— Что это значит? — Ничего особенного. Где-то вычитала. — Ясно. — Он неуверенно улыбнулся. — А ты сама какой была в девятнадцать лет? Анна усмехнулась. — Невыносимой, наверное. Какими мы еще бываем в этом возрасте? Алекс не ответил. Вместо этого спросил: — Все сложилось, как ты себе представляла? — Что именно? — Жизнь, вообще все. Все сложилось так, как ты мечтала в юности? — И да, и нет. Эта тема немного встревожила Анну, и она указала на фотографию с бала: — Это твоя бывшая жена? — Нет. — Алекс покачал головой. — Это Карина Педерсен. Мы с седьмого класса были вместе. Все думали, что мы поженимся. Но любовь кончилась после… — Пауза вышла короткой, но внятной, если не говорящей, — после гимназии, — закончил он, хотя имел в виду совсем не это. Анна сама должна была догадаться. Карина Педерсен, пятая участница той трагической вечеринки. Пятеро друзей на фотографии — те же пятеро, что и в каменоломне. Анна решила, что виновато вино. Алекс снова улыбнулся, и она отметила, как защекотало где-то в животе. Легкая вибрация, которая устремилась вниз. Анна прогнала щекотку. Надо воспользоваться возникшим между ними притяжением, чтобы подобраться к Симону Видье. Но она упустила момент. — Слушай, Анна, можно кое-что спросить? — Что? — Завтра в парке праздник. Смотр талантов, ярмарка, качели-карусели. Надувной замок, если ты такое любишь. — Алекс заразил ее своей улыбкой. — Вечером — ужин и танцы. Я подумал: не хочешь пойти со мной? Анна готова была сказать “с удовольствием”, но вдруг вспомнила, что уже обещала пойти с Просто-Лассе. Алекс истолковал ее молчание неверно. — Ну, если не хочешь, это не проблема… — смущенно заговорил он. — Нет-нет, я бы с удовольствием пошла с тобой. Но я уже кое-кому пообещала. Просто. — Она сделала паузу, припоминая, как на самом деле зовут семейного юриста. — С Лассе Гуннарсоном. Агнес немного знакома с его сыном. — Последнее было не вполне верно. Анна солгала, чтобы спасти гордость Алекса. — Но мы же там увидимся? Алекс кивнул и допил, что оставалось у него в бокале. Анна чего-то не понимала в Александере Морелле. Он флиртовал, демонстрировал чувство юмора и уверенность в себе, а в следующую секунду делался молчаливым и неуверенным. Конечно, виной мог быть развод. Мужчины переносят расставание тяжелее, чем женщины, а в сорок пять лет переезжать к маме и папе в подвал — такое вряд ли сильно поднимет самооценку. И все-таки Анне казалось, что дело не только в этом. Анна украдкой взглянула на фотографию в углу коллажа. Пятеро юных друзей, радостные восклицания — мгновение остановилось почти тридцать лет назад. Friends forever. Глава 20 28 августа 1990 года Когда Симон и Таня скрылись за гребнем, остальные так и остались стоять на пляжной тропинке. Карина посмотрела на троих друзей, получила в ответ уклончивые, почти растерянные взгляды, словно никто из троицы не верил в произошедшее. О таком можно вспоминать всю оставшуюся жизнь. У них на глазах родилась еще одна легенда, связанная с каменоломней. Как Симон Видье посреди ночи спрыгнул с самого высокого уступа. Настоящая легенда. И все же в воздухе разливалось напряжение. — Это ты виноват, — набросилась Карина на Алекса. Тот в ответ пожал плечами. — Я замерзла, — проскулила Мари. — Ну что, молодежь. — Джо выключил фонарик. — Видали? Ему никто не ответил. Внезапно Мари развернулась, и ее вырвало прямо в черную воду. Вскоре ребята снова поднялись на плато. Симона и Тани не было видно, но никто не прокомментировал этот факт. Бруно подбросил еще поленьев в костер, после чего все четверо заползли в палатки, чтобы снять мокрые плавки и купальники. Искры улетали к небу, где звезды уже почти скрылись за тучами. Карина переоделась первой. Она снова поставила кассету с разными песнями, нажала кнопку и села на камень у костра рядом с Джо. Кажется, музыка немного разрядила напряжение. Карина злилась на Симона, даже еще сильнее злилась. Алекс весь вечер распускал хвост перед сестрицей Джо, но это ожидаемо. А вот то, что Симон предпочел эту шалаву ей, Карине, уязвляло гораздо больше. Злоба на то, что Симон отверг ее, все росла и наконец превратилась в обжигающий ком где-то в грудной клетке. — Сигарета есть? — спросила она Джо. — Конечно! — Он протянул ей сигарету, зажег, прикрыв огонек ладонями. Порылся в сумке-холодильнике, открыл ей и себе по банке пива. — Где-то учитесь? — спросила Карина. — Вы с сестрой? – “Где-то учитесь!” — Джо фыркнул от смеха, словно эта мысль его позабавила. — А тогда где работаете? — Мы с Таней занимаемся, к чему душа лежит. — Джо глубоко затянулся, выдул дым через ноздри. — Где вы живете? — Не многовато вопросов? — усмехнулся Джо. — Уже захотела перебраться ко мне? Мы же только сегодня познакомились. — Он еще затянулся. — Мой отчим выделил мне угол. Но обычно мы ищем, где перекантоваться. Таня умеет устроить так, что нас зовут в гости. Сейчас, летом, много вечеринок. — Твой отчим? Не Танин? Джо, не отвечая, отпил пива и придвинулся ближе, так что их руки соприкоснулись. Карина почувствовала, как он обшаривает ее взглядом. — Так что вы будете делать? Когда лето кончится? Ну то есть — по-настоящему. Вопрос Карины как будто развеселил Джо. — Все вы один к одному, — сипло рассмеялся он — Сопляки, которые уверовали в свою уникальность. Что никто никогда не чувствовал и не думал, как вы. Но вы просто статисты в шоу, посвященном вашему эгоизму. И мечты у вас детсадовские. — Огонек сигареты описал круг. — Посмотри на себя и своих приятелей. Через тридцать лет соберетесь на какую-нибудь унылую годовщину выпуска и будете разливаться, как все легко и просто было в юности. И как вам хочется, чтобы можно было начать все сначала, но на этот раз ничего не упустить. Он в последний раз затянулся и щелчком отправил окурок в костер. — Мы с Таней делаем именно то, что хотим. Мы, в отличие от вас, не успеем постареть настолько, чтобы пожалеть о сделанном. Рот у Джо разъехался в широкой ухмылке, и Карина в который уже раз не смогла понять, говорит он серьезно или издевается над ней. Она склонялась ко второму. Находиться по эту сторону шутки было не так уж приятно. Из палаток потянулись остальные. Мари, с красными глазами, решительно отказалась от предложенного Джо пива. Алекс открыл банку, опрокинул в себя содержимое и рыгнул. Карина с отвращением повернулась к нему спиной. У Бруно, как всегда, был растерянный вид. Он подбросил еще дров и опустился рядом с Мари, которая сидела, уткнувшись лбом в колени. — Как ты? Хочешь чего-нибудь? Может, водички? Мари помотала головой. Какое-то время все молчали, глядя на огонь; из бумбокса изливалась Мадонна. — Ну что, молодежь, — сказал Джо. — Как-то быстро ваш праздник сдулся, или как вы там выражаетесь. — Он легонько пихнул Карину локтем. Ухмыльнулся и банкой пива указал на Алекса. — Посмотрите на альфа-самца. Ему всю картину мира в клочья порвали. Какой-то хилый музыкантишка сковырнул его с трона. — Заткнись, — буркнул Алекс, отвернулся и сплюнул в темноту. — А несчастный влюбленный повар, какой-то всегда неуверенный. — Джо жестом указал на Бруно. — Не тревожьтесь, детишки, сейчас дядя Джо объяснит вам, что произошло. Произошло вот что: ваш друг Симон оказался выше вас на голову. И сам понял это, считай, только что. Понял, что он слишком талантлив, слишком хорош и слишком умен и для этой дыры, и для лузеров вроде вас. Снова воцарилось молчание, неприятное гнетущее молчание, которое каким-то непонятным образом звучало громче музыки из магнитофона. Карина ощутила, как растет в груди пылающий уголь. Ей хотелось сказать Джо, чтоб заткнулся, чтобы убрал свою грязную лапу с ее поясницы. Пусть садится на свой сраный мотоцикл и уматывает ко всем чертям. И все же она промолчала. Во всей этой ситуации было что-то, что завораживало и ее, и других. Слова Джо крутились у нее в голове. Змеей из букв, из фраз, запретных, но в то же время таких правдивых. Симон в их компании всегда был аутсайдером. Сказал бы спасибо, что они вообще все эти годы пускали его к себе, что сносили его опоздания и задротскую музыку. К тому же Карину бесило, что люди всегда говорили про этого придурка Симона Видье с нежностью в голосе, в отличие от того, как они говорили о ее семье. Как будто он какой-то такой особенный только потому, что умеет бренчать на гитаре и петь. Мари вдруг вскочила со своего места рядом с Бруно, открыла рот и наставила палец на остальных. Взгляд ее блуждал, казалось, ей трудно сфокусироваться. — Он насра… — заплетающимся языком начала она, — насрал на нас. — Мари пошатнулась. Она вознамерилась продолжать, но повалилась между палаток, и ее вырвало. Бруно подбежал к ней. На кассете началась новая песня — “Black Velvet”, одна из любимых песен Карины. Сама не зная почему, она поднялась, сделала погромче и начала танцевать. Закрыв глаза, она кивала в такт басам. – “Black Velvet in that little boys smile.” — пела она, в одной руке сигарета, в другой — банка пива. Вскоре к ней присоединился Джо. Обнял ее за талию, притянул к себе, прижался промежностью. Через пару секунд Карина ощутила, как он затвердел. Карина взглянула на Алекса, но тот злобно таращился на сортирную тропинку, словно все еще не очень понимал, почему там, внизу с Таней, не он. Джо все крепче терся о Карину, басы пульсировали почти непристойно. Карина снова взглянула на Алекса, ей хотелось, чтобы он хоть как-то отреагировал. В глубине души она сознавала идиотизм ситуации. Она словно снова стала девятиклассницей, которая хочет вызвать ревность в своем мальчике, танцуя с другим парнем. Но сейчас ей это было необходимо, необходимо подтверждение того, что ее хотят. Необходимо чувство, которое подавило бы растущую в ней ярость. Алекс вдруг встал, и Карине показалось, что будет драка. Что Алекс сбросит с нее руку Джо и заедет ему в челюсть. Какая-то ее часть даже пришла в возбуждение, прямо-таки обрадовалась. Но Алекс только проворчал, что ему нужно отлить, и, пошатываясь, удалился по тропинке, ведущей вниз, к шлагбауму. Едва Алекс скрылся из виду, как Джо начал целовать ее в шею. Пару секунд Карина терпела, но потом отстранилась. — Да ладно… — Он снова схватил ее, попытался притянуть к себе.