- Выстрел - и все. Они даже не поняли,, что умирают... - Яна, а как ты уцелела? Как я уцелела? Я же ничего не помню... Яна ехидно фыркнула. - Скажи маме спасибо. - Маме? - Ну да. За зашитые драгоценности. Зина ничего не понимала. Яна смилостивилась, и принялась объяснять внятно и на пальцах, как Гошке. - Мама придумала зашить драгоценности в платья. Пули на них наткнулись, в моем случае пуля вообще срикошетила, а в твоем скользнула по украшению и застряла в теле, не повредив жизненно важные органы. Синяк, конечно, у тебя знатный. И рана поболит, и шрам будет. Зато - жива. О том, что выживших добивали штыками и прикладами, а девочек вообще хотели пустить по кругу, Яна говорить не стала. Обойдется ребенок без такой правды жизни. - Жива... живы... - Если ты об остальных - я не успела. - Ты? - Я, Зина. Я... я перестреляла нападавших и забрала тебя. Вот и все. - ТЫ!? Глаза в девочки были большие, круглые... Яна пожала плечами с раздосадованным видом. - Я... помнишь - меня в Эрляндию отправляли? Чуть не на полтора года? - Помню... да, помню, - кивнула головкой Зина. И тут же поморщилась от боли. - Это же давно было! - Давно - и недавно. Там скучно, сестричка. Бабушка не знает, на каком она свете живет, ее фрейлины - скопище старых грымз, вот мне и пришлось искать, чем заняться. Отставной военный научил меня стрелять и метать ножи в цель. Но поскольку это умение не пристало великой княжне... как ты думаешь, мама одобрила бы? - Никогда! - Вот. Пришлось молчать. Зина округлила глаза. - И ты молчала? - Лидия знала. Все. - Это ТАК странно... - Зато живы остались. С этим спорить было сложно. - А теперь что? - А теперь все зависит от нас. Для начала надо остаться в живых. - А мы... - Будет погоня. Наверняка. Я подожгла дом и угнала машину, нас будут искать. - Ой... - Поищут, да и успокоятся, никуда не денутся. У меня сейчас план такой. Мы пробираемся в большой город и находим, с кем уехать за границу. В тот же Борхум или Лионесс. - Как... как кто? - Инкогнито, Зина. Сначала - инкогнито, потом посмотрим, что будет твориться в стране. Мне бы тебя отослать, а дальше будет видно. - Меня? Почему? - Помочь ты мне не сможешь. А вот проблем будет много, - честно ответила Яна. - Ты... ты хочешь от меня избавиться? Яна закатила глаза. Давно она с детьми не разговаривала, теряет квалификацию. Итак, приступим. - Зиночка, детка, я не смогу ничего сделать с этими подонками, пока ты в опасности. Я не хочу, чтобы ты рисковала жизнью... ты должна продолжить наш род, род великих императоров... Два часа ушли в расход. Но - уговорила, уболтала, убедила. Зина согласилась остаться в Ирольске, и если получится, отправиться оттуда в Борхум. Или... да хоть бы куда! Фамильные драгоценности у нее есть, документы при девушках, а фамильное сходство с Шеллес-Альденскими у Зинаиды налицо. Придется перекрасить, кстати. И загримировать. В таком виде ее на улицу выпускать нельзя - во время революций мужики с катушек слетают и от крови пьянеют. Безнаказанность развращает, а девчонка-то симпатичная. Так сделаем из нее Страшилу, жаль, что с мудростью не получится! Уедет за границу, и Яне руки развяжет, и сама будет в безопасности. Практическая сметка у сестрички есть, рано или поздно сама решит, как лучше. Или обнародовать свое спасение, или прожить жизнь тихо и спокойно...может, даже и второе выберет. Яна бы точно выбрала, да вот беда - год! Какая уж тут тихая жизнь?! Спасибо, Хелла... это я без иронии. Хоть год, а мой! Надо рвать по максимуму! Эх, зажжем! Что там было сказано у господ революционеров? Из искры возгорится пламя? Вот-вот. Рецепт прост. Спички, бензоколонка и немного фантазии. Мно-ого фантазии... * * * Гвардейский полк имени Величества императрицы Анны ушел Подольский округ. Был Валежный. Телеграмма жома Пламенного не порадовала. Вот чего им, сволочам, на месте не сиделось? Чего им надо было!? Гвардейцы, м-да... Казалось бы, невелик и ущерб,, и полк тот... невелик, да - кусач. Кто был на стороне Освобожденцев? Во-первых, все запасные полки. Практически все. Во-вторых, части, расположенные в Звенигороде и под ним. Всего около 50 - 55 тысяч человек. Понятное дело, партия была намного больше, и людей в ней было уже под полмиллиона, но - кто!? Крестьяне, рабочие, всякая наволочь, которая сражаться будет только за одно дело - спасение собственной жизни. А вот полки с фронта... Те, кто дезертировал с фронта,, были на стороне освобожденцев. Кое-кто в полках - тоже. Остальные либо были резко против - этих было не так много. Либо - колебались. Петера никто не считал достойным, но и Пламенного тоже. И тут неоценим становился Гаврюша - на первое время. Ему бы... Может, и не поверили бы, но хоть преемственность власти бы увидели. А там уж можно работать без суеты, организовать базу, подтянуть верные части... Был бы переворот! Но в свое время! Годика через два! И народ бы весь был ЗА Пламенного.