Хильда, что сейчас с мягкой улыбкой смотрела на меня, была не младше меня. В длинных, пшеничного цвета волосах хватает седины, но она все еще красива. – Тебя нет… – прошептал я. – Тебя нет… Я убил тебя… – Может быть, – усмехнулась сестра. – А может быть – это я убила тебя? Но сейчас и я, и ты – здесь, вместе. Невесть откуда взялись силы, чтобы перевалиться на бок и подняться на колени. Я протянул руку, чтобы коснуться своего наваждения… Пространство под моими пальцами пошло волнами, когда я натолкнулся на призрачную преграду. – Не получится, – грустно улыбнулась Хильда, прикладывая к моей руке свою. Нас разделяла невидимая стена. Я смотрел на сестру… какой она могла бы стать, если бы дожила до сегодняшнего дня. Длинные светлые волосы с сединой, морщинки в уголках алых глаз с вертикальным зрачком – не девочка все-таки: как и мне, ей уже пятый десяток должен был идти… Пустынный маскхалат, ремни и подсумки разгрузки, высокие прыжковые ботинки, пистолетная кобура на бедре и… Герб Сопротивления на плече. – Я бы тоже хотела тебя обнять, Конрад, но… не получится, – вздохнула Хильда и посмотрела мне за спину. – Ведь правда, малая? – Да, сестренка. Я обернулся и увидел… Вильгельмину. И снова не ту, что я помнил. Мой младшей сестре было навсегда пятнадцать, а этой явно за сорок. Коротко стриженные черные волосы с одинокой седой прядью, спадающей на лоб. Алые глаза с вертикальным зрачком… Точнее, только один – вместо левого, как и у меня, был магомеханический протез, а на щеке залегла паутина шрама. Из левого рукава вместо обычной руки выглядывал затянутый в перчатку с обрезанными пальцами точно такой же протез, как у меня. Песочного цвета мундир, высокие прыжковые ботинки, ремни, разгрузка, пистолетная кобура на поясе… И снова герб Сопротивления на плече. – Вот мы и встретились снова, – с улыбкой сказала Мина, усаживаясь на землю. – Я всегда верила, что нас нельзя разлучить. Разумом я понимал, что это всего лишь очередные галлюцинации, порожденные истощением и обезвоживанием. Умом я это понимал… Но сердцу было все равно. Впервые в жизни мне не хотелось приходить в себя, становиться нормальным, прогонять прочь наваждения и галлюцинации. Впервые в жизни мне хотелось остаться в этой грезе наяву, где я могу быть снова единым со своей семьей. Вилли достала из кармана мундира… Портсигар? – Ты куришь?! – вырвалось у меня… А спустя мгновение мы втроем рассмеялись хриплым смехом. – Ты все еще помнишь, как я ненавидела эту ужасную привычку? – улыбнулась Мина. – Увы, но пришлось… Сначала пришлось курить противорадиационные, а потом как-то втянулась… – Что за противорадиационные? Да на кой мне это знать-то?! Можно подумать, это сейчас самая важная вещь на свете!.. – Когда Прорывы Той Стороны стали слишком сильными, Пакт не нашел ничего лучшего, чем начать закидывать их ядерными бомбами, – объяснила Мина. – И алеманцы так этим увлеклись, что загадили почти все Северное полушарие… У вас было не так? – У нас? – тупо переспросил я. – Ну, в твоем варианте реальности, – помахала руками Хильда. – В моем этого вот тоже не было… – Не понимаю… – Как по-твоему, Конрад, – где мы сейчас? – спросила меня Вилли. – В… Центральном Арафе? – Да. Но не только. Оглянись. Я посмотрел по сторонам… Разрывы облаков открыли расколотое на куски небо, где в трещинах виднелись исполинские движущиеся механизмы. А вокруг, сколько хватало глаз, лежали каменные руины. – Это – Акаши, брат. Город Древних, – сказала Мина. – Первый город этого мира. Здесь законы мироздания сходят с ума, а время может течь вспять. Здесь плоть реальности содрана с костей Земли, обнажая механизмы сотворения… И только здесь мы смогли встретиться снова. – Я все еще не очень понимаю… – Давай я! – азартно предложила Хильда. – В кои-то веки я могу поиграть в умную чародейку, объясняющую простыми словами сложные вещи… Смотри. Ты ведь удивился, когда увидел меня? – Мягко сказано, – хмыкнул я. – Ведь ты… – Умерла, так? – Сестра внимательно посмотрела мне в глаза. – Да. И ты, и Вилли. Я остался последним. – А в моем мире… или временной линии – последней осталась я. – Знаешь, понятнее что-то не стало. – Я пришла сюда первой, – сказала Хильда. – К нам поступила информация, что Пакт напал на след неизвестного города Древних, и мы немедленно снарядили отряд следом за ними, чтобы не дать алеманцам захватить археотех… – …и захватить его самим, ведь Сопротивление проигрывало войну, – закончил я. – Так? – Ага, – кивнула блондинка. – Хоть что-то неизменно во всех временах… – насмешливо фыркнула Вилли, выпуская колечко дыма. – Опущу неинтересные подробности о том, как Пакт облажался и умудрился устроить базовый лагерь прямо под огромным гнездом тварей, как потом я уводила толпу гейстов прочь от остального отряда и пару недель брела на север… Но в итоге я оказалась здесь – в Акаши. – Ты обретешь то, что желаешь. Мы втроем поморщились. – Прям надоел уже – хуже горькой редьки надоел, – пожаловалась Хильда. – Не знаю, что это – то ли какая-то древняя охранная система, то ли еще что… – А почему мы понимаем этот голос? – спросил я. – Ты еще разве не понял? – спросила Вилли. – Потому что это тот же язык, на котором говорят Заклинатели тварей. Первый язык этого мира. – Знаете… – продолжила Хильда. – Я ведь думала, что эта миссия – чистой воды самоубийство. И то, что я хотела здесь обрести, – это покой. Просто ну… Вы-то меня, наверное, поймете как никто другой. Когда мне было шестнадцать, то случился Потоп и Вилли погибла – ее убила какая-то жуткая тварь… И у нашей семьи будто вырезали сердце. Я поехала учиться в Архангельск, ты остался в Печоре… И мы расстались на десять лет. В следующий раз мы встретились по разные стороны баррикад, когда ты служил Пакту, а я была в тверской дружине. Слушай, я до сих пор вспоминаю, как охренел тот алеманец, когда он попытался меня застрелить, а ты ему башку снес!.. Сестра рассмеялась, но затем ее улыбка стала грустной. – Потом мы прятались и от Пакта, и от Коалиции, а когда Конфедерация пала, то ушли на восток. Знаешь, как я на тебя злилась, пока мы сидели в этой гребаной Джунгарии? Нет, ну место ты и правда мог получше поискать… Но сейчас когда я это вспоминаю, то думаю, что это были очень даже неплохие годы. – Но затем ты все-таки оказалась в Сопротивлении. Почему? – Нас нашли ищейки Пакта – в том бою, где мы встретились, ты убил сынка какой-то важной шишки, который и спустя годы не успокоился… – Хильда посмотрела мне в глаза. – Прости, я не смогла тебя спасти, Конрад, я виновата… – Чушь собачья, – фыркнула Мина. – Если кто в этом и виноват, то лишь Пакт. – Да я, в общем-то, так же подумала. Ну и решила хотя бы отомстить, потому что, ну… потому что… – Потому что у тебя больше ничего не осталось, – сказал я. – Да, – просто ответила Хильда. – Здесь я оказалась точно так же, поэтому, наверное, не буду повторять про то, как попала в Акаши, – произнесла Вилли. – А прошлое… Мою жизнь тоже изменил Потоп. Но, как вы могли догадаться, я тогда не умерла. Умерла Хильда, умудрившись так измочалить гейста исключительного ранга, что когда прибыл дядя, то смог его прикончить. Жуткая дрянь – как будто человека и коня слили воедино, но при этом содрали кожу и облили харзом… Накелави – так я назвала его в своем дневнике. Потом… Ну, я тоже поступила и училась в Новгороде, только в самом Великом, а не Архангельске – прошла по квоте. Потом… Потом выпустилась, а Конрад уже ходил в неплохом отряде наемников, ну мы и стали служить вместе. Когда умер папа, ты заменил мне его. Мина посмотрела на меня. – Возможно, в твоей линии я тоже умерла, так что ты меня не знаешь… Вернее, знаешь, но только пятнадцатилетней девчонкой, если я правильно поняла то, как на нас влияет событие Потопа… Но я-то знаю тебя как самого лучшего брата на свете и всегда хотела это сказать. – Сестра улыбнулась. – Да, именно так. – Спасибо, – тоже улыбнулся я. – А… что было потом? – Да то же, что и всегда, и везде, – махнула рукой Вилли. – Начинается война в западных княжествах, в дело вступают наемники Пакта, фронт катится на восток. Война западных княжеств против восточных превращается в войну Пакта против Конфедерации. КРК проигрывает, мы уходим в Сопротивление, деремся больше десяти лет, но по сути только и делаем, что отступаем… Пять лет назад на одной из миссий ты погибаешь. Ну а затем я прихожу сюда и встречаю призрак Хильды. – Не призрак, – поправила сестру блондинка. – Я думаю, что мы – слепки воспоминаний настоящих нас, которые прошли здесь на пути к сердцу Акаши. Эдакое эхо, если так можно выразиться. – Какая ты стала у-у-умная…