Как и любой нормальный боевой маг, к шестнадцати годам я знал кучу заклинаний, но большинство – лишь в виде схем. Учить что-то такое не возбранялось – недоучки вроде меня все равно не смогли бы запитать контур чего-то по-настоящему мощного, так что вместо боевого заклинания вышел просто пшик. Но не сейчас. Не знаю, получилось бы у меня их сотворить даже на внезапно выросшем уровне магии, но на приливе адреналина – сделал. – Это не было иллюзией, – сказал я, развеивая оба зародыша. Держать их вот так вот, в подвешенном состоянии без активации, было слишком уж тяжко – такие заклинания либо быстро гасят, либо швыряют во врага. – Я знаю, – кивнул дядя. – Ты что-то сделал в мое отсутствие? Я знаю несколько ритуалов, способных повысить силу, но там даже дюжины принесенных в жертву девственниц не хватит. А в нашей деревне – сам знаешь, с девственницами туго. Бабку Агафью разве что резать… – Клетка, – сказал я. Райнхард чуть прищурился, вызывая колдовское зрение… И удивленно моргнул. – Это клетка все еще десятого ранга. – Именно. – Ладно, признаю, это все до безобразия странно, – усмехнулся дядя, которого не так-то просто было пронять. – Но ты же, кажется, говорил о том, что спал-спал, спал себе, спал… а когда проснулся, то резко начал пророчествовать и видеть несгораемые фикусы. – Очень смешно, – буркнул я. – Это все вчера началось, резко. Можешь объяснить, что, мать его, происходит? – Жажды крови не чувствуешь? – спросил Райнхард. – Желания отведать свежего мясца, желательно человеческого? Приступы неожиданной агрессии и раздражительности? – Я же серьезно. А ты мне про старые сказки о том, как непослушные Винтеры превращаются в гейстов… – И я серьезно. Это, в общем-то, универсальные признаки одержимости и потери контроля. Так что? – Нет, ничего такого, – покачал головой. – Я бы вообще сказал, что… что я себя даже спокойнее чувствую, чем обычно… – Ну и в таком случае – хрен ли переживать? – ухмыльнулся Райнхард. – Издеваешься? – Ни в коем случае. Все в воле Ормузда. – Дядя развел руками, не переставая ухмыляться. – Или ты не веруешь в Господа нашего пресветлого? Набожность – и Райнхард Винтер; очень смешно. – Глава!.. – Двенадцать лет как глава, – хмыкнул мужчина, приглаживая растрепанные волосы. – Слушай, Конрад, ну да, это странно – факт. Но сам знаешь – я практик, а не теоретик. Я по части того, как что-нибудь взорвать, испепелить, разрубить или пристрелить… А! И конечно же набить морду. Старый добрый мордобой, как же без него? Так что эту твою… Дядя покрутил рукой. – …ненормальность? – хмуро предположил я. – …неожиданно полезную особенность, – поправил меня Райнхард, – я рассматриваю как полезное клановое приобретение. Нет побочных моментов? Вот и чу́дно. А начнешь превращаться в тварь – так я тебя лично из винтовки упокою, можешь не беспокоиться. – Глава!.. – Ну вот, я уже и рычу почти как самый настоящий гейст. – Курт, успокойся. – Дядя прекратил дурачиться. – Я посмотрю клановые записи, будь уверен. Из тех, что я вам все еще не показывал, да. Но знаешь, твое неожиданное усиление – это самое меньшее, что я мог ожидать от тебя… – Не понял… – Я озадаченно моргнул. Райнхард пристально посмотрел на меня, а затем поморщился. – Не бери в голову. Это магия, сынок. Когда имеешь с ней дело с самого рождения, еще и не такое случается. – Но вот что-то не доводилось мне слышать о том, чтобы такое с кем-то происходило… – Брось, Курт, – хохотнул дядя. – Ты действительно думаешь, что кланы так любят делиться своими грязными секретами с другими? Они делятся только тем, что утаить невозможно. Высокорангового бойца не утаить – факт, а вот как именно он обрел свои новые силы – это уже не из разряда информации в публичном доступе. И мы такие же, если забыл. Так что вот тебе мой совет – забей. – И это все, что ты можешь мне посоветовать? – Я был, прямо скажем, разочарован… С другой стороны, а чего я ожидал? Что дядя отнесется к моим словам максимально серьезно и… Что сделает? Пустит мне серебряную пулю в лоб прямо здесь и сейчас, пока я не обратился в тварь и не сожрал сестер? Или запрёт в подвальной темнице, чтобы проводить опыты? А чего я, собственно говоря, разочарован-то? Да и чего стоило ожидать от человека, который вручил мне в семь лет боевой револьвер, когда я пожаловался, что боюсь спать в темноте? С другой стороны, револьвер около кровати и правда избавил от страха темноты… – Сын, если на войне мне предложат хорошее оружие, я не буду от него отказываться, – сказал Райнхард, и я даже как-то смутился. Я все-таки был лишь племянником, но он всегда относился ко мне как к родному, не делая между нами троими исключений… Ну, разве что Вилли он любил все-таки больше остальных. Самую чуточку, но больше. – Оружие может быть проклято… – А? Мне устроить с тобой дополнительное занятие по разрушению проклятий и применению трофейных артефактов? Уж мне ли не знать, сколько может быть в клане тупиц, чтобы проклинать свое оружие направо и налево… – Подожди! – спохватился я. – А пророчества? – А в задницу пророчества! – рыкнул Райнхард. – Что ты там увидел-то? Если результаты боев кокатриксов на следующей неделе, то… – Я вижу мертвых людей. Дядя сел ровнее на стуле, поморщился, оттянул воротник кителя. Все-таки есть слова, которые нельзя обратить в шутку даже при всем желании. Есть вещи, с которыми не шутил даже колкий на язык Райнхард. И есть вещи, которые могут заставить его пройти огнем и мечом отсюда и до последнего моря. – Кого ты видишь? – спокойно спросил дядя. – Тех, чья смерть меня действительно беспокоит. И это не князь Печорский, сам понимаешь. – Мертвые люди… Я все время их вижу… – прошептал Райнхард. – Всё. Гребаное. Время!.. Дядя громыхнул кулаком по столу, заставив подпрыгнуть стоящий на нем стакан. – Лишь бы гросватера не встретить еще раз… – пробормотал маг, низко склоняя голову. Гросватер – это нечисть из гейстов, которая превращается в то, чего ты больше всего боишься. – Как ты с этим справляешься? – негромко спросил я. – Кто сказал, что я справляюсь? Райнхард схватил бутылку, зубами откупорил пробку и сделал пару глотков прямо из горла. – Алкоголь не дает ответов, знаешь ли, – сказал я. – В отличие от тебя – прекрасно знаю, – скривился дядя. – Он и не для этого. Ну да. Он не дает ответов – просто помогает забыть вопрос. – Что именно ты видишь? – спросил Райнхард. Я на мгновение прикрыл глаза. – Я вижу, что Мина умерла и лежит в гробу. И я знаю, что это моя вина. – Еще. – Хильда. Ей лет тридцать. И я убиваю ее. – Еще. – Наш утренний разговор. Не тот, что случился, – тот, что мог бы случиться. Кристалл. Охота. – Еще! – прорычал дядя. – А как по мне, для неполных суток – вполне достаточно, – хладнокровно произнес я. – Хотя… Еще этот наш разговор. Тот, что мог бы случиться. Так вот, в нем ты еще упоминал, что порубежники видели двух химер. Райнхард пристально уставился на меня. – Где?