– Стой! Куда это ты собрался-то, а? А мотоцикл мой?! – возмутилась Хильда. – Все вопросы – к Чердынской управе. Батюшка твой как придет – ему и отдадут, а тебе – ни-ни, чтобы без дела в город не каталась. Какая прелесть. Дядя эдак и через полгода только может заявиться в управу – по такому-то делу. Он уже и так сто раз пожалел, что год назад ей этот старенький БМВ подарил, но отнять уже не получалось – Хильда в не свойственной ей манере рыдала, каталась по полу, умоляла и вообще всячески давила на дядину жалость, лишь бы ее железного коня не отнимали. Иначе на чем ей в город мотаться-то? – Вашсиятельство, вы уж примите меры-то, – вздохнул Потапыч. – Я ж в этот раз в городе, считай, случайно оказался… – Да что случилось-то? – тоже вздохнул я. Увы, манера речи городового уж чем-чем, а лаконичностью никогда не отличалась – нахватался от местных, которые прежде чем к сути дела перейдут, на полчаса минимум разговоры разведут обо всем. О погоде, об урожае, о цене на лес и о здоровье всех ближайших родственников, включая собаку Жучку, кошку Мурку и хряка Борьку… – Значица, сестрица ваша в городе по местам всяким злачным слонялась, – сообщил Потапыч. – В частности – по кабакам портовым. И в одном из таковых с кем-то из речной матросни сцепилась. Да так сцепилась, что туда отряд княжеской стражи и пожарных магов вызывали. Я сурово посмотрел на Хильду. Та с самым серьезным видом начала рассматривать растущую около забора яблоню, что-то фальшиво насвистывая себе под нос. Вот есть манера у всяких там домашних кошек-собак умотаться куда-нибудь на улицу и пошариться в помойной куче повонючее да вываляться в луже погрязнее. И есть такая же Хильда, которую хлебом не корми, а дай где-нибудь в темной подворотне сцепиться с парой бандюков. Нервы она себе так, видите ли, щекочет. И заодно протест выражает, что дядя ее на большую охоту не берет, а на слабых гейстов охотиться ей уже как бы скучно… Полгода эта «война» уже идет, считай. И дядя не уступает, и кузина тоже хороша. Нашла коса на камень, что называется. Для обычной девушки ее возраста такие вылазки, конечно, быстро бы кончились чем-нибудь плохим или даже очень плохим, но Хильда была объективно хорошим бойцом. Девятый ранг, все чин чином – двух-трех здоровых мужиков она раскидает без проблем. Так-то у Хильды есть неплохие способности к огненной магии, но она все-таки предпочитает индивидуальные чары земли и рукопашный бой. – Благодарю вас, Егор Дмитриевич, – вежливо склонил голову я. – Обязательно передам дядюшке. Разберемся. Хильда показательно фыркнула и скрестила руки на груди. – Что ж, доброго дня вам, Конрад Вольфрамович. А я же говорил, что мне с именем еще повезло? Говорил же? Хотя это еще что. Вот Вильгельмина Райнхардовна – это да… Тьфу! Будут у меня дети – дам им нормальные имена. И на сестер надо повлиять. Традиции традициями, но за что же детям такое плохое зло делать-то? Еще благо, что у нас не было привычки давать сразу по три-четыре имени, как в какой-нибудь срединной Алемании. Что-нибудь вроде Софья Августа Фредерика Анна-Мария Прусская, ну которая первая женщина-курфюрст… Потапыч подошел к своему старенькому служебному «порше», Патрикей помог ему завести автомобиль с помощью ручного стартера, и городовой укатил в сторону деревни. Старик неодобрительно посмотрел на Хильду, сказал свое традиционное «хм» и ушел в сторону конюшни. Сестра же привалилась спиной к столбу и принялась его усиленно подпирать. Видимо, чтобы не упал, бедный. Я сошел с крыльца, подошел к воротам, подпер собой второй столб. Нашарил в кармане серебряный рубль, подбросил в воздух, поймал, прокатил по костяшкам пальцев. – Ну, что скажешь? – поинтересовался я. – У меня все было под контролем, – заявила Хильда. – Да ну? – Ну да. Какое-то время молчали. Я продолжал перекатывать монету. – Сейчас ты скажешь, что я когда-нибудь доиграюсь и меня пырнут ножом в кабацкой драке… – первой нарушила молчание кузина. Я целюсь Хильде прямо между глаз, совмещая мушку и целик маузера… Моя рука дрогнула, и монета упала в дорожную пыль. – Не скажу, – сказал я, поднимая с земли рубль. – Но тебе что, правда интересно шататься по всяким кабакам и бить морды местным ханурикам? Ты же боевой маг! – Честь рода Винтер, последние Стражи Шварцвальда… ну да, ну да… – поморщилась Хильда. – Слушай, ну ты же мой ровесник – разве тебе не бывает тошно… Сестра неопределенно махнула рукой. – От всего этого? – поинтересовался я. – Нет, не бывает. – Тебе-то проще. А если я в этом году никуда не поступлю, то через пару лет меня сосватают за какого-нибудь бедного, но храброго графского сынка из младшей ветви, – с отвращением произнесла Хильда. – Мы поженимся. Я рожу ему пару детишек. Быть может, не загнусь от родовой горячки, как мама. Буду жить, воспитывая спиногрызов, занимаясь вышивкой и чтением сопливых дамских романов… – Райнхард не отдаст тебя замуж против воли. – Я вообще-то тоже знаю такое слово, как «надо». – Хильда вздохнула. – Но легче от этого не становится – итог все равно будет один и тот же… Слушай, Курт, ну не получится из меня добропорядочной леди! Уже не получилось. – В этом есть и моя вина. – Не зазнавайся, – хмыкнула сестра. – Но… Ты понимаешь, да. Вилли тоже понимает. А вот отец – нет. – Ты хочешь быть егерем? – спросил я. – Настоящей охотницей на гейстов? Принять Дар, возглавить род… – Е-мое, да не знаю я, чего хочу! – призналась Хильда. – Но когда я дерусь, то… – Это будоражит кровь. Понимаю. – Ты-то? Не смеши меня. Ты же просто воплощение всех наших традиций и устоев – хладнокровный и разумный, выдержанный и невозмутимый, истинный Герцог Зимы. – Ты же знаешь, что я не стану новым главой, – спокойно сказал я. – Брось! – бодро, но без подлинной уверенности в голосе заявила Хильда. – Тебе еще шестнадцать, ранг еще подрастет… – Сестра, мне уже шестнадцать. Не достиг девятой ступени сейчас – потом уже будет слишком поздно. А слабаки род не возглавляют. – О мой бог! – Кузина закатила глаза. – Ну да, его возглавляют зануды вроде отца. Или тебя, ага. – Я поговорю с дядей, – сказал я. – Надо и правда направить твою энергию в социально полезное русло. – Эй, Курт! Вообще-то я – его старшая дочь. И то не смогла… – Не те слова подбирала, значит. – Я пожал плечами. – Давай так. Я поговорю с Райнхардом, тебя возьмут на охоту – большую охоту. Не на фухсов или фрехтенов – на что-нибудь посерьезнее. – А взамен? – недоверчиво хмыкнула Хильда. – Взамен ты оставишь эту пагубную привычку мотаться по всяким злачным местам и метелить всяких хануриков. – Фи, что за лексикон, обер! – Под стать тебе, юнна. А теперь – марш домой. – Хочешь начистоту, братец? – ухмыльнулась Хильда. – Думается мне – ни хрена у тебя не получится. Так что лучше помоги придумать, как вызволить моего железного коня из управы. – Ты это сейчас серьезно? – приподнял бровь я. – Да тебя за такие художества по-хорошему взгреть надо. – Папа не сможет. – Ну, значит, мне придется. – Лады-ы-ы… – протянула кузина. – Беру свои слова назад. Ну, что ты типа не такой уж и слабак. Просто не хочу с тобой драться. Ну, чтобы не было как в тот раз. Ее правда. Четыре из пяти учебных поединков я ей проигрывал. Как в боях на атакующей магии, так и в сражениях с усиливающей. Какая разница, какие у тебя мышцы или рефлексы, если с чарами земли ты можешь быть быстрее и сильнее любого тренированного бойца? А Хильда в магии земли, ну и вообще в магии – хороша. Я это знал, она это знала, и я знал, что она это знает. Но сейчас мне почему-то хотелось думать, что это будет тот самый счастливый пятый раз… – Если я побеждаю, то сидишь смирно и ждешь, когда я решу твою проблему, – сказал я, тоже скрещивая руки на груди. – А если я? – Хильда отлипла от столба и подошла ко мне. – А чего ты хочешь? – Ты помогаешь вернуть мне мотоцикл и в следующий раз едешь за приключениями вместе со мной, – усмехнулась девушка. – Это звучит как-то более реалистично, чем то, что ты уговоришь Райнхарда. – Только не вздумай когда-нибудь приглашать парней на такие свидания – немногие оценят, – хмыкнул я. – Ну а мне многие и не нужны. Так что́, герр законопослушный боярич, – по рукам? Прогноз.