Народ с радостным визгом подхватил обвинения. Яна, наблюдая воспоминания Анны, лишний раз подумала, что идиоты - неискоренимы. Нет бы подумать - а на какие, собственно, денежки гуляем? Вот у пана-атамана нема было золотого запасу, у батьки просить пришлось. А тут откуда? Так заграница финансировала, вестимо. И конечно, из добрых чувств!!! Не рассчитывая ничем поживиться, не надеясь на выгоду, просто, чтобы все стали равны и свободны!! Аж умиление берет, на слезу прошибает... Как люди о соседях-то заботятся! Вот она - дружба народов в действии! А идиоты радостно орут: «СВОБОДА!!!» и бегут на площади. Нет бы подумать - если человека финансируют за границей... вы вот, много о соседях заботитесь? Нет? А то сходите к соседу по лестничной клетке, полы у него помойте, в магазин ему сходите... некогда? Своя семья есть? А в большой политике оно примерно так же. Никто вам, дуракам, помогать не обязан! И в чужой стране костер разжигают, чтобы кто-то на нем крупно нагрел руки! И не рассчитывайте, с вами этот загадочный кто-то и копейкой не поделится! Яна это точно знала. И поэтому всякие митинги, демонстрации и прочие разводки ей были попросту непонятны. Ходить, тратить время и силы, чтобы кто-то себе очки записал, а кто-то бабло получил? Ага, щас! Ладно еще, когда она была студенткой - подрабатывала, подписи собирала на выборы! Так там платили! А все остальное, господа, не к ней! В Звенигороде людей, прошедших перестройку, гласность и демократию попросту не было. Так что народ ломанулся на улицы. Требовать свободы. Под это дело жом Пламенный начал брать под свою руку полки. А Петера с семьей повезли за границу. Как Анна поняла, Петер просил только об одном - уехать. И жить за границей, как обычный человек, с семьей. Никогда не претендуя на трон Русины. Ага, кто ж ему поверит? А куда хотел уехать Петер? К кузине Элоизе... та-ак? Это у нас что за зверушка? И нельзя ли туда Нини или Гошку? Яна покопалась в воспоминаниях реципиента. И скрипнула сквозь сон зубами. Нет, нельзя. Никак нельзя. Кузина Элоиза была правительницей островной страны с красивым названием Лионесс. А еще она была двоюродной теткой Аделины Шеллес-Альденской, отсюда и кузина. В паутину сложных родственных связей Яна даже не полезла, ну их к черту! Она весь год потратит, только чтобы в этом разобраться! Петер вел с ней переговоры о переезде, перевел туда приличные средства, в банки, посол Лионесса, тор Дрейл, Слейд Дрейл, был согласен на переезд, обещал корабль, уверял, что ее величество готова предоставить эскорт и замок для проживания... Но - потом передал письмо от кузины. Анна не знала, что именно в нем написано. Так, догадалась. Простите, дорогой кузен, я бы рада, но парламент не одобряет, да и народишко взбунтоваться может. К чему им такие плохие примеры? Петер быстренько передумал на тему Лионесса и собрался в Ламермур. Направление то же, только до Лионесса плыть, а до Ламермура - дольше ехать. Не доехали. Императорский поезд перехватили, объяснили все поломкой путей - и отправили их в Зараево. Где и продержали, кормя «завтраками» почти два месяца. С печальным, но предсказуемым результатом. Что в это время происходило в столице? В стране? В мире? Анна - НЕ ЗНАЛА!!! Мало того, ее это просто не волновало. Ее волновал только сын. Она несколько раз написала Ирине Ивановне, ответа не получила, но умоляла ту узнать, куда отправится императорская семья, и тоже уезжать. И побыстрее... Но что-то Яна сейчас сомневалась, что Анну послушают. Человек - такая зараза...всегда надеется на лучшее. Говорят, в газовые камеры люди шли - и то надеялись, что пронесет. Скорее всего, неведомая ей Ирина Ивановна будет сидеть на попе ровно и молиться, чтобы все обошлось. У нее тут родители, брат, еще по мужу родня, так куда бежать? Зачем? Император уезжает - так это его проблема! И Анны. Бери да оставайся, кто ж тебе мешает? А где у нас Ирина Ивановна? В Звенигороде она. В Звенигороде-колокольном.... То есть нравится, не нравится, а до столицы ей добираться надо. С этой мыслью Яна и проснулась. * * * Слейд Дрейл на данный момент был занят. Он разговаривал с молодым мужчиной, при виде которого Яна бы восхищенно выдохнула: «Какая встреча, это вы, поручик!».[9] Копия. Такая же кудрявая, усатая, только если киношный был положительным героем, то этот, похоже, отрицательным. - Тор Дрейл, вы понимаете, что от меня требуете? - Да, жом. Вполне понимаю. Вы должны добраться туда, куда освобожденцы поместили императорскую семью, забрать одну из великих княжон - и уехать в Лионесс. - Это невозможно. - Я знаю, для вас нет невозможного. - Хорошо. Это очень, очень дорого. - Полагаю, казна Лионесса выдержит и ваши цены, и ваши расходы, - пожал плечами тор Дрейл. Он подозревал, что половину расходов ему придется оплачивать из собственного кармана, но... стоило вспомнить тора Вэлрайо, его ледяные, гадючьи глаза... Когда-то давно, еще малышом, тор Дрейл наткнулся на гадюку. Несколько секунд змея смотрела на мальчишку, словно размышляя, укусить - или нет, потом развернулась и уползла. Но то ощущение тор Дрейл запомнил на всю жизнь. Противное такое... словно кишки морозом сводит. Вот, тор Вэлрайо вызывал у него такое же чувство... Жом Алоиз Зарайский, аферист, альфонс и вор, был лучшей альтернативой. Этакий русинскиий вариант Остапа Бендера, он давно был на заметке у лионессцев. Нет отбросов, есть кадры. А данный кадр вызывал у женщин совершенно необъяснимую симпатию. У любых женщин, от шестнадцати и до девяноста лет. Они влюблялись, они верили, они доверяли проходимцу свою честь... да ладно - честь! Семейные капиталы, вклады, счета, бумаги... Лионессцы щедро платили за информацию. А для деликатного поручения... Почему нет? Жом вполне подойдет. - У меня будут большие расходы, - заметил Алоиз, закуривая пахитоску. - Судите сами, пока дорога, пока я узнаю, где император, пока подберусь... - Я же сказал - все будет оплачено. - Аванс? - Пятьсот рублей. - Смеяться изволите? - Сколько вы хотите? - скрипнул зубами тор Дрейл, понимая, что дешево не отделается. - Прибавьте нолик.