлым и слепым, очаровывал людей, и Анна не стала исключением. Неужели Элисабет все-таки изменяла ему с Клейном? Или эти двое скорее стали друг для друга поддержкой? Хотелось бы так думать. В то же время Анна винила себя, что прислушивается к слухам и сплетням, которые никак ее не касаются. Хочет она того или нет, она уже не может избавиться от Видье. Визит в пансионат только подтвердил это. Анна замолчала, не зная, что еще сказать. — Анна, — повторил Карл-Юхан. — Анна. — Мы живем в Таборе, — прибавила она. — В вашем старом ателье. Старик продолжал улыбаться. — Я нашла вашу старую го… — Анна подавила заикание, приноровилась к непривычному слову. — Вашу старую горушку, в сарае. Карл-Юхан просиял. — Го-рушку, — выговорил он, запнувшись в том же месте, что и она, отчего понравился Анне еще больше. — Мы скатывались по ней. Симон и я. Через дверцу в стене. — Он кивнул и счастливо улыбнулся. — Мальчик мой. У Анны в горле вдруг встал ком; она сглотнула, не зная, что сказать. Ей на помощь пришла Элисабет: — Анна с дочерью отлично устроились в Таборе. Там сейчас очень красиво, правда, Анна? — Да, очень. — Анна постаралась, чтобы голос прозвучал радостно. Но ей вдруг стало трудно радоваться. Из головы не шел снимок с Карлом-Юханом и маленьким Симоном. Какие они там счастливые. Мальчик мой. Она снова сглотнула. — Табор, — произнес Карл-Юхан и улыбнулся сам себе, словно его сломанный мозг пытался найти картину, видимую ему одному. Внезапно выражение лица у него изменилось, он встревожился. — Олень. — Он заерзал в кресле. — Умер олень. Я не виноват. Я не виноват.