— Ты вызвалась помочь мне с простынями, потому что хотела спать вместе? Или ты получила достаточно от Спенсера в городе ранее? — А ты забавный, Тоби, — он морщит нос, как только я это говорю; парень ненавидит это прозвище. Мика и Спенсер используют его время от времени, но в основном, чтобы подразнить. — Почему ты спрашиваешь? Ревнуешь? — Ужасно ревную, — признаётся он с гримасой на лице. Его взгляд скользит мимо меня, изучая комнату с её вечнозелёной акцентной стеной позади кровати. Остальные три стены в комнате совершенно белые и отчаянно нуждаются в каком-то художественном оформлении и индивидуальности. Чтобы отдать должное там, где это уместно, есть табличка с надписью: «Найди меня в горах», которая отчаянно нуждается в исчезновении и которую больше никогда не увидят и о ней не услышат. — Это вызывает у тебя сочувствие? Если это не так, то ты должна знать: я был на твоей стороне во всей этой истории с Тори. Я хотел расследовать это дело с тобой. — Знаю, — я соскальзываю с кровати и подхожу к стопке постельного белья в углу, беру две подушки и бросаю их Тобиасу. В конце концов мы лежим на спине, бок о бок, уставившись в потолок. Я хмурюсь и сажусь, протягивая руку, чтобы выключить свет, прежде чем плюхнуться обратно. Теперь мы можем видеть звёзды в окне; это приятно. Напоминает мне о той ночи на крыше общежития, когда парни подарили мне сшитое на заказ платье для выпускного вечера. — У нас бы это тоже хорошо получилось. Держу пари, мы бы уже раскрыли это дело. — Это то, чем ты, возможно, захочешь заняться позже? Типа, как работа или что-то в этом роде? — голос Тобиаса звучит не так неуверенно, чем раньше. Похоже, он задаёт этот вопрос больше себе, чем мне. — Это то, что ты хочешь делать? Быть детективом? — У детективов дерьмовая зарплата. Я подумывал о том, чтобы поработать частным детективом для ультрабогатых. Он улыбается мне, обнажая белые в лунном свете зубы, а затем переползает через меня и слезает с кровати. Я переворачиваюсь на бок, наблюдая в тусклом серебристом свете, как он, повернувшись спиной, открывает ящик прикроватной тумбочки. Когда он оборачивается, то кидает что-то, пролетевшее по воздуху, прямо мне в грудь. Это имитатор пениса. Это всегда чёртов имитатор пениса. — Где ты всё время его находишь?! — я вырываюсь, но он просто смеётся надо мной. — Видишь? Я могу выследить всё, что угодно. Ты нигде не сможешь спрятать свой пенис так, чтобы я его не нашёл. Если бы ты была богатой женой и думала, что твой муж изменяет, кому бы ты позвонила? Детектив МакКарти, к вашим услугам, — он отвешивает дерзкий поклон, а затем поворачивается к двери, бросив застенчивый взгляд через плечо. — Возьми его с собой и пойдём со мной, — Тобиас уходит, что раздражает меня до чёртиков, так как я думала, что мы собираемся заняться сексом. Мои яичники в ярости, голубые, как летнее небо. Я вскакиваю на ноги и бросаюсь за ним, с интересом отмечая, что он как раз включает душ в главной ванной комнате. — Секс в душе может быть сложным; нам нужна смазка на масляной или силиконовой основе, — я чувствую себя действительно умной и искушённой, когда говорю это. Интересно, выгляжу ли я умной и умудрённой опытом, держа этот гибкий пенис в правой руке, с розовым румянцем на щеках? — Секс в душе? — спрашивает Тобиас, морща лицо, как будто я спятила. — Кто сказал что-нибудь о сексе в душе? Ты извращенка, Шарлотта. — О, ладно. Если я извращенка, то, наверное, просто уйду и найду другого жениха, с которым можно поиграть, — я притворяюсь, что отворачиваюсь, когда Тобиас одаривает меня милой ухмылкой в ответ. — Значит, ты можешь только предлагать, но не исполнять, да? — поддразнивает он. — Прежде чем ты уйдёшь от меня, я хочу тебе кое-что показать, — Тобиас достаёт чёрную каменную чашу с крышкой из одной из душевых ниш — их там штук десять, а также четыре грёбаные насадки для душа — и показывает мне то, что кажется куском мыла внутри. — Это секс камень, — говорит он мне, и я приподнимаю бровь. — Что ты сказал? — Это смазка на масляной основе. Твёрдая при комнатной температуре, тает при небольшом нагревании тела. Хороша для траха в душе, — он закрывает банку крышкой и возвращает её на прежнее место, прежде чем сорвать с себя рубашку. Татуировка в виде розы на его плече, кажется, подмигивает мне, когда Тобиас оглядывается назад со страстным выражением, портящим его красивые черты. — Не снимай трусики и положи в них имитатор. У меня отвисает челюсть, когда он сбрасывает шорты на пол и залезает внутрь. Парень поворачивается и протягивает мне руку, терпеливо ожидая. Я понятия не имею, каков его план, но он меня заинтриговал. Я снимаю одежду так быстро, как только могу, но оставляю нижнее бельё, как он предлагает, засовывая член внутрь. — Посмотри, какая ты милашка, — Тобиас прислоняется спиной к стене, вода стекает у него с губ и стекает по плоской груди и прессу. — Может быть, Спенсер не единственный, кто оценил Микропенис Чака? — он постукивает пальцами по стене рядом с собой, пока я стою под струёй, намачивая трусики и приоткрывая лишь намёк на то, что скрывается под ними. Я почти отказываюсь от этого — только от части с имитатором пениса, — потому что беспокоюсь, что Спенсер может приревновать. Но потом я вспоминаю, как расстроились близнецы в Диснейленде, когда я отказалась поцеловать их из-за тех же опасений. Они заслуживают — Тобиас заслуживает — того, чтобы их иногда ставили на первое место. В любом случае, Спенсер действительно чёртов натурал. Я на самом деле думаю, что из всех парней у Тобиаса и Мики, скорее всего, были бы бисексуальные наклонности. Кроме того, эти чёртовы близнецы одержимы этим пенисом, и я вполне могу им потакать. — Как я выгляжу? — спрашиваю я, сжимая мокрые волосы двумя руками и пытаясь принять сексуальную позу. Тобиас прикрывает рот рукой, чтобы подавить смех. — Как девчонка, — бормочет он, опуская руку и пожимая плечами. — Но мы всё ещё можем поиграть в ролевые игры. — Ха, — я замираю, когда Тобиас достаёт «секс-камень» (он выглядит как круглый кусок мыла), намыливает руки, а затем растирает его по всей длине своего пениса. Я не могу отвести взгляд, я заворожена. Чёрт, я действительно извращенка, да? Хотя, без шуток, эта извращённость пригодится, когда имеешь дело с пятью любовниками. — Давай притворимся, что я не близнец, а ты какой-нибудь случайный парень в кампусе, которого я считаю симпатичным. Мы в душе общежития, и я только что подкрался к тебе. Это очень похоже на сюжет яоя, и я живу ради этого. Есть так много девушек, которые мечтают быть нижними в отношениях между мужчинами и всё же… всё ещё хотят быть девочками. Это трудно объяснить. Я думаю, что это настолько близко к осуществлению моей фантазии, насколько я когда-либо смогу получить. — О, это такая игра, — поддразниваю я в ответ, но я действительно чертовски взволнована этим. Я прочищаю горло и говорю своим самым грубым, самым мужским голосом. — Привет, братан. Какого хрена тебе нужно? Тобиас роняет мыло, он так удивлён, и его смех громко раздаётся в огромном душе, когда он сгибается пополам и воет от смеха. — О, Боже мой. Это ужасно. Никогда, никогда больше так не делай. Ты больше похожа на мальчика, когда не пытаешься им быть. Я бью его кулаком в плечо, и он выпрямляется, сверкая глазами, в то время как я вся краснею и скрещиваю руки на груди в упрямом вызове. — Как же тогда я должна разыгрывать своего персонажа? — Может быть, тебе просто не стоит вообще разговаривать? — Тобиас разворачивает меня и кладёт мои руки на стенку душа. Он обнимает меня, обхватывает и сжимает мой фальшивый член, целуя в шею сбоку. — Не называй мне своего имени. На самом деле, вообще ничего не рассказывай мне о себе. Я просто хочу чего-нибудь горячего, грязного и быстрого. Я хнычу от этого, но держу рот на замке (впечатляющий подвиг для кого-то вроде меня). Тобиас стягивает мокрые трусы с моей задницы, но оставляет переднюю часть более или менее нетронутой, удерживая мой искусственный пенис на месте. Он проводит большим пальцем по моему, э-э-э, заднему входу, и я полностью напрягаюсь. — Расслабься. Я сделаю так, чтобы тебе было приятно, — он продолжает целовать меня, избегая груди в пользу поглаживания живота, обхватывая мою попку. Он играет со мной в том месте, где со мной раньше никто не играл, используя немного этой скользкой смазки от секс-камня, чтобы сделать её приятной и скользкой. Когда он вводит один палец, я на несколько секунд теряю способность дышать. — Так нормально? Я киваю, и он продолжает, не торопясь превращать меня в трясущееся месиво. Другой рукой Тобиас потирает мой пенис, заставляя его основание двигать мой клитор. Между этим и его медленным, осторожным пальцем я почти теряю сознание. — Пока нет. Не раньше, чем я закончу, — он берёт свою правую руку и обхватывает её вокруг моей талии, чтобы удержать меня в вертикальном положении, а другой дразнит мою задницу кончиком своего члена. Добавляется больше смазки, скользкой, горячей и блаженно водостойкой. Мои глаза закрываются, и я полностью погружаюсь в происходящее, желая передать это Тобиасу, мне любопытно посмотреть, на что это может быть похоже. — Ты готова к этому? Ещё один мой кивок. Тобиас не торопится, входя в меня с такой мучительной медлительностью, что я чуть не плачу. Я хочу большего, и всё же я знаю, что это правильный способ добиться этого. Легко и медленно, нежно, мягко. Вот как мы это делаем, пока он полностью не погружается в меня, и я снова чувствую, как слёзы щиплют мои глаза. Я хочу большего. Я хочу этого так чертовски сильно, что трусь об него задницей, и он стонет. — Чёрт, чувак, ты действительно хочешь этого? Я снова киваю, двигая задницей, чтобы ему не приходилось входить и выходить, трение между нами растёт более безопасным и нежным способом для моего первого раза, подобного этому. Это совершенно невероятное ощущение, затягивающее меня в фантазию момента, заставляющее чувствовать себя незаконной любовницей Тобиаса. Он снова начинает тереть имитатор рукой, с удовольствием поглаживая мой клитор при каждом движении. Я продолжаю крутящие движения, прижимаясь к нему задницей, потирая нас друг о друга, заставляя его тяжело дышать. Мы так долго занимаемся этим, стонем, колотимся и растираем друг друга, что появляется Мика, чтобы проведать нас. — Поторопитесь, — говорит он, заглядывая в ванную, не потрудившись проверить душ. — Мы начинаем фильм в десять. Мы игнорируем его, продолжая наше занятие. Так или иначе, становится лучше от осознания того, что Мика вошёл, но понятия не имеет, что мы делаем. Всё верно: Тобиас сейчас не близнец. Он какой-то случайный чувак, и я какой-то случайный чувак, и эти душевые в общежитии не такие уж приватные. Я поворачиваю голову в сторону, и Тобиасу удаётся завладеть моими губами, целуя меня и любя каждым движением своего языка. Именно тогда фантазия немного угасает, потому что я чувствую его привязанность, нашу фамильярность, нашу давнюю потребность друг в друге. Возможно, мы разыгрываем сценарий гей-перепихона, но это я и мой жених. Это оно. Я раскачиваюсь сильнее, а он трёт быстрее, и тогда я испытываю самый странный, самый неповторимый оргазм в моей жизни. Звуки, которые я издаю, то, как я извиваюсь, вызывают у Тобиаса оргазм прямо из него. Он кончает туда, где ещё никто не кончал в меня, даря нам обоим первый раз, который я сомневаюсь, что когда-нибудь смогу забыть. — Чёрт возьми, — выдыхает он, наклоняясь надо мной и опираясь предплечьем о стену. — Это моя новая любимая игра, — он целует меня в щёку и очень нежно отстраняется, помогая вымыться специальным мылом, которое прилагается к секс камню. По-видимому, оно помогает растворить смазку. Когда я выхожу, парень заворачивает меня в огромное пушистое полотенце, берёт мою пижаму и, как джентльмен, провожает наверх. Фильм закончился — я понятия не имела, что мы пробыли там так долго, — но Росс, Эндрю и Моника всё ещё не спят, мои парни всё ещё здесь, и по всему кофейному столику разбросаны настольные игры. — Будь в моей команде сегодня вечером, — шепчет Тобиас, когда мы присоединяемся к остальным. — Всегда, — соглашаюсь я. Но это ложь: я надираю ему задницу в трёх играх подряд, и я даже не сожалею об этом. В конце концов, он кое-что сделал с моей задницей ранее, так что это справедливо, не так ли? Глава 9