– Передайте жаберам предложение сдаться, – решил я все-таки попробовать обойтись без боевых действий. Шанс на это, конечно, был весьма невелик, но почему не попытаться? – Какой срок им дать на принятие решения? – уточнил старший аналитик. – Сутки. К этому моменту мы как раз будем готовы начать. – Не будут они сдаваться, – покачал в сомнении головой Фултон, – по крайней мере, пока не перестанут надеяться на оружие своих предков. – Я тоже так думаю, – кивнул я адмиралу, – но лишним не будет. Заодно четко сформулируем для них нашу позицию. Добровольная сдача и дальнейшее сотрудничество – спокойная жизнь в привычных условиях при оккупационных властях. С рядом ограничений, естественно, но без геноцида и серьезных поражений в правах. Ну а нет, значит, нет. Каждый выбирает сам. Когда я формулировал условия капитуляции, я вспоминал допрос капитана крейсера, захваченного нами у Каппы Кита. Жабер тогда рассказывал, что главным мотивом всех действий местных лягушек была собственная безопасность и неприкосновенность. Они натравливали кваргов на другие расы с единственной целью – не допустить развития в галактике силы, способной рано или поздно бросить им вызов. При всем упадке некогда могучей цивилизации, современным жаберам нельзя было отказать в логике. Они понимали, что их прогресс остановился, и сделать с этим они ничего не могут. Поэтому единственным способом обезопасить себя они видели торможение развития всех известных им потенциальных конкурентов. А что может быть лучше для остановки развития расы, чем губительная война на уничтожение? Особенно, если самим жаберам не приходится принимать в ней участия. И ведь все могло у них получиться, но… В общем, я решил, что если мы хотим, чтобы жаберы сдались, нам нужно сделать две вещи. С одной стороны, нам следовало показать им нашу силу и доходчиво продемонстрировать, что будет с теми, кто станет упорствовать. А с другой стороны, стоило пообещать тем, кто добровольно согласится сдаться, достойный уровень жизни и комфортные условия, мало чем отличающиеся от тех, к которым они привыкли. Вряд ли такой подход мог понравиться кваргам, испытывавшим к своим бывшим хозяевам жгучую ненависть, но я был уверен, что мы с ящерами найдем для них нужные слова. В конце концов, в нашем альянсе кварги определенно играли роль младших партнеров, так что их мнение хоть и следовало учитывать, но при необходимости можно было и проигнорировать, а необходимость такую я видел. Ну а в качестве утешения я собирался предоставить им возможность сыграть одну из ведущих ролей на стадии устрашения противника. Адмирал Фултон оказался прав – наш ультиматум жаберы проигнорировали. Да никто из нас, в общем-то, в этом и не сомневался. На всякий случай, выждав еще минут десять, я отдал приказ начать штурм. Первыми пришли в движение носители дрон-торпед. Эти небольшие беспилотные корабли не имели даже корпуса. Только самые примитивные двигатели, наскоро выращенный ящерами каркас и гроздья висящих на нем торпед в максимально простых пусковых установках. Если честно – полное барахло, в условиях нормального эскадренного боя воевать совершенно неспособное. Но сейчас космос был чист, и в ближайшей перспективе появления кораблей противника не ожидалось, а значит, даже эти убогие конструкции вполне могли выполнить ту единственную задачу, которую я на них возлагал. При всех своих недостатках – низкой скорости, практически нулевой боевой живучести, неспособности совершать гиперпрыжки – эти кораблики имели один очень важный плюс – их было много. Очень много. Идею о том, что на войне количество тоже умеет переходить в качество, я почерпнул еще из достаточно давней истории Земли. В докосмическую эру сражения кораблей шили на просторах морей и океанов, и когда земные государства азартно вцеплялись друг другу в глотки, судостроительная промышленность показывала просто чудеса производительности. Если вспомнить ту же Германию во второй мировой войне, то немцы в 1943 году умудрялись спускать на воду по одной подводной лодке в день, чтобы, стало быть, топить вражеских англичан и американцев на просторах Атлантики и в итоге удушить Британию в морской блокаде. Но не менее предприимчивые американцы в ответ на этот беспредел наладили выпуск транспортных кораблей типа «Либерти» со скоростью три судна в день, и это не считая эсминцев и эскортных авианосцев, которые они тоже производили пачками. В итоге морская блокада приказала долго жить – утопить столько кораблей немцы оказались просто не в состоянии. Но нужно понимать, что три союзных звездных державы – это совсем не Германия и даже не США времен второй мировой войны. Простых и дешевых посудин они оказались способны наклепать гораздо больше, поэтому когда прозвучал приказ к штурму, в движение пришли полторы тысячи кораблей-носителей. Да, каждый из них нес всего по двадцать дрон-торпед, но все вместе они были способны дать залп такой мощности, от которого должно было стать крайне неуютно даже такой орбитальной обороне, какой располагали жаберы у четвертой планеты. На этот раз багровыми протуберанцами одновременно окутались все сто шестьдесят орбитальных крепостей противника, висевших над обращенным к нам полушарием планеты. То ли состояние древних оружейных систем жаберов на орбитальных крепостях оказалось лучшим, чем на астероидах вокруг гиперпортала, то ли лягухам просто повезло, но взрыв искусственного солнца в результате нештатного срабатывания их оружия мы зафиксировали только один. Остальные выстрелы достигли целей и десять процентов носителей дрон-торпед исчезли во вспышках, развеявших их по космосу. По опыту предыдущих атак я знал, что, возможно, жаберы успеют выстрелить еще один раз, но толку от этого залпа уже практически не будет – наши беспилотные корабли к тому моменту уже выпустят торпеды по целям, а без них они не представляют почти никакой ценности. Наш залп впечатлял. На тактической проекции метки торпед образовали плотную полусферическую сеть, быстро приближавшуюся к планете. Как и предполагалось, жаберы встретили их сначала плотным заградительным огнем главного калибра, а затем залпами плазменных пушек, но все это мы уже видели, и считали, что можем довольно точно предсказать результативность предпринимаемых противником контрмер. Несмотря на явное превосходство в средствах РЭБ и качестве систем наведения, почти четверть наших торпед достигли целей. Учитывая их изначальное количество, на каждую орбитальную крепость пришлось сорок-пятьдесят попаданий. Но когда буйство энергий немного спало, и сканеры вновь сформировали на тактической проекции внятную картину состояния вражеской обороны, мы с немалым удивлением обнаружили, что часть орбитальных крепостей смогли пережить наш удар. Сказать честно, я рассчитывал на большее. Тем не менее, единое защитное поле над обращенной к нам стороной планеты перестало существовать. Всего уцелело почти пятьдесят крепостей – меньше трети, и лишь над половиной из них наши сканеры фиксировали защитные и маскировочные поля. С некоторым приближением можно было рассчитывать, что только эти объекты получили минимум повреждений и все еще способны оказывать действительно активное сопротивление. Знать бы еще, уцелели ли на этих крепостях коллапсарные орудия жаберов. Впрочем, оснований для изменения генерального плана штурма я пока не видел. – Адмирал Лит-та, ваш выход, – кивнул я объемному изображению нетерпеливо переминавшейся и подергивавшей хвостом ящерицы, – Первой волне десанта начать высадку на планету. – Выполняю, адмирал, – с некоторым облегчением, как мне показалось, произнесла Лит-та и переключилась на раздачу распоряжений подчиненным. Десантные корабли первой волны вышли на исходный рубеж сразу после начала торпедной атаки, и теперь они внешне неторопливо начали разгоняться в сторону планеты. Эти небольшие и тоже довольно примитивные транспорты имели много общего с носителями дрон-торпед, но их оружием были десантные роботы, которых Инга и Лит-та продемонстрировали мне на Ганимеде. Эти квазиживые конструкции не боялись космического вакуума. Во всяком случае, они могли переносить его достаточно долгое время, чтобы для них не требовались герметичные трюмы. – Глава Клитч, – вызвал я по гиперсвязи командующего силами кваргов в системе, – Соединитесь с эскадрой контр-адмирала Сергеева и свяжите боем орбитальные крепости. При необходимости окажите десанту поддержку с орбиты, но осторожно, с возможностью быстро разорвать дистанцию. Не забывайте, глава, пока все, что мы делаем – только разведка боем. Сорок «Мечей Справедливости» быстро догнали относительно тихоходные транспорты и устремились к планете чуть позади волны десанта. Я не мог точно оценить, в какой степени орбитальные крепости жаберов сохранили боеспособность, поэтому вместе с кваргами прикрывать десант отправились десять «Черных Драконов» и пять десятков «Невидимок», загруженных последними нашими дрон-торпедами. Промышленность альянса, несмотря на работу практически на износ, так и не смогла наладить по-настоящему массовый выпуск этого оружия, хотя прогресс в этом вопросе и был весьма ощутимым. Противоорбитальные средства противника, размещенные на поверхности планеты, оставались для нас полной загадкой. Я догадывался, что первую волну десанта ждет очень теплая встреча, поэтому ни одного человека, кварга или ящера в составе десанта не было – только биомеханические роботы, только мертвая металлокерамика и псевдоживая органика. Стая вышла на охоту. Жаберы не могли знать, что новая волна небольших кораблей не несет торпед. Они уже пережили один опустошительный залп, и теперь, видимо, сочли десантные транспорты главной угрозой. Вот только возможности у них оказались уже совсем не те, что были при начале нашего штурма. Жиденький залп девяти коллапсарных орудий оказался комариным укусом для почти двухтысячной десантной армады. На такие потери можно было просто не обращать внимания. Заставив жаберов разрядить свое оружие по беспилотным кораблям, глава Клитч отдал приказ об атаке орбитальных крепостей. «Мечи Справедливости» и «Черные Драконы» рывком обогнали десантные транспорты, продолжающие неспешный разгон к планете. «Невидимки» держались вплотную за ними, но пока не стреляли, надеясь, что артиллерийские корабли справятся и без их помощи. Торпеды нам могли еще пригодиться для других целей. Крепости отстреливались вяло. Видимо, сказывались повреждения, нанесенные нашими торпедами. Неожиданно одна из них окуталась красным свечением. Корабли контр-адмирала Сергеева транслировали изображение на мой флагман. Вблизи действие древнего оружия жаберов выглядело еще более грозно. Ярчайший, и все усиливающийся блеск искусственной звезды затмил все вокруг. Видимо, гарнизон крепости исправил какое-то повреждение, не позволявшее ему выстрелить раньше, и теперь нашей эскадре предстояло сыграть в смертельную лотерею. Глава Клитч прекрасно знал, чем чревато в данном случае любое промедление. – Весь огонь на цель четырнадцать! – прорычал он, как только вокруг орбитальной крепости заплясали красные сполохи. Но выстрелить жаберы успели. Видимо, в страшной спешке командир четырнадцатой крепости выбрал в качестве цели первый попавшийся из ближайших к нему наших кораблей. Один из «Мечей Справедливости» вспыхнул чуть ли не ярче, чем провалившееся внутрь себя псевдосолнце жаберов. И исчез – весь, без остатка. А вслед за ним, не выдержав плотного огня всей эскадры Клитча, вспухла от внутреннего взрыва и уничтожившая его орбитальная крепость. Подобные инциденты повторялись еще дважды, и мы недосчитались «Черного Дракона» и еще одного «Меча Справедливости». – Противник пытается изменить конфигурацию орбитальной защиты, – доложил оператор контроля пространства, – Орбитальные крепости из северного полушария начали движение в нашу сторону. Первые из них смогут открыть огонь из коллапсарных орудий через сорок две минуты. Маневр жаберы предприняли вполне ожидаемый, но орбитальная крепость – штука очень неповоротливая, и я надеялся, что десанту хватит времени для высадки и закрепления на поверхности. Тем временем транспорты с десантом достигли точки сброса. По ним пока никто не стрелял. Для противоорбитальной обороны они находились вне досягаемости, а крепости прочно увязли в бою с эскадрой Клитча. Биомеханические роботы Лит-ты отделились от носителей и начали самостоятельное движение к границе атмосферы четвертой планеты. На данном этапе их встроенные двигатели не тормозили, а наоборот, ускоряли движение десантников. Время для торможения наступит позже, в плотных слоях атмосферы, когда металлорганическая броня разогреется до критических температур. Не знаю, как чувствовали себя жаберы на поверхности, но я очень надеялся на то, что те из них, кто сейчас отсиживался на еще не атакованных нами второй и третьей планетах, имели возможность наблюдать за нашей атакой. Собственно, весь мой расчет на этом и строился. В случае удачи, я хотел, чтобы еще сомневающиеся лягухи четко понимали, что их ждет, если они будут упорствовать. – Включите непрерывную трансляцию сражения на планеты противника, – распорядился я, решив подстраховаться на случай, если жаберы с четвертой планеты по каким-то причинам сами не ведут передачу данных о ходе битвы на вторую и третью. Мало ли… – И продолжайте на фоне трансляции передавать наше предложение о капитуляции. – Десант в атмосфере, – доложила Лит-та, – Противник ведет плотный огонь с поверхности. Потери первой волны пятнадцать процентов. В основном от огня наземных батарей плазменных орудий и действий атмосферной авиации. Прошу поддержку с орбиты. Заставлять эскадру главы Клитча лезть на низкие орбиты мне не хотелось. Были у меня нехорошие предчувствия, что могут их там очень неласково встретить. Но не поддержать десант я тоже не мог. – Контр-адмирал Сергеев, прикажите «Невидимкам» дать залп по выявленным наземным целям. Расход боезапаса двадцать процентов. Такое применение дрон-торпед никогда раньше даже не рассматривалось. Но это старых торпед, со стандартной трехкомпонентной боевой частью. А наше последние образцы имели в качестве боеголовки одноразовую плазменную пушку, и это существенно меняло весь расклад. Долететь до границы атмосферы торпеда прекрасно могла своим ходом. В воздушную среду ей лезть, конечно, противопоказано – немедленно сгорит, да и двигатель не справится, не на то рассчитан. Но дальнобойности плазменной пушки вполне хватало, чтобы ударить по цели на поверхности планеты даже с границы атмосферы. Что такое для плазменного сгустка сто километров? Три-четыре секунды полета. И пусть часть мощности заряда рассеивалась в воздушной среде, но и оставшегося вполне должно было хватить для подавления наземных батарей. – Залп произведен, – доложил через минуту контр-адмирал. Десант тем временем снижался и продолжал нести потери. Если от атмосферной авиации жаберов снижающиеся роботы вполне эффективно отстреливались из своих легких плазменных пушек, то для уничтожения наземных батарей эти средства были явно слабоваты. – Сорок процентов десанта уничтожено, – мрачно сообщила Лит-та. – Торпеды на границе атмосферы. Наблюдая срабатывание головных частей, – доложил командир «Невидимок». Щедрая россыпь ярких вспышек сначала расцветила верхние слои атмосферы четвертой планеты, а затем, спустя несколько секунд, плазменные сгустки достигли поверхности. – Огонь противника существенно ослаб. Потери десанта сократились до расчетных, – сообщила Лит-та, с явным облегчением поведя плечами, – Контакт с поверхностью через полторы минуты. Изначально в атмосферу атакуемой планеты вошли тридцать тысяч десантных роботов – все, что успели к моменту начала штурма вырастить ящеры и выпустить заводы Федерации и кваргов. Сейчас, уже у самой поверхности, их осталось чуть больше пятнадцати тысяч. На самом деле – очень много для любой планетарной обороны, но с планетами жаберов мы раньше не сталкивались, и что от них ждать, пока не знали. – Глава Клитч, готовьте вторую волну десанта, – отдал я приказ кваргу, чьи «Мечи Справедливости» при поддержке «Черных Драконов» как раз добили последние орбитальные крепости над нашим полушарием планеты. – Выполняю, господин командующий, – глаза кварга горели нехорошим огнем. Я не завидовал жаберам там внизу. Вторая волна десанта на девяноста пять процентов состояла из кваргов. Мы лишь немного усилили их дивизионами тяжелых роботов, а ящеры подкинули своих атмосферных птеров – тех самых искусственно выращенных летающих тварей, которые весьма успешно боролись за небо атакованных кваргами планет в системе Йоты Персея, где состоялся наш первый контакт с рептилиями. На эту часть шоу я рассчитывал особо. Мне требовалось, чтобы жаберы полностью отдавали себе отчет в том, что выбор у них весьма невелик. Я хотел добиться от лягушек кристально ясного понимания того, что решив сдаться, они могут рассчитывать на более-менее адекватное отношение к себе людей и ящеров, а вот судьбу тех, кто решит упорствовать, будут решать уже кварги со всей их пламенной любовью к бывшим хозяевам. – Десант на поверхности! Стая приступает к расчистке зон высадки. – Второй волне начать движение к планете. Дивизионам тяжелых роботов двадцатиминутная готовность. * * * Командный пункт наместницы располагался глубоко под землей. Именно отсюда Илоа руководила обороной планеты. Для нее это было первое сражение, она ведь не из военной касты, да и планету покидала почти исключительно для визитов в столичную систему, где изредка проходили заседания Верховной Ложи, требовавшие ее личного присутствия. Конечно, у любого наместника в подчинении есть военные, но окончательные решения принимают не они. Илоа мрачно созерцала картину битвы. Внешне все выглядело так, будто дальняя стена командного пункта исчезла, а вместо нее открылось гигантское окно в ближний космос над планетой. О том, что это все-таки изображение, а не реальные звезды, орбитальные крепости и боевые корабли, говорили лишь условные обозначения и поясняющие надписи рядом с ними. Предки многое умели… Болотистая поверхность планеты, многие столетия назад подвергшаяся адаптации под вкусы жаберов, служила курортной зоной и местом отдыха и релаксации для населения, живущего и работающего в огромных сферах городов, две трети объема которых находились под поверхностью планеты. В период экспансии и колонизации здесь, на Кехо-4, предки построили больше сотни городов, но сейчас обитаемыми остались лишь тридцать два – численность жаберов постепенно, но неуклонно сокращалась, и столько жилого пространства им больше не требовалось, а поддержание инфраструктуры в рабочем состоянии требовало ресурсов и энергии, так что примерно раз в пятьдесят лет какой-то из городов окончательно пустел и превращался в призрак былого величия могучей звездной расы. – Они начали высадку, высочайшая, – повернулся к Илоа уже немолодой жабер, старший по званию среди присутствовавших на командном пункте военных. – Каковы наши шансы, команд-лидер Сиол? – невозмутимо, как и полагается лицу, принимающему решения, задала вопрос наместница. – Их способ десантирования необычен, – ответил офицер после небольшой паузы, потраченной на попытку подобрать правильные слова. Выглядеть паникером ему не хотелось, но и рассказывать весьма неглупой наместнице о мифических радужных перспективах он тоже не мог – могло обойтись себе дороже. – Противник не использует посадочные средства, высочайшая. Их боевые единицы входят в атмосферу самостоятельно, каждая по отдельности. Из-за этого число целей слишком велико… – Команд-лидер, – жестко прервала офицера Илоа, – детали меня не интересуют. Я должна принимать стратегические решения, а не учить вас, как наводить пушки. Мне нужна краткая оценка ситуации. – Пока все наземные батареи в строю, шансы уничтожить первую волну десанта у нас есть, – быстро ответил Сиол, – но мы пока не знаем, что сможет нам противопоставить враг. – Первую волну? Вы считаете, она будет не единственной? Даже если мы уничтожим всех, кто вошел в атмосферу сейчас? – Первая волна десанта – лишь разведка боем, – терпеливо пояснил офицер. При всех талантах наместницы, в военном деле она разбиралась не лучшим образом, и Сиолу приходилось с этим считаться. – Противник жертвует частью своих войск для получения информации о нашей системе противоорбитальной обороны. – Пятая часть вражеского десанта уничтожена – вклинился в диалог старших оператор систем сканирования. Корабли противника на высоких орбитах выпустили волну торпед. Через две минуты они войдут в атмосферу. – Вот и их ответ, – негромко произнесла Илоа, – Команд-лидер, я так и не услышала от вас внятной оценки обстановки. – Давайте подождем, высочайшая. Сейчас все станет ясно. Две минуты прошли в тягостном молчании, а потом небо над планетой вспыхнуло множеством взрывов. Через несколько секунд пол под ногами наместницы мелко завибрировал, а изображение, заменявшее дальнюю стену, стало быстро заполняться сообщениями о потере связи с наземными батареями плазменных орудий. – Доложите наши потери, – приказал Сиол, как только тряска прекратилась. – Боеспособность сети противоорбитальной защиты в зоне вражеской атаки менее десяти процентов. В течение пятнадцати минут в строй вернется еще несколько батарей, получивших некритичные повреждения, но в целом это картины не изменит. – Вот и ответ на ваш вопрос, высочайшая, – невесело произнес команд-лидер. – Мы уничтожили до половины первой волны десанта противника. Через две-три минуты выжившие враги достигнут поверхности. Встретить их нам практически нечем.