В нашем случае это не в смысле, что на удар надо отвечать ударом… Хотя и это тоже. Но главное, что любой от крови Винтеров должен стоять за своих родичей насмерть. Возможно, именно поэтому за всю историю клана у нас почти не было внутренних дрязг и конфликтов. И даже когда нас осталось лишь четверо, жили мы всегда дружно, но даже и тут, если начистоту, Вилли была моей любимицей. Наверное, для клана истребителей гейстов и общепризнанных черных магов странно такое говорить, но Вилли – самый светлый человек, что я встречал. Всегда веселая, всегда жизнерадостная и никогда не вешающая нос. В другом клане… Чего уж греха таить – в другом нормальном клане она росла бы принцессой и была бы настоящей принцессой. А у нас она получила в подарок винтовку прежде, чем сходила на свой первый бал. Ее сверстницы читают дамские романы и листают журналы мод в перерывах между чаепитиями и занятиями по родовой магии, а Вилли штудирует оружейные справочники и дневники предыдущих Винтеров, где самой расхожей фразой является: «…а потом я отрубил ему голову». Возможно, в том и моя вина, потому как дядя после смерти жены, откровенно говоря, больше времени проводил на охоте, чем посвящал воспитанию дочерей. И в том, что вместо двух добропорядочных леди выросли две пацанки, – явно стоить винить меня. Да и сейчас сестра была одета отнюдь не для светского раута, а по-походному – на охоту она собиралась наравне со всеми. Высокие ботфорты на толстой подошве, лосины, короткое платье, в котором удобно ходить по лесу, а шнурованный корсет укреплен изнутри стальными чешуйками. Пояс с подсумками, в которых лежат зелья и обоймы с патронами… Ну и печенье, естественно. Невысокая, но хорошо сложенная – даже и не скажешь, что она на два года младше нас с Хильдой. Длинные темные волосы, голубые глаза – говорят, она очень похожа на свою мать, Лизелотту. Но я тетю совсем не помню – она ведь умерла при рождении Мины. Родовая горячка – такая штука, что от нее даже маги не застрахованы, особенно если у этих магов нет под рукой ни денег, ни дорогих зелий, ни кучи лекарей… Я смотрел на сестру, с которой рос и привык как к самому себе… Но почему тогда так колет в сердце? Будто бы, глядя на Мину, я достаю откуда-то из глубин очень старую, очень привычную, но никогда не проходящую боль. Почему теперь и ее я вижу мертвой? – Э-э-эй. – Вилли пощелкала перед моим носом пальцами. – Ты чего как будто пыльным мешком из-за угла стукнутый, а? В Камделире слишком долго пробыл? – Да… Наверное. Даже слова и те из себя приходится вытягивать, будто иззубренные осколки. Самые обычные ведь слова. А ощущение такое, будто бы я почти разучился говорить… Помотал головой, отгоняя жутковатое наваждение. – Что-то я сегодня сам не свой, Вилли, – признался я. – Мерещится дэв пойми что, ощущения какие-то странные… – А Проявитель тьмы? – деловито осведомилась сестра. – Не. Ничего не показывает. Ну, сверх обычного. – А я-то думаю – чего это ты за теормаг засел… – Мина покрутила головой, разглядывая разбросанные на кровати книги. – Нашел что-нибудь интересное? – Слушай, ты же семейные хроники лучше всех знаешь. Ведь так? – Так. – Девушка с готовностью кивнула. – Не помнишь – у нас в роду пророки были? – Конни, но ты же знаешь теорию, – удивилась Мина. – К пророчествам есть предрасположенность, но пророками не рождаются, а становятся. – Да, я знаю, что нужен триггер, – поморщился я. – И триггер сильный. Но вдруг у кого-то Дар проявлялся спонтанно? – Хм… – Вилли задумчиво обхватила подбородок. – Да вроде бы не было таких случаев… А что ты видел? Что, а? Скажи! Скажи! – …Чего ты ждешь? Я поднимаю руку с зажатым в ней пистолетом. – Покончи с этим, палач. Я целюсь Хильде прямо между глаз, совмещая мушку и целик маузера… Что я вижу? …Я смотрю на Вильгельмину. На ее мертвенно-бледное лицо – в тон белому платью. На ее закрытые глаза… Я смотрю на сестру, лежащую в гробу. Я вздрогнул. – Ничего хорошего, Мина. Совсем ничего хорошего… – Было бы неплохо, если б ты и правда был пророком… – мечтательно протянула Вилли. – Можно было бы клады всякие поискать, например… Или на скачки ходить… – Если дядя услышит, как ты даже просто упоминаешь азартные игры, – уши надерет, – заметил я. – Что ж я, совсем дурная – так подставляться? – ненатурально оскорбилась сестра. – А вдруг я тебя сдам? – Врешь. – Проверим? – сказал я и начал щекотать Вилли. Та начала пищать и брыкаться, а затем с грохотом скатилась с кровати. – Эй, ты там в порядке? – В полном! – Мина, хихикая, подняла вверх большой палец и поднялась с пола, отряхивая платье. Неожиданно замерла. Обхватила пальцами подбородок. Задумалась. – Слушай, а поговори с папой, – посоветовала сестра. – Вряд ли у тебя пророческий Дар прорезался, даже чисто теоретически… Но если есть какие странности, то лучше папы эксперта не найти. – Что значит – «вряд ли»? – проворчал я. – Совсем не веришь в своего брата? – В брата? В брата – верю! – уверенно кивнула. – А вот что у него могут какие-то редкие Дары ни с того ни с него проявиться – нисколечки. – Злыдня. А Хильда где? – Да бродит где-то… С утра в город укатила. – Вилли оперлась локтями на кровать и подперла руками голову. – У тебя опять кровь. – А, холера… – Я вытер тыльной стороной ладони нос. – На. – Сестра протянула мне платок. – Первый раз вижу, чтобы после транса кровь шла… Ты же в трансе был? – Ага, – кивнул я и, не удержавшись, похвастался: – Кажется, удалось продвинуться в построении клетки. – Ух ты! Правда? – обрадовалась Вилли. – Что-то новое попробовал? Скажи, может, я тоже попробую! – Да не, ничего особенного… Просто как мне стало всякое мерещиться, так я сразу решил каркас проверить – вдруг… – …клетка сдвинулась, – зябко поежилась сестра и озабоченно посмотрела на меня. – Но у тебя же все в порядке, да? – В полном, – заверил я ее. – Даже целый кластер получилось вырастить… Но действительно что-то засиделся – вышел, когда уже второй Вестник появился. – А Хильда мне сказала, что вчера до трех Вестников просидела, – безо всяких угрызений совести заложила сестру Вилли. – Вот паразитка, – сплюнул я. – Дядя ей уши надерет, как вернется. А первую порцию в его отсутствие мне придется ей выдать… Кстати, она же узнает, что это ты ее сдала. Не боишься? – Ну, лучше недовольная сестра, чем утянутая на Ту Сторону сестра, – хладнокровно произнесла Мина. – К тому же я узнала, что она боится скручервей. – А чего их бояться-то? – не понял я. – У них же ни зубов, ни яда… И как ты узнала-то? – Вычитала в одном Охотничьем дневнике, что если их живьем давить, то основа для декокта чище получается, – коварно захихикала Вилли. – А Хильда, оказывается, их живых только на картинке и видела. – Ну да, с алхимией у нее всегда дела туго шли… А, так вот чего она… – я неожиданно запнулся, – так орала… вчера? – Позавчера. – Мина поднялась на ноги. – Ладно, пойду я. Пойду соберу вещи Хильды, а то ее все нет и нет… К возвращению папы она, может, успеет, а вот собраться к охоте – вряд ли. – Как думаешь, что ей в городе понадобилось? – А дэв ее знает, – пожала плечами Вилли. – Вроде купить что-то собиралась… Но это не точно. Ты, кстати, тоже долго не засиживайся. – Есть, моя леди! – шутливо козырнул я и плюхнулся на кровать. – И что бы мы все без тебя делали? – Как минимум – поумирали бы с голода, – рассмеялась девушка, открывая дверь и выходя в коридор. – Что бы мы все без тебя делали… – пробормотал я, бездумно глядя в потолок. …Я смотрю на Вильгельмину. На ее мертвенно-бледное лицо – в тон белому платью. На ее закрытые глаза… Я смотрю на сестру, лежащую в гробу.