И вообще... она даже не мародерит. Фельдшеру честно были оставлены несколько банковских билетов крупного достоинства. Если не пропьет - новый инструмент купит. Травница так и не нужна будет. Яна довольно улыбнулась - и покинула гостеприимный дом фельдшера. Глава 4 Топчут песок и глину Страннические ноги, Топчут кремень и грязь... Прасковья шла за девушкой и пыталась решить сложную моральную проблему. Денег хочется. У торы деньги есть. А у нее - нет. Зато дети есть... А вот если торе, к примеру, камнем по голове дать? Искушение было очень большим. Очень... Но... Легко ли это? Убить человека? Да еще такого, который тебе в глаза смотрит, на равных разговаривает... не было в Яне ни высокомерия, ни наглости. А вот хорошее отношение... А еще... Прасковья подумала, что это будет не так-то легко. Судя по движениям, по оружию на поясе... Ох, не просто так оно у торы завелось. И в ее истории все не так гладко... Нет уж. Лучше, от греха подальше, не трогать эту опасную женщину. И целее будешь. Деньги, это конечно, хорошо, а только вопросы у односельчан и так возникнут. И откуда, и чего... Нет, не сможет она, да и ни к чему такое.. И Единый накажет... Словно почувствовав взгляд и мысли спутницы, Яна оглянулась. Блеснули в улыбке белые зубы. - Спасибо тебе, жама. Может, мы больше и не увидимся. Но если останусь рядом - загляну завтра ночью. - Что вам нужно будет, тора? Яна подумала пару минут. - Жаропонижающее. От горячки, от лихорадки... травы. Может, провизии на дорогу. Яна подозревала, что пока у нее нет выбора. Можно бы попробовать ехать вперед, но... Сейчас глубокая ночь. Пока она отоспится - утро, а то и день. Пока пулю вытащат, пока рану обработают... да, промедление - плохо! Но... ладно, даже если она с рассветом это сделает, все равно им с Нини надо прийти в себя и поспать. Поесть.... Яна кивнула своим мыслям. А потом вытащила еще несколько купюр. Кажется, там и больше получилось, чем пятьдесят рублей... ну да ладно! - Что-то поесть в дорогу и травы для лечения. Хорошо? - Да, тора. - И - молчание. Прасковья медленно опустила глаза. Об этом тора могла и не говорить. Она пришла, да и ушла, а Прасковье здесь жить. Если кто узнает... Если узнает... Страшно! Да и деньги... По деревенским меркам то, что ей дали... это много! Очень много. За такое... Молчать надо! Крепко молчать! А травница... А что ж не сходить? Сказать, что у нее что-то спину ломит, или.... Травница тоже молчать будет. Дуры травницами не бывают, они вообще долго не бывают. - Я ждать буду, тора. - Яна. Просто - Яна. Кто кого провожал до околицы? Яна - Прасковью? Прасковья - Яну? Женщины старались не привлекать к себе внимания. Прасковья скользнула к себе в дом, прижала покрепче дверь, цыкнула на малышню, которая высунулась с печи, и сунула руку за пазуху. Купюры грели душу... Сколько их? Сколько дала тора? Читать Прасковья не умела, но цифры знала, поди, не знай... Десять, двадцать пять... еще десять и опять двадцать пять. И еще двадцать пять... Почти сто рублей. Прасковья пошатнулась, и почти упала на колени перед иконами. Творец Единый, счастье-то какое!!! ЖИЗНЬ!!! Деньги? Нет, жизнь для ее детей. Коровку она не купит, а вот козИчек - может. За ними и ухаживать легче, и дешевле они, и козье молочко пожирнее будет, да и неприхотливые они, и чесать их можно... Корова-то, почитай, рублей шестьдесят стоить будет, может, семьдесят! А козочек за ту же цену штук пять купить можно, если козлятами брать... Так она и сделает. Козы, несколько цыпляток на развод... и проживут они и зиму, и лето... а может, добрая тора и еще денег даст. Прасковья не знала, что сорвало Яну с места. Подозревала, что история, рассказанная ей, далеко не полна, но уточнять - не хотела! Она сходит к травнице.