Кривой Ручей стоял покинутым и, как всякое покинутое поселение, навевал тоску. Всюду были раскиданы брошенные впопыхах пожитки, где-то надрывал глотку старый петух – лошадей и коров крестьяне с собой забрали, а вот мелкий скот могли и бросить. Жалко, но свою-то жизнь еще жальче. Наше пополнение начало было зыркать по сторонам в поисках плохо лежащего добра – вполне нормальная крестьянская привычка, чтобы хорошие вещи без дела не пропадали, но Аристарх на них цыкнул, и мародерство закончилось, толком не начавшись. – Аристарх Семенович, помогите разгрузить лошадей, – произнес я, спрыгивая с лошади и придерживая висящие на поясе ножны с палашом. – Вилли, наметь нам позиции и подготовь гандальв. Хильда, займись взрывчаткой – надо разместить ее по периметру, если нас возьмут в кольцо… В голову пришла внезапная, но вполне логичная мысль. – Так, отставить. Пусть сначала пара человек пробежится по деревне – надо поискать гвозди и ткань, чтобы вот примерно такие мешки из них скрутить. – Я показал руками размер. – Хильда, засыпешь в ткань пару пригоршней гвоздей… Не будет гвоздей – камешки мелкие сыпь, стекло битое, кирпич дробленый. Сверху связку динамита, и закрепи его примерно в паре аршин над землей. Поняла? – Сделаю. – Если сестра и была удивлена таким причудам минно-взрывного дела, то виду все равно не показала. – А ты чем займешься? – Попробую пару ловушек установить, – ответил я и возвысил голос: – Время, время, господа! Его у нас не так много. И я чувствовал это совершенно отчетливо – ощущение надвигающейся с севера угрозы становилось все сильнее и сильнее. Пока остальные разгружали припасы и возводили баррикады, я вышел за околицу деревни, прихватив с собой винтовку. Примкнул штык к «мосинке» и начал чертить на земле построения, напитывая их магической энергией. Огненная ловушка, ледяная, земляная… Капля в море, но сейчас ничем нельзя было пренебрегать. Каждый выбитый гейст – это плюс какие-то доли процента к нашему выживанию. А еще надо будет наложить укрепляющие чары на те дома, что мы решили использоваться в качестве опорных пунктов, – избы крепкие, построены добротно, так что полевым блиндажам в прочности не уступят. Все ж таки не артиллерийский обстрел нам пережидать, а от тварей защищаться… И тут самую большую угрозу будут представлять разные гиганты, но они незамеченными подобраться не смогут, а большую тушу не так уж и сложно свалить издали. Особенно когда в арсенале есть гандальв, то есть магическая винтовка, бьющая на чистом Прахе и способная выплюнуть хоть Воздушный каток, хоть Дыхание дракона… Фактически – легкая артиллерия, но уж больно дорогая по сравнению с артиллерией обычной, не говоря уже о простых винтовках. – Ко-о-онни-и-и! – проорала Вилли, обустраивающая себе место для стрельбы на крыше одного из крестьянских домов. – Там кто-то едет! Вернулся к деревне, усилил зрение, высматривая, кого там гейсты несут… Да и еще не со стороны Чердыни, а откуда-то с запада. Десятка два человек, вооруженные, даже на лафете что-то тащат… Форма черная, военная. Дружинники? Нет, обшлаги и тульи не красные, а зеленые – значит, порубежники. Вышли встретить. Хильда и Вилли, правда, на всякий случай залегли на крышах – недавние события научили их держать ухо востро всегда и со всеми. Ну а я, думаю, если что – отмахаюсь… Заготовку Щита и Белого пламени на руку подвесил, револьвер в кобуре под рукой – прорвемся. – Вы чего, сигналов не видели, что ли?! – с ходу наорал на нас молоденький офицер. – А ну немедля сваливайте отсюда – твари на подходе! Ну да, вид у нас был не шибко презентабельный – десяток местных мужиков да я в своем потертом кителе и дорожном плаще. Форма нам полагалась точно такая же, как и у порубежников, но мы ее даже не шили – один хрен каждый год пришлось бы новый комплект заказывать. Ну вот или у Райнхарда есть мундир, а толку? Он же его тоже считай что не носит – говорит, что в основном по лесам ходит и в лесу в мундире очень уж неудобно. Так-то да, там и правда сподручнее в более удобной одежде лазить, а форму денно и нощно пускай таскают те, кому это положено – дружинники там, порубежники… – Обер-форестер Винтер, – представился я. – Свалить… не представляется возможным. Мы решили удерживать эту позицию до прихода подкрепления. А с кем, собственно, имею честь? – Виноват, ваше благородие, не признал. – Офицер спрыгнул с коня, подошел ближе и коротко отсалютовал. – Корнет Латышев, к вашим услугам. Возвращались с задания-с, а ночью сигнал увидели. Сколько вас? Говорил офицер уважительно, хотя и был лет на пять постарше меня, но скорее всего – из неблагородных. А о Винтерах тут каждая собака по-хорошему пусть и не знала, но слышала. Ну, может, и не прям каждая, но уж сторожевая или цепная – наверняка. – Пятнадцать стрелков, из них три мага, считая меня, – ответил я. – Есть ручной пулемет и динамит – сейчас минируем периметр. А у вас? – Два десятка стрелков, два станковых пулемета и легкая пушка Барановского. – Корнет изрядно повеселел. – Кажись, живем, ваше благородие, а? – Лучше, чем было, – скупо улыбнулся я. И правда – живем. И даже, может быть, еще поживем. Глава 28 – Благословен Ормузд, милостивый и милосердный… – бормотал я, раскладывая около себя обоймы с патронами для винтовки. – Надежда моя и опора, защита моя и твердыня… Милость моя и ограждение, прибежище и избавитель, щит мой… Выщелкнул магазин-улитку из МП, придирчиво осмотрел золотистый патрон в горловине и вогнал его обратно. – Укрепи мою руку, Ормузд. Установил на лежащий рядом ручной пулемет увесистый диск, поднял прицельную планку. – Смилуйся надо мной, Ормузд. Достал револьвер. – Помоги мне, Ормузд. Откинул в сторону дверцу, крутанул барабан, закрыл обратно. – Защити меня от меча врага, ворожбы колдуна, когтей и клыков чудовища. Ты – разящий, ты – сокрушающий, ты – спаситель. И да будет истина как высшее благо. И ныне. И всегда. И вечно. Рядом со мной присел корнет. Чуть сдвинул на затылок фуражку, удерживаемую на подбородке ремешком. Осмотрел местность впереди. – Как думаете, ваше благородие, скоро? – весело поинтересовался Латышев. Корнет вообще был на удивление весел. Возможно, в другое время это бы меня раздражало… Но сейчас мне было все равно. – Полчаса, – сказал я. – Вряд ли больше. – Верующий? – уже без улыбки спросил офицер. – Нет. – Я проверил, хорошо ли выходят из ножен палаш и хиршфангер. – Но нам сейчас любая помощь пригодится. Чего бы и не попробовать? – Это вы верно сказали, ваше благородие… – хмыкнул корнет. – Прошу простить, а у вас какой ранг? – Девятый, – немного приврал я. Причем сразу в обе стороны – и за рамки десятого ранга я вышел, но и восьмой назвать было бы не очень-то и правдоподобно. – Здо́рово; а то у меня только двенадцатый. На дистанции подсобите чем-нибудь? – Пушка у вас на шесть сотен саженей бьет, пулеметы – на пять сотен. Я где-то на двухстах смогу вступить. Увидите какого-нибудь большого гейста – огня на нем не сосредотачивайте, все одно бесполезно. Ими моя младшая сестра займется. – Понял, ваше благородие, – кивнул Латышев и широко улыбнулся. – Ну что? Прощевайте на всякий случай? – Все там будем, – ответил я и протянул руку. Офицер пожал ее и ушел к расположенной чуть правее позиции для орудия. Все, что могли, мы сделали. Хильда, вздыбив землю магией, соорудила самый настоящий бруствер двадцати саженей длиной. Я раскидал десятка три магических капканов, Вилли сделала пару пристрелочных выстрелов из гандальва – патроны не тратила, обошлась собственной магией. С Доннером она дело имела впервые, но теорию знала лучше всех, да и стрелком была самым метким, а это сейчас многого стоило. По сути, против тварей высшего и исключительного рангов у нас имелся только гандальв. Ну еще разве что пушка с шрапнельным снарядом, поставленным на удар, но на такую дистанцию сильнейших тварей лучше все-таки не подпускать ни в коем случае… Все, что могли, мы сделали. Теперь оставалось только одно – ждать. В висках, в костях, в воздухе начало ощущаться биение исполинского сердца – как будто мы не в сотнях верст от Ожога, а внутри него. Черное сердце билось вокруг, черный шепот вплетался в уши… – Почему ты выбрал меня, а не ее, Конрад?! Я опер винтовку на земляной бруствер и поудобнее прижал к плечу приклад. – Почему я, а не она?! Почему?! Солнце уже поднялось достаточно высоко и начало припекать. На небе не было ни облачка… Но горизонт впереди затянуло дымкой. Ну вот и все. – Иду-у-ут!.. – прокричала засевшая на крыше дома Вилли. Началось. Волна чудовищ, шириной в пару верст, надвигалась сплошным живым ковром… И быстро надвигалась! Как я и сказал – не прошло и получаса, как гейсты оказались от нас на расстоянии удара. Коротко рявкнула двух с половиной дюймовая пушка, и спустя четыре секунды над Потопом распустилось облачко дыма. Сотня свинцовых пуль хлестнула по тварям, оставляя проплешину в их рядах, которая, правда, почти сразу же затянулась. Боже, как же много… Выстрел, и еще один заряд шрапнели прореживает ряды гейстов. Еще выстрел. Дистанция сокращается до пятисот саженей, и на флангах начинают бить «максимы», перекрестным огнем выкашивая ряды тварей. Я поудобнее перехватил винтовку. Конечно, фантазеры-конструкторы рассказывали сказки, что из такого оружия можно вести стрельбу на тысячу саженей, но даже егерю с усилением зрения было сложнее попасть дальше чем на четыреста саженей. И это – по групповой цели, по одиночной и того меньше было. Выстрел из пушки. Расстояние до тварей – около четырех сотен саженей. Ловлю в кольцо мушки Потоп…